Лазарь Лагин. Старик Хоттабыч
Прекрасная детская сказка Лазаря Лагина осталась с нами даже сейчас, несмотря на явный идеологический подтекст. Казалось бы странно, но кто когда всерьез воспринимал все эти нотации Вольки-ибн-Алеши, волшебная борода Хоттабыча — вот что нас больше интересовало, чем все эти великие сталевары, супермашинисты и трактористки без мужа. Да и слово «пионер» встречалось без особого энтузиазма, больше юмористически. В детстве я, помнится, всех Дедов Морозов обязательно дергал за бороду, ибо надеялся, что может, наконец, именно эта борода окажется волшебной.
И действительно, сколько уже времени прошло после первого прочтения «Старика Хоттабыча», а помню я исключительно всякую чепуху — телефонный аппарат из цельного куска золота, кучу ящиков с фруктами для всех пассажиров «Ладоги» и длинный караван из верблюдов, которые тащат свои тюки с драгоценными камнями в ближайшее отделение Сбербанка. Сейчас им бы тоже такой не помешал. И, конечно, эскимо. Кто же в детстве не мечтал съесть сразу целый поднос такого мороженого, да еще и как Хоттабыч. Смачно, откусывая куски, подобно огурцам. Учитывая еще тот факт, что первое эскимо я съел в пятнадцатилетнем возрасте.
Версий «Старика Хоттабыча» мне довелось видеть много и все они отличались значительно. Самую первую книгу 1956 года издательства «Советский писатель» мне удалось прочитать очень рано, в сборнике были еще «Патент АВ» и «Остров Разочарования», на которых я не замахнулся, что, как оказалось, было совершенно верным. Издание отличалось тем, что Женя Богорад попал там в лапы каким-то работорговцам (что и собирался сделать Хоттабыч), а истории с лающим мальчиком не было вовсе.
Нужно заметить, что одноименный художественный фильм вышел только в 1957 году, на следующий год, а автором сценария был сам писатель, Лазарь Лагин. Как я понял, он сделал эту историю более содержательной применительно к фильму. Что ж, все права у него на это были, поэтому не так это и плохо, тем более, что произведение от этого ничуть не пострадало. В сети, кстати, имеется старая версия книги, поэтому все желающие могут сравнить ее с новым вариантом.
Когда-то меня ужасно возмутил образ киношного Вольки Костылькова, но теперь я думаю, что в подобном ракурсе он чуть ли не идеален. Действительно, мальчик, прославляющий советский способ производства, должен был напоминать этих самых пионеров-героев, персонажей Николая Островского или Аркадия Гайдара. А в детстве я, конечно, не верил в такую оглушающую политическую подкованность двенадцатилетнего мальчика, который разбирался и в черной металлургии (теперь верю в то, что мальчик знал наизусть всех стахановцев, бедный мальчик!), и в зарубежном коммунизме (итальянцы — такой свободолюбивый народ!), и в людях (это хороший человек, горный мастер) и в хулиганах (Сережка Хряк дает гастроли).
В общем, Волька Костыльков получился ужасающим монстром, но это нормально, потому что он собою должен был олицетворять весь Советский Союз, все надежды страны, являлся своего рода новым человеком, выросшим целиком и полностью после отмены нэпа. Фильм, кстати, и новый вариант книги адаптировали в современности, поэтому, насколько я понял, действие там в итоге происходит уже в 50-е годы, хотя истинный возраст книги «Старик Хоттабыч» — 1938 год. То есть, Волька родился в 1926 году.
С самим стариком Хоттабычем все гораздо сложнее. Мало того, что он воплотил в себе восточный образ популярных во все времена арабских сказок из «Тысяча и одна ночь» (все никак не соберусь прочитать эту книгу целиком, там действительно тысяча сказок, я же читал укороченный советский вариант из нескольких десятков), отобразил собой постоянный интерес советского времени в далеких странах, где жило уже в ту пору больше миллиарда народу, но по сути он тоже явился символом человека, отряхнувшего с своих ног все пережитки прошлого. В тридцатые годы это уже было менее модным, но среди детей поощрялась подобная агитация.
