Художник со странными усами

Сальвадор Дали — о своих усах, всегда обращенных в небо

Сальвадор Дали, «Дневник одного гения»

1 ноября 1957 года, Порт‑Льигат

Совершенно уверен, что по аналитическим и психологическим способностям я намного превзошел Марселя Пруста. И не только потому, что он депрессивный неврастеник, что сразу же видно по его унылым, поникшим усам, которые, как и еще более обвислые усы Ницше, являют собою полную противоположность бодрым и жизнерадостным усам Веласкеса, не говоря уж об ультраносорожьих усах вашего гениального покорного слуги.

Что и говорить, меня всегда особенно привлекала растительность на человеческом теле, и не только из эстетических соображений, то есть чтобы по тому, как растут волосы, определить, сколько у человека золота — ведь известно, что эти вещи тесно связаны, но также и с точки зрения психопатологии усов, этой трагической константы характера и несомненно самого красноречивого признака мужского лица. Не менее- очевиден и тот факт, что, хоть я и прибегаю с таким удовольствием к чисто гастрономическим терминам, надеясь, что они помогут легче проглотить мои чересчур сложные и трудноперевариваемые философские идеи, я неизменно требую от них самой суровой ясности — так чтобы на них был четко виден даже тончайший волосок. Просто не переношу никакого тумана, пусть даже и самого безобидного.

1 мая 1952 года, Порт‑Льигат

После первого прочтения книги «Так говорил Заратустра» у меня уже было свое собственное мнение о Ницше… За три дня я окончательно его проглотил и переварил. После этой каннибальской трапезы оставалась несъеденной лишь одна деталь личности философа — его усы! Позднее Федерико Гарсиа Лорке, зачарованному усами Гитлера, суждено было провозгласить, что «усы есть трагическая константа человеческого лица». Но мне надо было превзойти Ницше во всем, даже в усах! Уж мои-то усы не будут нагонять тоску, напоминать о густых туманах и музыке Вагнера. У меня будут заостренные на концах, империалистические, сверхрационалистические усы, обращенные к небу, подобно вертикальному мистицизму, подобно вертикальным испанским синдикатам.

9 мая 1957 года, Порт‑Льигат

Время от времени, но с упорным постоянством встречаются мне в свете весьма элегантные, то есть умеренно привлекательные женщины с почти чудовищно развитой копчиковой костью. Вот уже много лет эти самые женщины, как правило, горят желанием познакомиться со мною лично. Обычно между нами происходит разговор такого порядка:

Женщина‑копчик: Разумеется, мне известно ваше имя.

Женщина‑копчик: Вы, наверное, заметили, что я просто не могла оторвать от вас глаз. Нахожу, что вы совершенно очаровательны.

Женщина‑копчик: Ах, не будьте же льстецом! Вы меня даже и не заметили.

Я-Дали: Но я говорю о себе, мадам.

Женщина‑копчик: Интересно знать, как это вы добиваетесь, что усы у вас всегда стоят торчком?

Я-Дали: Это все финики!

Я‑Дали: Да‑да, финики. Именно финики, такие плоды, которые растут на пальмах. Я заказываю на десерт финики, ем их, а когда кончаю, прежде чем омыть пальцы в миске, слегка прохожусь ими по усам. И этого достаточно, чтобы они держали форму.

Я‑Дали: У этого способа есть и еще одно достоинство: на финиковый сахар непременно слетаются все мухи.

Женщина‑копчик: Какой кошмар!

Я‑Дали: Что вы, я просто обожаю мух. Я могу чувствовать себя счастливым только когда лежу- на солнце, совершенно голый и весь облеплен мухами.

Женщина‑копчик (по моему тону уже совершенно уверившись, что все, что я ей говорил, достовернейшая и истинная правда): Но как же это может нравиться, когда ты весь облеплен мухами? Ведь они же такие грязные!

Я‑Дали: Я и сам ненавижу грязных мух. Мне нравятся только самые что ни на есть чистоплотнейшие мухи.

Женщина‑копчик: Интересно, как это вам удается отличать чистых мух от грязных?

