Дергать тигра за усы это
Древняя китайская мудрость гласит: перед тем, как дергать кого-то за хвост, посмотри, что находится на другом конце. В данном случае и смотреть не надо, потому что известно, что «на другом конце» находится русская армия. В терминах китайской же мифологии это нечто среднее между тигром и драконом. То есть существо, самое сильное и опасное на свете (кто в этом сомневался, а такие в истории встречались, был за сомнения жестоко наказан). Но вместо того, чтобы внимать мудрости древних, нынешнее политическое руководство России, впав в либеральное безумие, нахально дергает военного тигра и за хвост, и за усы в полной почему-то уверенности, что это домашняя кошка, над которой можно изгаляться, как угодно.
Сие заблуждение хуже, чем глупость, это ошибка. Политическая ошибка, которая может оказаться фатальной не только для «суверенной демократии» (ее не жалко), но и для российской государственности в целом.
В российском государстве, как и во всяком другом, армия представляет собой вооруженную часть нации, предназначенную для решения политических задач силовыми методами. В отличие от полиции, тоже вооруженной части нации, армия ориентирована на войну с внешним противником. Миссия армии заключается в военной победе над иностранным супостатом, для чего она оснащена самыми разрушительными средствами уничтожения, организована и обучена так, чтобы применение этих средств было максимально эффективным, то есть смертоубийственным.
Как бы ни были развиты технические средства поражения, ключевым звеном в армии всегда является человек. Никогда, ни в каких самых высокотехнологичных «звездных войнах» техника не сможет заменить человека, созданного по Божьему образу и подобию, наделенного интеллектом и свободой воли и способного благодаря этому изменять по своему усмотрению окружающую действительность, в данном случае на поле боя. Главный такой человек в армии – офицер, организующий процесс вооруженной борьбы.
Офицерский корпус – особая каста. Это элита нации, состоящая из людей, которые ради выживания нации готовы пожертвовать своей жизнью и сознательно избрали такую судьбу своей профессией. Никакие брокеры, дилеры, девелоперы и менеджеры по своей полезности для нации не могут сравниться с офицером – они ради народа и государства не то что жизнью, рублем не пожертвуют. Это другая каста, торгашеская. Она тоже нужна, но она не должна занимать ведущее положение в системе государственного управления по очевидной причине – торгаши живут не для нации, а для себя любимых. Это принципиально иная мотивация, чем у офицерского корпуса, армия и народ чувствуют разницу очень остро.
Из-за стечения обстоятельств случилось так, что власть в России в последние два десятилетия принадлежит торгашам. Армия им противна как таковая, как институт, не дающий прибыли. Армия требует огромных затрат на ее содержание, а дохода не приносит. Нет, конечно, торгаш во власти своим коммерческим умишком понимает, что армия стране нужна, но это абстрактное понимание, отторгаемое торгашеской душой, для которой высшей морально-нравственной ценностью является чистоган. Все остальное для него второстепенно и факультативно.
Властный торгаш относится к армии, как к отрасли экономики. Он пытается выжать из армии прибыль для себя лично и одновременно, минимизировав материальные затраты, привести ее в соответствие с текущей конъюнктурой на международном рынке (это называется «эффективность»). При этом торгаш не в состоянии мыслить перспективно, на десятилетия вперед, его горизонт прогнозирования ограничивается настоящим и самым ближайшим будущим. В торговле это правильно, никто не знает, какой стороной обернется рынок в более длительной перспективе. И торгашу невдомек, что, когда речь идет об армии, подобный подход неприемлем, ибо на кону не прибыль или убыток, на кону жизнь нации – высшая ценность. Торгаш не в состоянии мыслить такими категориями, его касте это органически не свойственно.
А офицерской касте свойственно. Она для того и существует в этом мире, чтобы обеспечить выживание своего народа. Другого смысла в жизни офицерства нет, потому оно и является национальной элитой, что без него в современной действительности бытие нации невозможно.