Хоттабыч располагает к себе, мне тоже нравилось в детстве развиваться вместе с ним, бултыхаясь между ориентирами — искреннего желания быть волшебным Хоттабычем и строгого нравоучения, насаждаемого Волькой-ибн-Алешей. На определенном этапе Лагин понял, что внутреннего врага мало, да и учеников принято экзаменовать, поэтому начал подсовывать своим героям врагов внешних — иностранца Гарри Вандендаллес (целый симбиоз из намеков в этой фамилии, чего там, я когда-то в «Незнайке на Луне» обнаружил глумление над Леонидом Андреевым), с которым все ясно, ибо американец у нас по определению бездуховный враг. И, наконец, наивысшее испытание для Хоттабыча, его собственный брат, Сулейман ибн Дауд. Вот она, та самая проверка, которую в самом начале успешно прошел Павлик Морозов, когда нужно определиться — на чей ты стороне. Кого выбираешь — собственную идею или собственных родственников. «Мы делили с тобой наслажденье, сообща упивались борьбой, но идейных твоих заблуждений не могла разделить я с тобой».
Прекрасные живописные моменты, путешествовать интересно всегда, об этом на нашем ресурсе знают хорошо, — посещение Волькой и К» Италии и арктических вод на «Ладоге». Подобный способ отдыха, среди льдов, вполне уже можно начинать осваивать. А слуги на «Любезном Омаре», а пьяный проводник в поезде до Одессы! В общем, хоть я уже и давно не пионер, но с трудом удерживаюсь, чтобы не начать перечитывать книгу.
Ребенку, кстати, «Старик Хоттабыч» когда-то понравился. Впрочем, она, как и я, не увидела в нем никакой идеологии и не факт, что там что-то прививается в хитрой ненавязчивой форме. В детстве мы многого не замечаем, это я особенно остро ощутил тогда, когда начал вместе с дочерью перечитывать всю свою детскую библиотеку заново.
Источник статьи: http://proza.ru/2018/12/16/1171
Что говорил старик хоттабыч когда дергал за бороду
Лазарь Иосифович Лагин
В семь часов тридцать две минуты утра веселый солнечный зайчик проскользнул сквозь дырку в шторе и устроился на носу ученика пятого класса Вольки Костылькова. Волька чихнул и проснулся.
Как раз в это время из соседней комнаты донесся голос матери:
– Нечего спешить, Алеша. Пусть ребенок еще немножко поспит – сегодня у него экзамены.
Волька досадливо поморщился. Когда это мама перестанет наконец называть его ребенком? Шуточки – ребенок! Человеку четырнадцатый год пошел…
– Ну что за чепуха! – ответил за перегородкой отец. – Парню уже тринадцать лет. Пускай встает и помогает складывать вещи. У него скоро борода расти начнет, а ты все: ребенок, ребенок…
Складывать вещи! Как он мог это забыть?! Волька моментально сбросил с себя одеяло и стал торопливо натягивать штаны. Как он мог забыть! Такой день!
Семья Костыльковых переезжала сегодня на новую квартиру. Еще накануне вечером почти все вещи были запакованы. Мама с бабушкой уложили посуду на дно ванночки, в которой когда-то, давным-давно, купали младенца Вольку. Отец, засучив рукава и по-сапожницки набрав полный рот гвоздей, заколачивал ящики с книгами и в спешке заколотил в одном из них учебник географии, хотя даже ребенку ясно, что без учебника сдавать испытание невозможно.
– Ладно, – сказал отец, – на новой квартире разберемся.
Потом все спорили, где складывать вещи, чтобы удобнее было их выносить утром на подводу. Потом пили чай по-походному, за столом без скатерти, сидя на ящиках, а Волька очень удобно устроился на футляре из-под швейной машины. Потом решили, что утро вечера мудренее, и легли спать.
Одним словом, уму непостижимо, как это он мог забыть, что они сегодня утром переезжают на новую квартиру.
Не успели напиться чаю, как в квартиру постучались. Затем вошли двое грузчиков. Они широко распахнули обе половинки двери и зычными голосами спросили:
– Пожалуйста, – ответили одновременно мать и бабушка и страшно засуетились.
