Что бы усы были черней они ходили
ДО ТРЕТЬИХ ПЕТУХОВ
Как-то в одной библиотеке, вечером, часов этак в шесть, заспорили персонажи русской классической литературы. Еще когда библиотекарша была на месте, они с интересом посматривали на нее со своих полок — ждали. Библиотекарша напоследок поговорила с кем-то по телефону… Говорила она странно, персонажи слушали и не понимали. Удивлялись.
— Да нет, — говорила библиотекарша, — я думаю, это пшено. Он же козел… Пойдем лучше потопчемся. А? Нет, ну он же козел. Мы потопчемся, так? Потом пойдем к Владику… Я знаю, что он баран, но у него «Грюндик» — посидим… Тюлень тоже придет, потом этот будет… филин-то… Да я знаю, что они все козлы, но надо же как-то расстрелять время! Ну, ну… слушаю…
— Ничего не понимаю, — тихо сказал некто в цилиндре — не то Онегин, не то Чацкий — своему соседу, тяжелому помещику, похоже, Обломову.
— В зоопарк собираются.
— Почему все козлы-то?
— Ну… видно, ирония. Хорошенькая. А?
Господин в цилиндре поморщился:
— Вам все француженок подавай, — с неодобрением сказал Обломов. — А мне глянется. С ножками — это они неплохо придумали. А?
— Очень уж… того… — встрял в разговор господин пришибленного вида, явно чеховский персонаж. — Очень уж коротко. Зачем так?
Обломов тихо засмеялся:
— А чего ты смотришь туда? Ты возьми да не смотри.
— Да мне что, в сущности? — смутился чеховский персонаж. — Пожалуйста. Почему только с ног начали?
— Что? — не понял Обломов.
— А откуда же возрождаются? — спросил довольный Обломов. — С ног, братец, и начинают.
— Вы не меняетесь, — со скрытым презрением заметил Пришибленный.
Обломов опять тихо засмеялся.
— Том! Том! Слушай сюда! — кричала в трубку библиотекарша.
— Слушай сюда! Он же козел!
— У кого машина? У него? Нет, серьезно? — Библиотекарша надолго умолкла — слушала.
— А каких наук? — спросила — она тихо. — Да? Тогда я сама козел…
Библиотекарша очень расстроилась… Положила трубку, посидела просто так, потом встала и ушла. И закрыла библиотеку на замок.
Тут персонажи соскочили со своих полок, задвигали стульями…
— В темпе, в темпе! — покрикивал некто канцелярского облика, лысый. — Продолжим. Кто еще хочет сказать об Иване-дураке? Просьба: не повторяться. И — короче. Сегодня мы должны принять решение. Кто?
— Позвольте? — это спрашивала Бедная Лиза.
— Давай, Лиза, — сказал Лысый.
— Я сама тоже из крестьян, — начала Бедная Лиза, — вы все знаете, какая я бедная…
— Знаем, знаем! — зашумели все. — Давай короче!
— Мне стыдно, — горячо продолжала Бедная Лиза, — что Иван-дурак находится вместе с нами. Сколько можно?! До каких пор он будет позорить наши ряды?
— Выгнать! — крикнули с места.
— Тихо! — строго сказал Лысый конторский, — Что ты предлагаешь, Лиза?
— Пускай достанет справку, что он умный, — сказала Лиза.
Тут все одобрительно зашумели.
— Пускай достанет! Или пускай убирается!…
— Какие вы, однако, прыткие, — сказал огромный Илья Муромец. Он сидел на своей полке — не мог встать. — Разорались. Где он ее достанет? Легко сказать…
— У Мудреца. — Лысый, который вел собрание, сердито стукнул ладонью по столу. — Илья, я тебе слова не давал!
— А я тебя не спрашивал. И спрашивать не собираюсь. Закрой хлебало, а то враз заставлю чернила пить. И промокашкой закусывать. Крыса конторская.