Когда торгаши во власти начинают прилагать свое торгашеское мировоззрение к организации жизнедеятельности армии, их органическая несовместимость с офицерским корпусом встает ребром. Торгаши, преследуя очевидные для них цели экономической оптимизации, лишают офицеров возможности выполнять их жизненное предназначение, и это неизбежно вызывает протест в офицерской среде. Протест обостряется до крайности, когда торгашеская власть забирает себе непосредственное управление армией. Тогда мировоззренческие различия торгашеского и офицерского сословий усугубляются их психологической несовместимостью на бытовом уровне.
Так, грубейшей политической ошибкой организованной питерской группировки, которая сейчас правит Россией, было назначение члена этой группировки Сердюкова министром обороны, то есть главным армейским начальником. Логика питерских понятна, это еще ленинская логика: страной может управлять и кухарка. С армией кухарка тем более справится, особенно если эта кухарка родом из Санкт-Петербурга. В собственно кадровом отношении Сердюков тоже им подходит – предыдущий жизненный опыт коммерсанта-мебельщика гарантирует «правильное» распределение финансовых потоков от распродажи колоссального военного имущества.
Но питерские не учли важнейшего политического обстоятельства, и это может оказаться для их власти фатальным. Дело в том, что армия и прежде всего ее офицерский корпус не приняли такого начальника. Нет, внешне все в порядке: офицеры дисциплинированно козыряют новому министру, генералы докладывают об успехах в боевой подготовке и т.п. Но про себя каждый их них, каждый без исключения, ненавидит его лютой сословной ненавистью, а вместе с ним то государственное руководство, которое назначило военным министром мебельного барыгу.
Будь даже Сердюков трех пядей во лбу и обладай он талантом общения с людьми, ненавидеть его все равно бы не перестали просто потому, что коммерсант не может командовать русской армией, это противоестественно. Для армии, для ее офицерского корпуса, для каждого офицера и генерала персонально торгаш во главе министерства обороны России — это унижение и оскорбление личного достоинства. Еще Конфуций предостерегал, что «если возвышать худших и ставить их над лучшими, народ не покорится».
К тому же Сердюков не наделен ни пядями во лбу, ни талантом общения, зато имеет обыкновение унижать и оскорблять подчиненных в погонах. Он относится к офицерам, как к грузчикам на своем мебельном складе, то есть самодурничает и матерится. Конечно, хамить младшим по званию является традицией еще со времен советской армии. Традицией постыдной, но распространенной и для армии приемлемой. Иногда дело доходит и до рукоприкладства: маршал Жуков, например, имел привычку дубасить своих генералов и офицеров палкой (солдат – никогда). Но что дозволено Юпитеру, не позволено быку.
И когда Сердюков на днях обматерил командира десантной части, да еще героя России, возмущение выплеснулось наружу. Даже бывший командующий ВДВ генерал-полковник Ачалов счел необходимым выступить с публичным протестом от имени ветеранов-десантников. Не может спекулянт мебелью оскорблять офицера, тем более такого заслуженного. Это противно природе вещей, естественной социальной иерархии, и питерское происхождение хама не извиняет, а только еще больше дискредитирует путинскую ОПГ в глазах общества, не только военного.
Таким образом, налицо антагонистическое противостояние между правящим режимом и русской армией как по существу («новый облик» вооруженных сил однозначно воспринимается офицерством как подрыв обороноспособности страны, низведение ее вооруженных сил до уровня армии какого-нибудь Гондураса), так и по форме – армия эмоционально отторгает своего министра. У ПЗРК «РУСЬ» много соратников, сторонников и просто единомышленников во всех социальных слоях, поэтому мы остро чувствуем биение пульса российского общества. В последнее время в военной части социума это биение участилось до состояния тахикардии. Давление выросло до кризисного уровня. Возможны и даже очень вероятны политические выбросы протестной энергии из военной среды.
Проще говоря, в России зреет военный путч. Причем совсем необязательно, что это будет путч генералов. Генералитет до сих пор живет психологической инерцией Советской армии с руководящей ролью КПСС, страдает синдромом подчинения политической власти, и новые Наполеоны, Франко и Пиночеты вряд вырастут из его рядов. Но этого и не требуется.
