Капитаны с усами словно суда с парусами
КАПИТАНЫ БЕЗ УСОВ
Вот передо мною море голубое, —
Плещет волна,
Волна…
Знаю, о чём
(о чём?)
Шепчет она о том, что нет предела
Снам и мечтам,
Мечтам,
И всё зовёт,
Зовёт
К дальним мечтам,
Мечтам.
Я хочу под ветром яростным
Плыть, плыть,
плыть на судне парусном! —
Право, нравятся мне очень мало
Корабли без парусов.
Может быть, они удобнее
И во многом бесподобнее,
Но всё равно они подобны странным
Капитанам без усов!
Капитан без усов, усов —
Словно судно без парусов,
А капитаны с усами —
Словно суда с парусами,
В чём клянусь вам шаландами,
Неграми шоколадными,
Льдиной, моржом, эскимосом,
Якорем, трапом и тросом!
Что обращаюсь я к волне безвестной,
Словно к родной,
к родной,
Мечта о плаванье —
Ты не со мной,
со мной?
Море и небо почернели грозно,
Парус надут,
Надут…
В гавань суда
Сюда
Вновь не придут!
(Придут!)
Я хочу под ветром яростным
Плыть, плыть,
плыть на судне парусном! —
Право, нравятся мне очень мало
Корабли без парусов.
Может быть, они удобнее
И во многом бесподобнее,
Но всё равно они подобны странным
Капитанам без усов!
Капитан без усов, усов —
Словно судно без парусов,
А капитаны с усами —
Словно суда с парусами,
В чём клянусь вечно юными
Рыболовными шхунами,
Яхтой, баркасом, вельботом
И старичком-пакеботом!
Вкладыш к CD «Новелла Матвеева. Какой большой ветер», Aprelevka Sound Production, 1997
Источник статьи: http://a-pesni.org/bard/novella/kapitany.htm
Теченье дней, шелестенье лет
7 октября исполняется 85 лет со дня рождения поэтессы и автора песен Новеллы Матвеевой
Об авторе: Андрей Львович Юрков – писатель, драматург, публицист, ученый-химик.
 |
| Лучше Новеллы Матвеевой о судьбе женской любви в России и не скажешь. Фото © РИА Новости |
В 60‑е, 70‑е, 80‑е годы, в эпоху регулируемых литературы и искусства, песни Новеллы Матвеевой были популярны. В ту пору отрешенность, стремление жить в своем собственном мире находили отклик в сердцах многих. Их пели у костра, их начали петь по радио и телевидению.
Популярна была песня про лодочку. Даже странно, как такое стихотворение, с традиционным для Матвеевой поиском сокровенного смысла в обыденном, стало популярным:
Видишь? Зеленым бархатом
Море лежит спокойнее, чем
Видишь? Как будто ломтик
Яхты и пароходы ушли
Видишь? По горизонту они
Так же, как по натянутому
В цирке канатоходцы пройти
Словно за горизонтом обрыв
Пропасть. И пароходы идут,
Робко и осторожно держась
Помня, что оступаться туда
Ты же так хорошо это море
И песни, песни про эту
пропасть поешь, поешь.
Что ж ты за горизонтом
Что ж ты за пароходами
Снова по горизонту они
Снова – в Константинополь,
Снова – по краю моря на край
Конечно, «Девушка из харчевни». Эта песня стала просто городским романсом, ее пели Татьяна Доронина, Елена Камбурова, Вероника Долина, Юта… Ну и у костра, конечно. Лучше о судьбе женской любви в России и не скажешь.
Любви моей ты боялся зря –
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть
Встречать улыбку твою.
И если ты уходил к другой
Иль просто был неизвестно
Мне было довольно того, что
Плащ висел на гвозде.
Когда же, наш мимолетный
Ты умчался, новой судьбы ища,
Мне было довольно того, что
Остался после плаща.
Теченье дней, шелестенье лет,
Туман, ветер и дождь.
А в доме событье – страшнее
Из стенки вынули гвоздь.
Туман, и ветер, и шум дождя,
Теченье дней, шелестенье лет,
Мне было довольно, что
Остался маленький след.