Я‑Дали: Ну уж это‑то я сразу вижу. Не выношу даже вида грязной городской или даже хоть бы и деревенской мухи, с раздутым желтым брюхом цвета майонеза, с крылышками такими черными, будто она обмакнула их в мрачную некрофильскую краску. Нет, я люблю только мух чистоплотнейших, сверхвеселых, наряженных в этакие серенькие альпаковые одеяньица от Баленсиаги, сверкающих что сухая радуга, ясных как слюда, с гранатовыми глазками и брюшком благородного неаполитанского желтого цвета — такие восхитительные маленькие мушки порхают в оливковой роще Порт‑Льигата, где не живет никто, кроме Галы и Дали. Эти грациозные мушки столь изысканны, что садятся на оливковые листочки только с той стороны, где те подернуты налетом окиси серебра. То феи Средиземноморья. Они несли вдохновение греческим философам, которые проводили жизнь под солнцем, облепленные мухами… Ваш мечтательный вид позволяет мне полагать, что вы уже поддались мушиным чарам… Дабы покончить с этой темой, добавлю, что в тот день, когда я, предаваясь размышлениям, вдруг почувствую, что облепившие меня мухи причиняют мне неудобство, я тотчас же пойму: это означает, что идеи мои утратили силу того параноидного потока, который служит приметой моего гения. Если же, с другой стороны, я даже не замечаю никаких мух, это наивернейший признак, что я полностью владею духовной ситуацией.

Женщина‑копчик: А ведь, в сущности, во всем, что вы говорите, кажется, есть какой‑то смысл! Тогда скажите, это правда, что усы ваши служат вам антеннами, с помощью которых вы принимаете свои идеи?

При этом вопросе божественный Дали воспаряет и превосходит самого себя. Он начинает плести перед ней самые свои излюбленные узоры, он плетет такие тонкие, исполненные такого лицемерия, такие колдовски чарующие и гастрономически аппетитные вермееровские кружева, что означенной женщине не остается ничего другого, как тут же превратиться в один сплошной гипертрофированный копчик. То есть, иными словами, как вы уже, наверное, догадались, просто‑напросто стать неверной сожительницей, в ходе моего кибернетического действа наставляющей рога своему любовнику, обманутому сожителю легкомысленной подружки.

11 мая, 1956‑й год

Сальвадор Дали описывает визит к нему одного из поклонников («Исправно раз в год объявляется какой‑нибудь молодой человек, который просит у меня аудиенции, дабы выведать, как добиться в жизни успеха»).

Молодой человек уставился на меня своими круглыми рыбьими глазами.

— Что‑нибудь непонятно? — спрашиваю я.

— Ваши усы… Они ведь уже совсем не такие, какими были, когда я увидел вас впервые.

— Мои усы постоянно осциллируют и не бывают одинаковы даже два дня кряду. В настоящий момент они в некотором расстройстве, ибо я на час спутал время вашего визита. Кроме того, они еще не поработали. В сущности, они еще только выходят из сна, из мира грез и галлюцинаций. Немного поразмыслив, я подумал, что, пожалуй, для Дали эти слова выглядят чересчур банально, и почувствовал некоторую неудовлетворенность, которая толкнула меня на неподражаемую выдумку.

— Погодите‑ка! — сказал я ему. Я побежал и прикрепил к кончикам своих усов два тонких растительных волоконца. Эти волокна обладают редкой способностью непрерывно скручиваться и снова раскручиваться. Вернувшись, я продемонстрировал молодому человеку это чудо природы. Так я изобрел усы‑радиолокаторы.

Июль, 1952 год

Что же касается Пла (Джозеф Пла, автор книги о Дали. — Esquire), то он, с тех пор как появился, не устает повторять одну фразу, запомнившуюся ему с нашей последней встречи: «Когда-нибудь эти усы станут знаменитыми!»

Затянувшийся обмен любезностями между ним и Л. Пытаясь положить этому конец, сообщаю, что Пла только что написал статью, где чрезвычайно проницательно подметил мои причуды. Он отвечает:

— Ты только расскажи мне что‑нибудь еще, а статей я напишу сколько хочешь.

— Ты бы лучше написал обо мне книгу, ведь никто не сможет сделать это лучше тебя.

— А я ее издам! — воскликнул Л. — Правда, Рамон уже заканчивает писать одну книгу о Дали.