В политических реалиях современной России достаточно и путча капитанов, самое большее майоров. Они сформировались как личности уже в новую эпоху и лишены советских комплексов. Более того, политическое руководство столько раз их предавало, что чинопочитание в этой среде является чисто формальным. А вот боевой опыт, полученный в «горячих точках», богат и разнообразен. Это с одной стороны, армейской.
С другой стороны, властный режим болтается в политическом вакууме, в стране нет сил, готовых встать на его защиту. «Сложившаяся политическая система» без колебаний постарается подстроиться под новую властную реальность, как только она образуется, какой бы она ни была. Упование «хозяев» жизни на правительственную охрану и на внутренние войска иллюзорно – никто там не горит желанием защищать миллиарды Абрамовича, которого крышует Путин со товарищи. А планы привлечь на защиту режима чеченских боевиков, ныне переоформленных во вполне официальных военных и правоохранителей (есть такие планы, есть), чреваты перемещением конфликта из социальной плоскости в плоскость национальную с катастрофическими последствиями для всех кавказских народов без разбора – все на них ополчатся. Да и у самих чеченцев должно хватить разума и инстинкта самосохранения, чтобы в серьезные русские разборки не вмешиваться. В итоге «суверенная демократия» оказывается беззащитной. Как в сказке Андерсена – при ближайшем рассмотрении выясняется, что «король-то голый».
В военно-техническом отношении пары-тройки десантных батальонов достаточно, чтобы зачистить Кремль со Старой площадью от всего, что там шевелится. Плюс рота на Останкино. Плюс фактор внезапности (телодвижения капитанов никакая контрразведка не отследит, это не генералы, которые на виду). Личный состав сейчас обстрелянный, то есть преодолевший психологический барьер, который мешает человеку убивать себе подобных, боевого опыта достаточно. Всех дел на полчаса, бойцы даже не вспотеют. И все, конец «суверенной демократии». Никаких генералов-командующих не нужно. Капитаны с майорами вполне справятся, а народ их поддержит со всем революционным энтузиазмом, можно не сомневаться.
Это не политологическая фантазия. Это то, что реально вызревает в армии. Офицеров довели до края, и они готовы крушить торгашескую власть, не задумываясь о том, что будет дальше. По любому, дальше хуже не будет, хуже просто некуда – это общее мнение офицерского корпуса. Мнение ошибочное, бывает и хуже, но убедить в этом предельно озлобленных людей, привыкших решать проблемы с помощью оружия, очень трудно.
Между тем, Россия – это не Гондурас. Военная хунта Россию не удержит. Страна расползется на части, не скрепленная ни политической идеей, ни правовой легитимностью. У хунты ни того, ни другого нет по определению. Хунта – это чтобы свергнуть существующую власть. Чтобы создать власть новую, нужно нечто качественно иное, позитивное и для народа приемлемое. Нужна прежде всего политическая идея, которая, овладев массами, станет материальной движущей силой. У военных такой идеи нет и быть не может, военные по своей природе не являются генераторами политических идей, не их это дело, это дело политиков. Военные горазды воевать, по крайности устраивать перевороты. А обустраивать жизнь в стране должны политики.
Нынешние люди во власти, к сожалению, не политики, они мыслят не политическими категориями, а категориями «экономической эффективности» и по уши погрязли в коррупции. Никогда ни один настоящий политик не станет настраивать против себя армию без крайней необходимости. Да и при необходимости политик десять раз подумает перед тем, как озлоблять офицеров – жить-то всем хочется… А уж преднамеренно оскорблять и провоцировать военных, ставя над ними начальником торгаша, может только извращенный самоубийца. Похоже, что путинская группировка решила окончить свои дни именно таким образом – под пулями собственных солдат. Что ж, на все Господня воля.
Мы в партии — против. Не против коллективного самоубийства «суверенных демократов» – это их выбор, к тому они упорно ведут дело все последние годы, в частности, дергая за усы военного тигра. Мы против военных переворотов, хунт и прочей кровавой революционной экзотики. Все вопросы могут и должны решаться мирным демократическим путем на основе действующей Конституции страны. Но мы пока не можем убедить засевших во власти суверенных камикадзе отказаться от упорного неприятия Основного закона. Слов они не понимают. Так что остается ждать революционного матроса, или танкиста, или десантника, который объяснит этим «временным», что их время вышло, для пущей убедительности подкрепив свое заявление автоматной очередью.