Когда же и след от гвоздя исчез
Под кистью старого маляра,
Мне было довольно того, что
Гвоздя был виден вчера.
Любви моей ты боялся зря.
Не так я страшно люблю.
Мне было довольно видеть
Встречать улыбку твою.
И в теплом ветре ловить
То скрипок плач, то литавров
А что я с этого буду иметь,
Того тебе не понять.
Новелла Матвеева родилась в Царском Селе в 1934 году. Нечто романтическое и возвышенное окружало ее с детства. Романтиком был ее отец Николай Матвеев‑Бодрый. Романтиком была ее мать, поэтесса и преподаватель литературы Надежда Малькова с псевдонимом Матвеева‑Орленева, да и детей они назвали Новелла и Роальд. Ее дед был писателем, ее дядя и двоюродный брат были поэтами.
А может быть, и не в 1934 году она родилась, а в 1930‑м. Поэт Дмитрий Быков, хорошо знавший Матвееву лично и высоко ценящий ее творчество, пишет о том, что, вероятно, реальная дата рождения Новеллы Матвеевой – не 1934 год, а 1930‑й (это выяснилось после ее смерти). Просто во время войны погибли все документы, и когда после войны надо было заново устраивать ее в школу, чтобы не было разрыва в образовании, мать скостила ей возраст.
Сказать, что жизнь ее баловала, – не скажешь. Достаточно сказать, что одно время она трудилась рабочей подсобного хозяйства детского дома, то есть пастушкой, скотницей. Жизнь ее баловала временами. Существует несколько версий того, как заметили Новеллу Матвееву. То ли поэты Давид Культигинов и Виктор Бушин, то ли поэт Марк Соболь… То ли она сама в начале оттепели послала подборку стихов в «Комсомольскую правду», и все восхитились. Но все версии сходятся на том, что первую подборку стихов опубликовала «Комсомолка», и их заметили.
Вот хиты Матвеевой 60–70‑х
Мой караван шагал через
Мой караван шагал через
Первый верблюд о чем‑то
с грустью думал,
И остальные вторили ему.
Я хочу под ветром яростным
Плыть, плыть, плыть
на судне парусном.
Право, нравятся мне очень
Корабли без парусов.
Может быть, они удобнее
И во многом бесподобнее,
Все равно они подобны старым
Капитанам без усов.
Капитан без усов, усов –
Словно судно без парусов,
А капитаны с усами –
Словно суда с парусами.
В чем клянусь вам шаландами,
Льдиной, моржом, эскимосом,
Якорем, трапом и тросом.
А потом наступила перестройка. И стало не до того… И песни стали забываться. И аудитория поэтессы стала исчезать.
Некоторые в таком случае писать перестают. Некоторые писать продолжают – кому‑то, может быть, понадобится. А если не понадобится? А, какая разница!
Как выясняется сейчас, писать песни и стихи поэтесса не перестала. Просто она начала работать в стол. Ну и что? Это судьба многих поэтов. Новелла Матвеева продолжала жить в своем собственном, сузившемся мире (который, впрочем, был и раньше весьма узок, замкнут), веря в то, что:
Когда потеряют значенье
слова и предметы,
На землю, для их обновленья
Под звездами с ними
не страшно: их ждешь,
(так важно!): «Ну, что
Опять непорядок на свете
Да, ее героями были в основном весьма абстрактные личности, прямо скажем, не от мира сего. Вот куплет песни из романтического мира Новеллы Матвеевой:
Ах, как долго, долго едем!
Как трудна в горах дорога!
Чуть видны вдали хребты
Ах, как тихо, тихо в мире!
Лишь порою из‑под мула,
Прошумев, сорвется в бездну
Тишина. Лишь только песню
О любви поет погонщик,
Только песню о любви поет
Да порой встряхнется мул,
И колокольчики на нем,
на нем забьются звонче.
 |
| Утащила медвежонка, посадила на поляну, воспитала как цыгана. Фото Андрея Щербака-Жукова |
Очень матвеевский сюжет – про бездомного домового. А вот другой пример – песня про цыганку‑молдаванку (но не ту, которая собирала виноград и ушла партизанить). Однако эту песню тоже разрешали петь по радио и ТВ в 70‑х годах. Конечно, пели эту песню и у костров (надо заметить, что у костров в ту пору очень редко пели песни, звучавшие по радио):
Развеселые цыгане по Молдавии
И в одном селе богатом ворона
А еще они украли молодую
Посадили на полянку,
воспитали как цыганку.