— Но позволь, — возмутился Пла, — Рамон даже лично не знаком с Дали.

Внезапно мой дом заполнился друзьями Пла. Друзей у него не счесть, и описать их весьма трудно. У всех у них есть две характерные черты: они, как правило, наделены густыми бровями и всегда выглядят так, будто появились у меня на террасе, только что сорвавшись из какого‑нибудь кафе, где провели лет десять кряду.

Провожая Пла, я говорю ему:

— А усы‑то, похоже, и вправду станут знаменитыми! Ты только посмотри, и получаса не прошло, а мы уже решили издать целых пять книг, моих или обо мне! Моя стратегия уже принесла мне бесчисленные сочинения, посвященные моей персоне, а весь секрет в том, что мои антиницшеанские усы, словно башни Бургосского собора, всегда обращены в небо.

Источник статьи: http://esquire.ru/articles/99522-salvador-dali-o-svoih-usah-vsegda-obrashchennyh-v-nebo/

Усы сюрреализма: Сальвадор Дали

Описание

«Мои усы радостны и полны оптимизма. Они сродни усам Веласкеса, и являют собой полную противоположность усам Ницше», — утверждал Сальвадор Дали.

И был совершенно прав. Усы Дали — это уже не просто его отличительная черта, а модное веяние, охватившее весь мир.

Усы знаменитого художника — это олицетворение его мыслей и творческого нрава. Живописец любил эпатировать публику. Случалось, что он приходил на светские мероприятия в костюме водолаза и приезжал в университет на автомобиле, украшенном цветной капустой.

Усы Дали только поддерживали образ мужчины. Они были тонкими, слегка подкрученными к верху, а иногда враждебно торчали и могли загибаться в разные стороны.

Каждое утро Сальвадора начиналось с приведения усов в должный вид. Это был его собственный ритуал. Не было ни одного дня, когда бы его усы выглядели также, как и вчера.

Максимальная длина усов Дали достигала 25 см. Он даже похвастался этим, когда был на приеме в Риме.

«Пока все разглядывают мои усы, я, укрывшись за ними, делаю свое дело»

Сальвадор Дали — живописец и скульптор, режиссер и график, человек-сюрреализм. Он поражал и удивлял публику своими творениями.

Родился Дали в Испании. С самого детства он был человеком, который отличался от остальных. Его вызывающее и иногда капризное поведение выбивало взрослых из колеи, а различные фобии, например боязнь кузнечиков, не позволяли мальчику войти в детский коллектив в школе.

В 1921 году Сальвадор Дали поступил в Академию Сан-Фернандо. Уже в 1922 году переехал в «Резиденцию» и начал учиться. Во время учебы он познакомился с Педро Гарфиасом, Луисом Бунюэлем, Федерико Гарсиа Лоркой, а также начал погружаться в труды Фрейда, который в последствии окажет огромное влияние на творчество живописца.

В 1926 году его выгнали из Академии за неподобающее отношение к преподавателем, но молодой человек не отчаялся и отправился в Париж. Там он познакомился с знаменитым Пабло Пикассо. Под его влиянием Дали создал несколько картин.

Далее следуют успешные выставки, популярность, женитьба и болезненный разрыв с отцом из-за вступления Дали в в группу сюрреалистов.

В период Второй мировой войны Дали вместе с женой Галой уехали в США. Там творчество Дали взошло на следующую ступень — он стал сотрудничать с Уолтом Диснеем и Альфредом Хичкоком, а также выпустил свою собственную книгу под названием «Тайная жизнь Сальвадора Дали».

Он предпочитал гротескную манеру рисования, ощущение нереальности происходящего в картине. «Постоянство памяти», «Пылающий жираф», «Мягкие часы», «Сон, навеянный полётом пчелы вокруг граната, за миг до пробуждения» — одни из самых запоминающихся его работ.

Лучшим способом вдохновиться для Дали был сон. Спал он днем, ставил возле себя мольберт, чтобы проснувшись, сразу же зарисовать увиденное.

Усатая идея

Усы Сальвадора Дали — это еще одна его творческая работа и товарный знак живописца.

