Бородатый — значит, особенный
Р ассматриваем «ламберсексуальные» портреты XIX века вместе с Софьей Багдасаровой.
Ламберсексуал (от англ. lumberjack — «лесоруб») — брутальный мужчина с бородой. В наши дни борода — это символ маскулинности, способ подчеркнуть собственную индивидуальность, выделиться из толпы. В середине и во второй половине XIX века в России бороду также носили для того, чтобы показать отличие ее обладателя от окружающих.
Не бриться в то время могли себе позволить только полностью «свободные» люди — те, кто не состоял на службе у государства. (Да еще представители простых сословий — духовенство, купцы, крестьяне и старообрядцы.)
Для прочих существовали специальные законы и рескрипты. При Николае I усы могли носить только офицеры, а чиновники были обязаны гладко выбривать все лицо. Только пойдя на повышение, они могли позволить себе короткие бакенбарды — и то лишь, если начальство было благосклонно.
Растительность на лице столичного жителя считалась признаком вольнодумства и не одобрялась властями. Ко второй половине XIX века интеллигенты, представители либеральной общественности начали усиленно отращивать бороды. Как пишет знаменитая мемуаристка Елизавета Николаевна Водовозова, «они не желали походить, как выражались тогда, на «чиновалов» или «чинодралов», не хотели носить официального штемпеля». Отращивание бороды было явным вызовом тотальному государственному контролю.
Выйдя в отставку, гладко выбритый артиллерийский поручик Лев Толстой отращивает бороду — причем одну из самых узнаваемых в русском искусстве. Петрашевец Алексей Плещеев, сосланный простым солдатом в оренбургский батальон, по возвращении из ссылки вскоре заводит на лице великолепную растительность. Выпускник Морского кадетского корпуса Василий Верещагин, уйдя на гражданку и полностью отдавшись живописи, с радостью вливается в ряды бородачей. Примеров бесчисленное множество. Борода означала принадлежность к «вольной» профессии — писатель, журналист, художник, архитектор; «босое» лицо — наличие взыскательного начальства с глупыми правилами.
В эту же эпоху распространяется славянофильство: среди мыслящих людей это означало в моде возврат к «старым русским традициям». Припомнили, что до закона Петра Великого 1705 года «О бритии бород и усов всякого чина людям, кромя попов и дьяконов, о взятии пошлины с тех, которые его исполнить не захотят, и о выдаче заплатившим пошлину знаков» борода была обязательным признаком настоящего русского человека.
Это сочеталось с общеевропейским модным трендом: усы, бакенбарды и борода в 1850-е годы становятся популярным аксессуаром викторианского мужчины. Способствовали этому, как считается, длительное проживание британцев среди усатых индусов, а также Крымская война и массовое возвращение заросших ветеранов. До этого в Европе растительность на лице также считалась символом революционного духа и политической провокации.
Позиция государства относительно бород смягчилась в Российской империи лишь с эпохи Александра III, который сам предпочитал «официальную народность» и носил бороду. В 1874 году было выпущено предписание «О разрешении гражданским чиновникам носить бороду и усы, за исключением служащих в некоторых учреждениях…». В 1881 году растительность была официально разрешена флотским офицерам. Николай II следовал примеру отца — впрочем, столь же роскошной бороды ему отрастить не удалось.
Мода на бороды к началу ХХ века заканчивается. Первая мировая война с окопными паразитами и газовыми атаками окончательно подкосила этот обычай: надевать противогазы на бороды оказалось очень неудобно.
Источник статьи: http://www.culture.ru/materials/67118/borodatyi-znachit-osobennyi
Сами с усами: самые знаменитые усачи
В прежние времена такой, казалось бы, личный вопрос как наличие растительности на лице мужчины, нередко становился предметом дискуссий. Брить или не брить? Носить или не носить? Лишь твердые духом представители сильной половины человечества позволяли себе пренебрегать текущим общественным мнением по этому вопросу. Среди стойких приверженцев усов – немало художников и других представителей творческих профессий. Вспомним, кого из них невозможно представить гладко выбритыми!