Навсегда она пропала
Под тенью загара!
У нее в руках гитара,
Позабыла все, что было,
И не видит в том потери.
(Ах, вернись, вернись, вернись!
Ну, оглянись, по крайней мере! )
Мыла в речке босы ноги,
в пыльный бубен била звонко.
И однажды из берлоги
Посадила на поляну, воспитала
Научила бить баклушки,
красть игрушки из кармана.
С той поры про маму, папу
Прижимает к сердцу лапу
И просит деньжонок!
Держит шляпу вниз тульёю.
Так живут одной семьею,
Как хорошие соседи,
Люди, кони и медведи.
По дороге позабыли: кто украл,
И одна попона пыли на коне
Никому из них не страшен
никакой недуг, ни хворость.
По ночам поют и пляшут,
на костры бросая хворост.
А беглянка добрым людям
Всё, что было, всё, что будет.
Расскажет, как может.
Что же с ней, беглянкой, было?
Что же с ней, цыганкой,
Всё, что было, – позабыла,
Всё, что будет, – позабудет.
Если вдуматься, Новелла Матвеева в поэтической форме описала беспредел. Воруют детей, воруют лошадей… Уж то, что в довершение всего украли медвежонка, воспринимаешь как что‑то почти естественное.
Ну и что? А сюжет кинофильма Леонида Гайдая «Кавказская пленница» – не беспредел? А сюжет фильма «Бриллиантовая рука» – не беспредел? Про то, как милиция подставляет ни в чем не повинного законопослушного обывателя, и не просто подставляет, а делает его заложником, живой мишенью. Шедевры, потому беспредел! На то и искусство! Вот и у Новеллы Матвеевой так же. И поэтический мир Новеллы Матвеевой в этой песне отражен очень точно, может быть, наиболее точно.
Удивительно, парадоксально, но в творчестве Новеллы Матвеевой нашлось место и гражданской лирике. И какой!
Давайте попробуем вспомнить, кто из поэтов осмеливался осуждать милитаристскую лирику? Что‑то плохо вспоминается. Мне на память приходит разве что, как наш большой современник Александр Городницкий, не стесняясь, в своих стихах осуждает Багрицкого, Маяковского и Горького, своими произведениями оправдывающих насилие.
И вот вам «Песни Киплинга» – стихи Матвеевой (камерного, внутреннего, совсем не публичного, совсем не социального поэта), написанные в 1963 году:
Ты похлопывал гиен дружески
Трогал солнце и луну потным
Словно прихоти твоей
Кроткий глобус по щеке
Ты, как столб заявочный,
в землю вбив приклад,
Свил поэзии гнездо в той
Что рукою зажимал
Песня – шагом, шагом,
под британским флагом.
Навстречу – пальма пыльная
Меж листами – кровь заката,
словно к ране там прижата
Брось! Не думай, Томми,
Бей в барабан! Бей в барабан!
Эй, Томми, не грусти!
Слава – слева, слава – справа,
Впереди и сзади – слава,
И забытая могила –
И взлетела рядом с пулей,
Песенка: о добрых кобрах,
о дневных нетопырях,
Об акулах благодарных,
о казармах светозарных
И о радужных холерных
Ноги черные сложив,
как горелый крендель,
На земле сидит факир –
Встала кобра как цветок,
и на пестрой флейте
Песню скорби и любви
Точно бусы в три ряда,
Спит гремучая змея;
зло притихло в ней.
Властью песни быть
людьми могут даже змеи,
Властью песни из людей
можно делать змей.
. Так прощай, могучий дар,
Уходи! Э, нет! Останься!
Слушай! Что наделал ты? –
Ты, Нанесший без опаски
На изъеденные временем
На музыку эти стихи Матвеевой положил Виктор Берковский. Песню стали петь и у костра, сократив сложные для восприятия строфы. Народ даже дописал (! ) за автора стихов еще один куплет («Так нужна ли миру Киплингова лира. »). Я слышал у костров именно эту версию песни. Думаю, что слишком прямо. Не могла Новелла Матвеева просто так вот написать. А жаль, что эту песню сейчас забыли и не поют! Ведь она актуальна и сейчас!