— Ну, начинается. — недовольно сказал Обломов. — Илья, тебе бы только лаяться. А чем плохое предложение: пускай достанет справку. Мне тоже неловко рядом с дураком сидеть. От него портянками пахнет… Да и никому, я думаю, не…
— Цыть! — громыхнул Илья. — Неловко ему. А палицей по башке хошь? Достану!
Тут какой-то, явно лишний, заметил:
— А? — не понял Конторский.
— Междоусобица, — сказал Лишний. — Пропадем.
— Кто пропадет? — Илья тоже не видел опасности, о какой говорил Лишний. — Сиди тут, гусарчик! А то достану тоже разок…
— Требую удовлетворения! — вскочил Лишний.
— Да сядь! — сказал Конторский. — Какое удовлетворение?
— Требую удовлетворения: этот сидень карачаровский меня оскорбил.
— Сядь, — сказал и Обломов. — Чего с Иваном-то делать?
Иван-дурак сидел в углу, делал что-то такое из полы своего армяка, вроде ухо.
— Думайте, думайте, — сказал он. — Умники нашлись… Доктора.
— Не груби, Иван, — сказал Конторский. — О нем же думают, понимаешь, и он же еще сидит грубит. Как ты насчет справки? Может, сходишь возьмешь?
— У Мудреца… Надо же что-то делать. Я тоже склоняюсь…
— А я не склоняюсь! — бухнул опять Илья. — Склоняется он. Ну и склоняйся сколько влезет. Не ходи, Ванька. Чушь какую-то выдумали — справку… Кто это со справкой выскочил? Лизка? Ты чего, девка?!
— А ничего — воскликнула Бедная Лиза. — Если ты сидишь, то и все должны сидеть? Не пройдет у вас, дядя Илья, эта сидячая агитация! Я присоединяюсь к требованию ведущего: надо что-то делать. — И она еще раз сказала звонко и убедительно: — Надо что-то делать!
Все задумались. А Илья нахмурился.
— Какая-то «сидячая агитация», — проворчал он. — Выдумывает чего ни попадя. Какая агитация?
— Да такая самая! — вскинулся на него Обломов. — Сидячая, тебе сказали. «Ка-ка-ая». Помолчи, пожалуйста. Надо, конечно, что-то делать, друзья. Надо только понять: что делать-то?
— И все же я требую удовлетворения! — вспомнил свою обиду Лишний. — Я вызываю этого горлопана (к Илье) на дуэль.
— Сядь! — крикнул Конторский на Лишнего. — Дело делать или дуэлями заниматься? Хватит дурака валять. И так уж ухлопали сколько… Дело надо делать, а не бегать по лесам с пистолетами. Тут все взволновались, зашумели одобрительно.
— Я бы вообще запретил эти дуэли! — крикнул бледный Ленский.
— Трус, — сказал ему Онегин.
— А ты — лодырь. Шулер. Развратник. Циник.
— А пошли на Волгу! — крикнул вдруг какой-то гулевой атаман. — Сарынь на кичку!
— Сядь! — обозлился Конторский. — А то я те покажу «сарынь». Задвину за шкаф вон — поорешь там. Еще раз спрашиваю: что будем делать?
— Иди ко мне. Атаман, — позвал Илья казака. — Чего-то скажу.
— Предупреждаю, — сказал Конторский, — если затеете какую-нибудь свару… вам головы не сносить. Тоже мне, понимаешь, самородки.
— Сказать ничего нельзя! — горько возмутился Илья. — Чего вы?! Собаки какие-то, истинный бог: как ни скажешь — все не так.
— Только не делайте, пожалуйста, вид, — с презрением молвил Онегин, обращаясь к Илье и к казаку, — что только вы одни из народа. Мы тоже — народ.
— Счас они будут рубахи на груди рвать, — молвил некий мелкий персонаж вроде гоголевского Акакия Акакиевича. — Рукава будут жевать…
— Да зачем же мне рукава жевать? — искренне спросил казачий атаман. — Я тебя на одну ладошку посажу, а другой прихлопну.
— Все — междоусобица, — грустно сказал Лишний. — Ничего теперь вообще не сделаем. Вдобавок еще и пропадем.