Волька торжественно вынес на улицу, к фургону, диванные валики и спинку. Его сразу окружили ребята, игравшие на дворе.
– Переезжаете? – спросил у него Сережа Кружкин, веселый паренек с черными хитрыми глазами.
– Переезжаем, – сухо ответил Волька с таким видом, как будто он переезжал с квартиры на квартиру каждую шестидневку, и будто в этом не было для него ничего удивительного.
Подошел дворник Степаныч, глубокомысленно свернул цигарку и неожиданно завел с Волькой солидный разговор, как равный с равным. У мальчика от гордости и счастья слегка закружилась голова. Он с уважением отозвался о сложности дворницкой профессии, потом набрался духу и пригласил Степаныча в гости на новую квартиру. Дворник сказал «мерси». Словом, налаживалась серьезная и положительная беседа двух мужчин, когда вдруг из квартиры раздался раздраженный голос матери:
– Волька! Волька! Ну куда девался этот несносный ребенок?
И все сразу пошло прахом. Дворник, еле кивнув Вольке, принялся с ожесточением подметать улицу. Ребята сделали вид, будто безумно увлеклись слепым щенком, которого еще вчера неведомо откуда приволок на бечевке Сережа. А Волька, понурив голову, пошел в опустевшую квартиру, в которой сиротливо валялись обрывки старых газет и грязные пузырьки из-под лекарств.
– Наконец-то! – накинулась на него мать. – Бери свой знаменитый аквариум и срочно влезай в фургон. Будешь там сидеть на диване и держать аквариум в руках. Только смотри не расплескай воду.
Непонятно, почему родители так нервничают, когда переезжают на новую квартиру.
В конце концов Волька устроился в фургоне неплохо. Конечно, в грузовике приятней, но зато вся дорога промелькнула бы чересчур уж быстро. К тому же, что ни говорите, поездка в крытом фургоне куда романтичнее.
Внутри фургона царил таинственный прохладный полумрак. Если зажмурить глаза, можно было свободно представить, будто едешь не по Настасьинскому переулку, в котором прожил всю свою жизнь, а где-то в Америке, в суровых пустынных прериях, где каждую минуту могут напасть индейцы и с воинственными кликами снять с тебя скальп. За диваном возвышался ставший вдруг необыкновенно интересным и необычным перевернутый вверх ножками обеденный стол. На столе дребезжало ведро, наполненное какими-то пыльными склянками. У боковой стенки фургона тускло блестела никелированная кровать. Старая бочка, в которой бабушка квасила на зиму капусту, удивительно напоминала бочки, в которых пираты старого Флинта хранили ром.
Сквозь дыры в стенке фургона проникали тонкие столбики солнечных лучей.
И вот наконец фургон, скрипя, остановился у подъезда их нового дома. Грузчики ловко и быстро перетащили вещи в квартиру и уехали в бодро дребезжащем фургоне.
Отец, кое-как расставив вещи, сказал:
– Остальное доделаем после работы.
И ушел на завод.
Мать с бабушкой принялись распаковывать посуду, а Волька решил тем временем сбегать на реку. Правда, отец предупредил, чтобы Волька без него не смел ходить купаться, потому что тут страшно глубоко, но Волька быстро нашел для себя оправдание.
«Мне необходимо выкупаться, – решил он, – чтобы была свежая голова. Как это я могу явиться на испытание с несвежей головой?!»
Просто удивительно, как Волька умел всегда придумывать оправдание, когда ему хотелось нарушить обещание, данное родителям.
Это очень удобно, когда речка находится недалеко от дома. Волька сказал маме, что пойдет на берег готовиться по географии. Прибежав к речке, он быстро разделся и бросился в воду. Шел одиннадцатый час, и на берегу не было ни одного человека. В этом обстоятельстве были свои хорошие и плохие стороны. Хорошо было то, что никто не мог ему помешать выкупаться и поплавать. Обидно только, что по той же причине никто не мог восторгаться, как красиво и легко Волька плавает и, в особенности, как он замечательно ныряет.
Волька наплавался и нанырялся до того, что буквально посинел. Тогда он стал вылезать на берег, но в последнюю минуточку передумал и решил еще раз нырнуть в ласковую прозрачную воду, до дна пронизанную ярким полуденным солнцем.