Александр Никитин
Секретарь ЦПС ПЗРК «РУСЬ»
Источник статьи: http://www.pzrk.ru/publikaczii/ne-dergajte-tigra-za-usyi!.html
Майра Хестон — ДЕРГАТЬ ТИГРА ЗА УСЫ
Майра Хестон — ДЕРГАТЬ ТИГРА ЗА УСЫ краткое содержание
Полу Норланду нравилось искушать судьбу, поступая наперекор всесильному деду и с риском для жизни участвуя в автогонках.
Но неожиданно Пол встретил женщину, которая заставила его понять: чтобы взять на себя ответственность за другого человека и идти тем путем, который ты считаешь единственно верным, требуется не меньше мужества, чем мчаться на бешеной скорости к финишу под восторженный рев толпы.
ДЕРГАТЬ ТИГРА ЗА УСЫ — читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Дергать тигра за усы
Пол Норланд расхохотался. Он сидел на солнце, и золотистый ореол слегка волнистых светлых волос в сочетании с темными ресницами на красивом лице придавал ему вид этакого веселого ангелочка из старой комедии.
Обманчивое впечатление, устало подумал Эйб Сигал. Полу скорее подошло бы определение «черт».
— Не вижу ничего смешного, — натянуто произнес он. Эйб искренне надеялся, что письмо, полученное из «Нашего завтра», подействует отрезвляюще даже на этого беспечного и легкомысленного отпрыска рода де Шателле-Норландов.
— А как я еще должен на это реагировать? — Пол бросил письмо на стол. Корреспонденция «Нашего завтра» всегда автоматически поступала к адвокату его деда, и Полу было невдомек, зачем Эйбу понадобилось тащить письмо сюда. — Это вам старик велел показать его мне?
Воспитанный человек употребил бы слово «попросил», отметил про себя Эйб Сигал. Осторожно подобрав письмо, он прижал его к столу ладонью.
Он его еще не видел. Я, естественно, решил сначала проконсультироваться с вами.
— А я-то какое имею к этому отношение?
— Ну, во-первых, если позволите мне быть откровенным, это все же вы были… донором.
Пол сладко зевнул и потянулся. Одна рука его была в гипсе, и, согнув мышцы, он чуть вздрогнул.
— Извините, Эйб, мы вчера допоздна работали в лаборатории.
Ребенок, который появится на свет в результате этой ошибки, по сути, будет вашим, — продолжал Сигал.
— Нет, не будет, Эйб, — лениво произнес Пол. — Он будет потомком рода де Шателле-Норландов. А иначе зачем было старому нечестивцу заставлять меня связываться с этой компании недоумков?
— Повторяю, я тут совершенно ни при чем.
— Я не знал, что имело место принуждение.
— Ну да — не знали! Вы же находились в офисе, когда он пригрозил перекрыть мне доступ к собственным деньгам, если я этого не сделаю. Или я ошибаюсь?
Эйб тут же ухватился за первый попавшийся аргумент:
— Но по закону деньги вовсе не ваши.
— По закону или нет, но старик — настоящий семейный пират. У моего отца было независимое состояние, — осклабился Пол. — И вам отлично известно, черт возьми, что, если бы он дожил до того дня, когда я появился на свет, то первым делом составил бы новое завещание.
— Но этого не произошло. А по старому завещанию ваша мать получила пожизненный доход, а все состояние отошло к вашему деду, так что он полностью вправе…
— Не могли бы мы закончить разговор? — перебил Пол, бросив взгляд на часы на здоровой руке. — Я оставил своих ребят трудиться над одной очень интересной проблемой. Есть еще что-нибудь на повестке дня? Вам разве не полагается сегодня вбить мне в голову данные месячного отчета?