Сальвадор Дали
По части оригинальности в негласном рейтинге с большим отрывом лидирует знаменитый сюрреалист . Узнаваемые тонкие «стрелки» с закрученными и непримиримо торчащими вверх кончиками удостоены отдельной категории в гиде по стилям, составленном Американским институтом усов (AMI). Они так и называются – «Дали». Сам художник относился к ним с трепетом и наделял громкими эпитетами: антиницшеанские, оптимистичные, сверхрационалистические, обращенные в небо, как башни Бургосского собора. Во время эксгумации останков художника, проведенной через 28 лет со дня захоронения из-за иска об установлении отцовства, эксперты обнаружили, что усы отлично сохранились.
Гюстав Курбе
Полотно, названное «Отчаяние», по сути – автопортрет начинающего художника. Усы и борода типа «французская вилка» подчеркивают душевное состояние схватившегося за голову юноши (и придают ему некоторое сходство с Джонни Деппом, который тоже отдает предпочтение этому стилю).
Второй автопортрет написан в тяжелый момент: когда Курбе ожидал суда в одиночной камере тюрьмы Сен-Пелажи. К тому времени к усам добавилась окладистая борода.
Питер Пауль Рубенс
Жизнелюб Рубенс уделял большое внимание внешности: его аккуратная бородка и закрученные усы типа «велосипедный руль» выглядят холеными и ухоженными.
Караваджо
Живописец носил козлиную бородку и щеголеватые усы: за исключением неприятного периода, когда скрывался от папских ищеек и в целях маскировки сбрил растительность на лице и облачился в дорожный наряд священника.
Поль Гоген
На автопортретах живописец почти всегда предстает с усами. По классификации того же AMI, их называют «шеврон».
Источник статьи: http://zen.yandex.ru/media/veryimportantlot/sami-s-usami-samye-znamenitye-usachi-5d47488bbc251400ae3d573d
Десять картин с бородатыми мужчинами и женщиной
О знакомых незнакомцах
Погребальный портрет бородатого мужчины. Египет, II-III век нашей эры. Дамбортон-Окс
Усадьба Дамбортон-Окс под Вашингтоном знаменита тем, что в 1944 году здесь проходила международная конференция, которая подготовила образование ООН, а также – коллекцией предметов искусства доколумбовых времен. Начиная с 20-х годов прошлого века, нынешние владельцы усадьбы Блиссы сосредоточились на византийском искусстве. Да так, что собрание музея Дамбортон-Окс сегодня считается одним из влиятельных центров мировой византинистики. С 1941 года здесь выходит научный журнал Dumbarton Oaks Papers.
Симпатичный египтянин с портрета жил почти две тысячи лет назад, но он так похож на одного моего приятеля-поэта, что поверить в это я просто не могу. Ироничный загадочно-отсутствующий взгляд, очень узнаваемая форма бороды и усов. Даже золотой венец как-то очень кстати. Фаюмские портреты (а наш герой, скорей всего, сделан в древней технике энкаустики) исполнялись на кедре, итальянской сосне или кипарисе красками по воску без предварительной ґрунтовки. Художники использовали разной величины кисти и каустерии — разогретые металлические стержни с лопаточкой на конце. Быстро застывающий воск образовывал неровную красочную поверхность, что усиливало впечатление объема. Такие картины долговечны и сохраняют свежесть цветов. Мы частенько вспоминаем о вечности искусства и мимолетности жизни, но этот портрет мне нашептывает, скорей, хармсовское: жизнь победила смерть неизвестным науке способом.
Андреа Мантенья. Поклонение волхвов. 1495 – 1505. Музей Гетти, Лос-Анджелес
Мантенья – знаменитый художник Возрождения и самый известный ученик Скварчоне, кстати сказать, усыновленный им. Правда, договор об усыновлении скоро был расторгнут подросшим Андреа сугубо по экономическим причинам. Сюжет картины таков: три иноземных царя Каспар, Мельхиор и Бальтазар склонились для благословения перед новорожденным Христом. Святое дитя, Мария и Иосиф одеты скромно, и на их фоне экзотическое убранство волхвов и дары их (фарфоровая чаша, турецкое кадило для ароматизации воздуха и чаша из агата) выглядят предметами роскоши, на мой взгляд, не чрезмерной. Большой мастер неожиданной композиции (достаточно вспомнить его «Мертвого Христа») здесь Мантенья сделал все, чтобы сконцентрировать на младенце внимание и восхищение как волхвов, так и зрителя.