И вот в тот самый момент, когда он уже собирался подняться на поверхность, его рука вдруг нащупала на дне реки какой-то продолговатый предмет. Он схватил его и вынырнул у самого берега. В его руках была склизкая, замшелая глиняная бутылка очень странной формы. Горлышко было наглухо замазано каким-то смолистым веществом, на котором было выдавлено что-то, отдаленно напоминавшее печать.
Волька прикинул бутылку на вес. Бутылка была тяжелая, и Волька обмер.
«Клад! – мгновенно пронеслось у него в мозгу. – Клад со старинными золотыми монетами. Вот это здорово!»
Наспех одевшись, он помчался домой, чтобы в укромном уголке распечатать бутылку.
Когда Волька добежал до дому, в его голове уже окончательно сложилась заметка, которая завтра появится во всех газетах. Он даже придумал название. Она должна была называться: «Честный поступок». Текст ее должен был быть примерно такой:
«Вчера в 24-е отделение милиции явился пионер Володя Костыльков и вручил дежурному клад из старинных золотых монет, найденный им на дне реки. По сведениям из достоверных источников, Володя Костыльков – прекрасный ныряльщик».
Волька вбежал в квартиру и, проскользнув мимо кухни, где мама с бабушкой готовили обед, юркнул в комнату и прежде всего запер на ключ дверь. Затем вытащил из кармана перочинный нож и, дрожа от волнения, соскреб печать с горлышка бутылки.
В то же мгновение вся комната наполнилась едким черным дымом, и что-то вроде бесшумного взрыва большой силы подбросило Вольку к потолку, где он и повис, зацепившись штанами за ламповый крюк.
Источник статьи: http://www.litmir.me/br/?b=16511&p=6
Какое заклинание на самом деле произносил Хоттабыч?
Его перевод ясен каждому еврею
Всем знаком этот образ старика с длинной бородой в странных туфлях с загнутыми концами, почтительно склонившегося перед советским школьникам, а потом дергающего себя за бороду, вырывающего волосок и произносящего. А что он, кстати, произносит?
Если вы вспомнили некую словесную конструкцию со всякими «тибидохами», то вы не правы. Или, скажем, так, правы не совсем. «Тибидохи» — это изобретение, появившееся впервые в радиопостановке по книге Лазаря Лагина и перекочевавшее оттуда в фильм 1956 года.
А вот в самой книге все было совсем не так.
Если заглянуть в первоначальную версию этой сказки, написанную в 1938 году, то можно с удивлением обнаружить, что произносил Хоттабыч совершенно непривычное нам заклинание: «Лехододиликраскало».
Впрочем, для уха прилежного иудея в этой абракадабре нет никакой загадки. Он сходу должен узнать первую строку гимна литургии: «Леха доди ликрат кала» («Выйди, возлюбленный, встретить невесту»). Его читают каждую пятницу, с приходом сумерек, в синагоге перед началом вечернего богослужения.
Для автора книги в такой отсылке к иудейской традиции был свой смысл, ведь его настоящее имя — Лазарь Иосифович Гинзбург. Однако поразмыслив, писатель решил, что в устах джинна это будет звучать слишком нелепо. Или у него возникли еще какие-то соображения. В результате он вычистил это заклинание из последующих редакций текста.
А чем тогда Лагин заменил волшебное слово «Лехододиликраскало»?
Правильный ответ: ничем! Он просто вообще убрал любые упоминания о том, что именно говорил Хоттабыч, вырывая у себя волоски. Об этом теперь знают только те, кто удосужился прочитать оригинальную версию рукописи.
Ваши лайки и подписка на канал помогут выходу новых статей!
А еще приглашаем в нашу группу ВК «ЛитИнтерес» . Там сейчас идет литературная дуэль. Мы ставим к барьеру двух знаменитых писателей или поэтов и спрашиваем вас, дорогие читатели, кто из них вам больше по сердцу.
Источник статьи: http://zen.yandex.ru/media/litinteres/kakoe-zaklinanie-na-samom-dele-proiznosil-hottabych-5d9ad6c6aad43600b1cdd045