Сальвадор отчаянно хотел, чтобы его усы превзошли усы известнейшего философа Ницше, а также все больше и больше эпатировали публику, привлекая интерес к его персоне.

Дали был вдохновлен примером Хосеп Маргарит и Диего Веласкеса. Первый был каталонским политиком. Его портрет долгое время висел в доме живописца. В детстве он часто смотрел на этого человека, чье лицо было украшено длинными густыми черными усами. Маленький Дали мечтал стать таким же умным, талантливым и смелым, но при этом он хотел выглядеть таинственно и чувственно, как и Веласкес, андалузский мастер светотени.

В возрасте 18 лет он впервые начал отращивать усы. Ежедневно он зачесывал их различными способами, чтобы добиться идеального сочетания Маргарит и Веласкеса.

Таким образом и появились знаменитые усы Дали, которые и сейчас — его визитная карточка.

Если хочется такие же

Если вы такой же смелый экспериментатор, как и известный живописец, и тоже хотите эпатировать окружение, то усы Сальвадора Дали -— это именно то, что вам поможет. Но знайте, что отрастить их не очень просто, а ухаживать за ними, придавая верную форму, — еще сложнее.

Сам Сальвадор говорил, что секрет ухода за его усами — обычные финики. После вкусного сладкого лакомства он проводил липкими руками по своим усам, те становились более послушным, и им можно было с легкостью придать ту форму, какую только захочешь.

Сейчас можно воспользоваться более современными методами, например, гелем для укладки и лаком. Чтобы усы держали форму, понадобится большее количество фиксирующих средств.

Как-то живописец признался, что его усы стали выпадать, поэтому он перестал их подрезать. Насколько это помогло ему, мы не знаем, но возможно такой выход из ситуации действительно сохранил любимые усы Дали.

Книга об усах

Усы Сальвадора Дали стали настолько известным и продаваемым брендом, что сам живописец в свое время написал книгу, посвященную им.

«Усы Дали: фотоинтервью» — это необычайное произведение абсурда, написанное для очередного эпатирования публики. В книге вы увидите различные изображения усов Сальвадора и истории, связанные с ними.

Соавтором живописца был Филипп Халсман, выдающийся фотограф того времени, что сказалось на совершенно оригинальном оформлении книги и привлекательности обложки.

В самой книги можно найти фотографии усов-узлов, усов-цветов, усов-долларов. Используя эту книгу, Дали будто отвечал публике на всевозможные вопросы о растительности на его лице.

Центральный снимок книги — это фотография с глубоким политическим смыслом, скрытым за сюрреалистическим образом. На ней изображены усы живописца, на которых развешены портреты величайших вождей в определенной последовательности: пышнобородый Карл Маркс, Энгельс с более скромной прической и бородой, Ленин без растительности на голове и с маленькими усами, Сталин только с усами и гладко выбритый Маленков.

«Мои усы будут жить вечно»

Несколько лет назад в Испании объявилась женщина, утверждающая, что великий Сальвадор Дали — ее родной отец. Единственный верный способ ответить на сложный вопрос о родстве — эксгумация тела живописца.

Все, кто присутствовал при процедуре, были ошеломлены тем, что даже после 28 лет после смерти Дали его знаменитые усы сохранились в прежнем состоянии и даже держали свою замысловатую форму.

Кто-то считает это истинным чудом, а некоторые специалисты утверждают, что это вполне естественное явление. Когда труп находится долгое время в закрытом пространстве, его волосы и ногти вполне могут сохранять свой первоначальный вид.

«Усы мои всё растут — как и сила моего воображения»

Сальвадор Дали — икона сюрреализма. Его великий талант и совершенно оригинальная манера и в наше время цепляет зрителя, заставляя думать и размышлять над тем, что в работу вложил автор. Его картины, поведение и внешний вид еще долгие годы будут обсуждаться людьми во всех странах мира.

Работы живописца состоят из символов и фигур, с помощью которых он заставляет зрителя задуматься. Его усы — один из этих символов. Своей необычной формой и смелым творческим решением они приковывают взгляды и олицетворяют именно то, к чему всю свою жизнь стремился сам Сальвадор Дали, — свободу и искусство.

Источник статьи: http://beardy.blog/stil/usy-sjurrealizma-salvador-dali/