— Айда на Волгу! — кликнул опять Атаман. — Хоть погуляем.
— Сиди, — сердито сказал Обломов. — Гуляка… Все бы гулять, все бы им гулять! Дело надо делать, а не гулять.
— А-а-а, — вдруг зловеще тихо протянул Атаман, — вот кохо я искал-то всю жизню Вот кохо мне надоть-то… — И потащил из ножен саблю. — Вот кому я счас кровя-то пущу… Все повскакали с мест…
Источник статьи: http://www.litmir.me/br/?b=27105&p=3
Почему ты должен отрастить усы
В последние годы все как с цепи сорвались: атаковали бедных усачей, словно они домогаются до их бабушек. «Усы — это уродливо», «Усы — это бесполезно» — дрянная вкусовщина. Носить усы или не носить — должен решать каждый из нас, исходя из своих предпочтений. Хоть в нашей редакции никто не носит усов отдельно от бороды, мы заступимся за них.
И в первую очередь вот почему. Ты только посмотри на этого человека, на эти усищи. Брутальная помесь Безумного Макса, Лемми Килмистера и сутенера из Белграда. Никакой гасконской придури — только Боярский, только дымящийся кукан Боярского, только усы.
Усам можно доверять
Усы, в отличие от бороды, не обманут и не подставят. В тот благословенный день, когда верхняя губа юноши покрывается девственным пушком, можно быть уверенным только в одной вещи: волосы точно будут под носом. Тебе не придется бриться, изводить себя различными методами, которые якобы стимулируют рост бороды, чтобы рядом с двумя имеющимися волосинами на щеках вылезла третья. Усы вырастут гарантированно, несмотря ни на что. Ведь если они вырастают у каждой третьей женщины, то и у тебя они обязательно будут. Пускай плешивые, пускай сразу не поймешь, что это: пожелтевшая пена от пива, волосы, которые прилипли к губе после стрижки или оральных ласк, или игра света. Но это будут усы.
Испокон веков
«И, в сущности, ус, как новейший этап,
Достойно наследовал косам!
Коса висела на спине,
Теперь — висит под носом».
— Генрих Гейне —
В 1947-м году один отставной летчик организовал «Клуб крученого уса», который процветает и по сей день. Потенциальным членам необходимо иметь «волосатое украшение верхней губы с ухватистыми кончиками». Бороды в клубе строго запрещены. Но, к сожалению, усы стали атрибутом тех, кто понимает или просто застрял в прошлом. А так было далеко не всегда. Когда-то усы были подтверждением силы и мужества. Поэтому гусары носили роскошные завитые усища. Их расчесывали, за ними ухаживали, на ночь их даже предписывалось заворачивать в веленевую бумагу. Именно отсутствие усов считалось признаком незрелости. Есть такая поговорка у испанцев, что поцеловать мужчину без усов — все равно что выпить яйцо без соли. А дедушка Фрейд и вовсе называл усы фаллическим символом. Хотя что он только не называл фаллическим символом.
Мода — самая наглая проститутка из всех когда-либо существовавших. С тех пор, как человек обнаружил, что лицевую растительность можно видоизменять, усы и бороды то входили в моду, то опять пропадали. Египетские бритые лица сменили эллинские густые бороды. Потом бритые наголо римляне пали под натиском варваров, которых неизменно изображали длинноволосыми и усатыми. Уже гораздо позже, при дворе несостоявшейся жены Ивана IV Елизаветы I, в моду вошли усы. Причем почтенные лорды заплетали такие немыслимые конструкции, что современные хипстеры не рискнули бы такое сооружать.
Вспомни начало XX века, когда появление джентльмена в обществе без тоненьких усиков альфонса вызывало больше обсуждений, чем перекаченный синтолом полудурок. Усы в ту пору еще нужно было заслужить. Например, в армии разрешали растить только военным определенных званий. В наши дни традиция продолжается. Единственная допустимая растительность на лице военного — это усы. Никаких бород!