Но в целом неожиданно правда? Поэтесса, романтик, не от мира сего, бессребреница… И вдруг так вот резко. А для тех, кто знаком с ее творчеством поглубже, нотки знакомые. Можно сказать – кредо.
В качестве эпиграфа для стихотворного произведения «Конец авантюризма» Новелла Матвеева избрала слова Бернарда Шоу: «Он, я знаю, считает себя очень ловким, потому что поступает подло. »
Первая часть стихотворного произведения – «Сумерки грехов»:
Старинные багровые светила
Больших грехов склонились
На смену – похотлив,
Но многие твердят:
«В нем – демонизм, огонь,
столетья три назад,
Наверно, в нем, и правда,
Когда он виселицы украшал,
Монастырей каноны нарушал
(По грозной схеме: Страсть.
Но нет картины жальче
с помощью друзей,
Трус и пошляк над честностью
Вторая часть – «Крах авантюризма»:
Не поминай Дюма,
Увы! Сей рыцарь пал
до маленьких страстей
И ужас как далек
от царственного свиста
Над океанами терзаемых
Уж не фехтует он.
Верхом в ночи не скачет.
Не шутит под огнем,
А трусит, мелко мстит,
от ненависти плачет.
По трупам – ходит ли?
О да! Но не в бою.
Неведомы ему и той
Что знали хитрецы
Он даже дерзостью
их вольной пренебрег,
И наглостью берет
(нарочно спутав слово).
Ах! Добродетели падение
как низко пал порок.
В перестройку Новелла Матвеева потеряла, прямо скажем, не очень широкую аудиторию. И в 60–80‑х годах поэтесса с ее глубоким внутренним миром была мало понята, а уж в перестройку… В самом деле, одни названия ее песен говорят сами за себя: «Был человек не воин», «Я из камня сделал шелковое слово», «У старой дороги стоял когда‑то дом», «Телом слабый, но сияньем сильный (речь в защиту мыльных пузырей)», «На поэта, пинающего собаку (Нет, ты не Байрон, ты другой! )», «Песенка о бедном придворном (Он самый бедный был из свиты. )».
Ее единственная пьеса «Предсказание Эгля» была поставлена в 1984 году в Центральном детском театре. Пьеса имела успех, что можно было ожидать – в пьесе было 33 песни Новеллы Матвеевой. Как писала поэтесса: «Сама пьеса моя «Предсказание Эгля» еще не была написана, а уже напрашивались песни к ней, и прежде всех явилась мне песня «Предсказание». Пьеса выросла из песен, а не наоборот. »
Смешно сказать, чистейшую, почти пуританскую пьесу с проникновенными песнями убрали из репертуара под предлогом тогдашнего сухого закона, потому что некоторые сцены пьесы происходили в портовом кабаке.
Для нее пытались что‑то сделать. И кое‑что удалось. В 1998 году ей присудили Пушкинскую премию, а в 2002 году она стала лауреатом Государственной премии в области литературы и искусства. Но писала при этом в стол.
Дмитрий Быков, часто бывавший у Матвеевой и знавший то, как она дорожила призванием поэта, пишет об очень большом неопубликованном творческом наследстве.
Так вот, во многом благодаря Дмитрию Быкову стало известно об архивах поэтессы. Она переводила Шекспира, писала сама для себя. По свидетельству Дмитрия Быкова: «Матвеева писала очень много. В черновиках, в столе, в набросках лежат десятки песен, сотни стихотворений, сонетов, эпиграмм, которые не публиковались по соображениям осторожности или такта; многие песни не записаны вообще, и сейчас настал черед архивистов: выявлять и публиковать эти древние записи».
Остается пожелать исследователям делать открытия в творчестве Новеллы Матвеевой, а бардам, певцам и режиссерам донести эти открытия до широкой публики и дать им новую жизнь. Матвеевой есть что сказать и нашему веку.
Оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.
Источник статьи: http://www.ng.ru/ng_exlibris/2019-10-03/14_1000_matveeva.html