Это была еще одна уступка, которую выманил дед в обмен на деньги: каждый понедельник по утрам Пол должен был приходить сюда и терпеть, пока Эйб Сигал описывал ему положение компании. Старый джентльмен еще лелеял слабую надежду, что если заставить внука регулярно слушать, как идут дела в корпорации, то рано или поздно он все же решит приложить руку к ее руководству.
— По-моему, — раздраженно произнес Сигал, — вы не до конца осознаете серьезность ситуации, которая создалась в результате ошибки «Нашего завтра».
— А вы сейчас станете мне это объяснять, не так ли? Что ж, валяйте. Я не прочь посмеяться.
— Вы обмолвились, что засиделись за работой за полночь и трудитесь над чем-то интересным, — не удержавшись, полюбопытствовал адвокат, хотя ему было строго-настрого приказано никогда не обсуждать работу Пола.
— Да, Эйб. И дела бы шли еще прекраснее, будь у нас деньги. Нет, просто каждый раз, когда я говорю о своем дедуле, мне потом требуется хорошенько отсмеяться.
— Ну, так я вам повторяю, что ошибка «Нашего завтра» — это вовсе не смешно. Разумеется, можно подать на них в суд. — Эйб решил подойти к проблеме с другой стороны. — Но ведь и женщина может подать в суд. Сомнительно, чтобы у компании были хорошие шансы.
— Не понимаю, с какой стати ей подавать в суд.
— В частности, из-за того, что у вас отрицательный резус-фактор.
— Что это значит? — нахмурился Пол.
— Возможно, что кровь ребенка будет несовместима с кровью матери. Не сомневаюсь, — насмешливо прибавил адвокат, — что это единственная причина, заставившая «Наше завтрак признаться в своей ошибке.
— Так, стало быть, у женщины есть основания подавать в суд. А у нас?
— Искусственное оплодотворение уже стало поводом для изменений и новой интерпретации законов. А через несколько лет, кто узнает, что могут придумать законники, если этот ребенок и его мать станут претендовать на владения де Шателле-Норландов и даже на «Норланд компани»?
Услышав это, Пол выпрямился и нахмурился:
— В письме об этом ни строчки. Наоборот они обещают не разглашать мое имя.
Адвокат улыбнулся, вынул белый платок и, встряхнув его, протер очки. Впервые он заметил у Пола признаки интереса к финансовому состоянию и положению дел в корпорации, которую он в один прекрасный день — если, конечно, доживет — должен был унаследовать. Может, наконец, Пол все же начал прозревать.
Естественно, «Наше завтра» старается сохранить хорошую мину при плохой игре, Если женщина возбудит против них дело, возможно, в суде их заставят открыть имя донора.
— А этот ребенок… — Пол, все еще хмурясь, посмотрел на адвоката и кивнул на лежавшее на столе письмо, — он по закону может претендовать на какую-то часть владений?
— Как я уже сказал, мнение суда на этот счет становится все более непредсказуемым.
Пол Борланд откинулся в кресле и разразился торжествующим хохотом, но тут же вздрогнул от боли и схватился за бок. Насколько знал адвокат, у молодого человека было сломано не то шесть ребер.
— Надо же так попасться в собственную ловушку! — воскликнул Пол, задыхаясь от смеха. — Старый мерзавец — может, хоть это отучит его соваться в мою жизнь!
— Если бы вы не вели столь буйный и опасный образ жизни… — начал адвокат.
К черту мой образ жизни! Старик просто одержим манией продолжения династии — вот в чем проблема. Какая ему разница, кому достанутся деньги? Он-то к тому времени все равно помрет. Клянусь Богом, Эйб, я просто мечтаю, чтобы мамаша этого малыша запустила в него зубы. Если повезет, то она может потребовать место в совете директоров. Кстати, много хлопот она может доставить?
— Даже слишком, — с чувством отозвался Эйб Сигал. — Нам придется принять меры.
— Это уж точно! Вопрос только в том, сможет ли бедная женщина пережить меры, принятые Самим?
Источник статьи: http://libking.ru/books/love-/love-short/335029-mayra-heston-dergat-tigra-za-usy.html