Сейчас усы считаются старомодными и уродливыми. Как в свое время и борода считалась символом запущенности и неряшливости. Хотя в 80-х и 70-х популярные музыканты не считались уродами, несмотря на свои усишки. В скором времени борода опять канет в Лету, и вполне вероятно, на усы опять будут смотреть как на атрибут человека модного, а не урода, лишенного чувства вкуса. Попробуй скажи баварским бюргерам, азербайджанцам, индусам, Эркюлю Пуаро, Игорю Николаеву, детективу Магнуму и своему деду, что усы — это нелепое уродство. Пролопочи это своей раздраженной от регулярного бритья губой. Вспомнил, что верхняя губа — самое неприятное место для бритья? Проще заскоблить щеки до крови, чем побрить губу против роста волос.
Усы и женщины
Лучше всего про роль усов в отношениях между мужчинами и женщинами скажут строки рассказа великого усача Ги де Мопассана, который, как ни странно, назывался «Усы». Усам Ги позавидовал бы сам Семен Буденный, а о его сексуальных похождениях ходили легенды. Кстати, в одном из таких походов он подцепил сгубивший его сифилис.
Природа против
Все животные и до недавних пор Павел Грудинин даже никогда не задумывались о том, чтобы их сбрить. Знаешь, что будет, если срезать усики коту? Он запустит свои когти прямо тебе в печень. На самом деле усатым зверям без усов худо, их состояние приближено к человеческому нервно-психическому расстройству. Мы, конечно, не так сильно повязаны с усами, но некоторым избавление от уютной мягкой волосяной подушки под носом причиняет моральный вред. Людям, у которых на лице растительности как на Северном полюсе, легко сказать «сбрей усы». А ты это все растил, холил и лелеял, ждал, пока щетка обретет приличную форму. А тут тебе просто, как бы невзначай говорят: «Сбрей». Очень больно осознавать, что твой вкус считается отвратительным, а результат твоих трудов вызывает насмешку. Бьет по самолюбию гораздо сильнее, чем новость о том, что дети рождены не от тебя.
Способ самовыражения
Похоже, что в наши дни усы стали единственным доступным способом быть собой и как-то самовыражаться. Мир разделен на тех, кто бреется наголо, и тех, кто все еще носит бороду и считает ее символом мужественности. Люди стригутся в барбершопах, чьи мастера, при всем уважении, умеют делать только одну прическу и ровнять волосы на морде. Остальные ходят в салоны с названиями типа «Николь» и стригутся как получается. Мужской мир превратился в черно-белую картину чередующихся лысых и заросших голов — так и затеряться недолго. Но стоит тебе появиться с усами, как ты сразу станешь центром внимания. А сколько преимуществ даст тебе экстравагантная в наши дни растительность. Во-первых, появится тема для разговора. Да, люди будут хихикать, недоумевать и шутить по поводу внешнего вида, но ты будешь в центре внимания. Лицо Евгения Гудзя из группы «Gogol Bordello» без харизматичных, пышных усищ не было бы таким узнаваемым. Музыка хороша, но какие там усы!
Во-вторых, они прибавят тебе возраста. Нет ничего зазорного в том, ты станешь немного похож на папу или советского инженера. Человеку с усами как-то больше доверяешь. Если, конечно, это не педофильские усики Харви из «Милых костей».
И в-третьих, нет большей радости, чем, стоя в полумраке, задумчиво теребить ус. Есть в этом что-то героическое, мужественное, словно ты витязь, готовящийся к битве, или мурза, подсыпавший яд в чашу своего кровного врага. Не нужно слушать людей, носи то, что тебе нравится, если, конечно, это что-то не нарушает здравый смысл. Будь как Игорь Николаев, Фрэнк Заппа (надеемся, Игорю приятно, что его поставили в один ряд с таким выдающимся музыкантом), Леонид Аркадьевич, Эдди Мерфи и Денни Гловер — не позволяй моде смеяться над самым дорогим, что у тебя есть. Думаешь, они их не сбривают, потому что «слишком стары для этого дерьма»? Они просто терпеливо ждут, когда мода на них вернется.
Источник статьи: http://brodude.ru/ostavte-usy-v-pokoe/