Альбрехт Дюрер. Портрет мальчика с длинной бородой. 1527. Лувр, Париж
.jpg)
Таинственное изображение степенного бородатого мальчонки. В голову приходит расхожее «шутка гения», но есть еще и «Портрет бородатого мужчины в красной шапке» 1520 года, где борода тоже выглядит накладной. А бороды на автопортретах самого Дюрера (хоть в двадцать восемь лет, хоть раньше, хоть позже) или на других каких его портретах (хоть Иеронима, хоть Иеронимуса) выглядят вполне натурально и симпатично. Похоже, это аллегория, и она не о бороде. Похоже, это что-то вроде преждевременной иллюстрации к пушкинскому:
Все чередой идет определенной,
Всему пора, всему свой миг;
Смешон и ветреный старик,
Смешон и юноша степенный.
Но степенный мальчонка с длинной бородой – это уже не смешно. Это серьезно.
Франческо Сальвиати. Мужской портрет. 1543-46. Частная коллекция
.jpg)
Не так уж важно, писан этот портрет с флорентийского скульптора Баччо Бандинелли, друга и учителя художника Сальвиати, или это этюд к портрету апостола Фомы, сделанный для картины «Неверие святого Фомы» (очень похож), или то и другое одновременно. Важно, что искусство психологического портрета достигает у итальянских художников того времени таких высот, что все апостолы и скульпторы воспринимаются знакомыми людьми. Если не знакомыми лично, то как минимум знакомыми знакомых. Только непривычные шляпы сбивают с толку.
Якопо Бассано. Портрет бородатого мужчины. Около 1550. Музей Гетти
Еще один портрет знакомого незнакомца. Если слегка изменить форму бороды, этот мужчина каждому россиянину напомнит нашего последнего царя, нет? Якопо – среднее поколение известной семьи да Понто из Бассано. Известен тем, что живя в провинции, любил вставить в религиозные сюжеты пасторальные сценки, написать «Поклонение пастухов» или даже портрет овцы с ягненком. Любопытно сравнить его поклонение волхвов — «Три мага» — с тем же сюжетом Мантеньи (выше). Собаки, лошади, корова выглядят не лишними здесь. Достойно выглядят.
Эль Греко. Святой Иаков в молодости. 1600. Музей изящных искусств, Будапешт
Мой любимый портрет. Ученик Тициана и Бассано, Эль Греко был великолепным портретистом. Этот этюд к портрету Святого Иакова сделан в той удивительной манере художника, когда мазки широкой кистью по холсту, который местами остается не закрашенным, только подчеркивают невероятную живость изображения и тщательную проработку деталей. Трудно сказать, какого из Иаковов имел в виду Эль Греко, – Алфеева, Зеведеева или другого какого (Иаковов было много среди отцов церкви). Мне почему-то представляется почти никем не упоминаемый таинственный Иаков Алфеев, интеллигентный и задумчивый брат мытаря Левия Алфеева (возможно!) из Евангелия от Матфея. Впрочем, есть мнение, что Иаков Алфеев был кузеном Христа. Хотя Иоанн Златоуст считал, что его вовсе не было. Не могу поверить…
Илья Репин. Портрет композитора М.П. Мусоргского, 1881. ГТГ, Москва
Знаменитый портрет «человека перед лицом вечности», представленный сейчас на выставке Репина в Третьяковской галерее, написан за четыре дня в Петербурге, в больничной палате Николаевского военного госпиталя за одиннадцать дней до смерти Модеста Петровича Мусоргского.
Много ли на свете портретов с подобным выражением! – воскликнул, увидев его, Иван Крамской, сам большой мастер психологического портрета. А Репин, друг композитора, в это время горько писал о его недуге: Невероятно, как этот превосходно воспитанный гвардейский офицер с прекрасными светскими манерами, остроумный собеседник в дамском обществе, неисчерпаемый каламбурист . оказывался в каких-то дешевых трактирах, теряя там свой жизнерадостный облик, уподобляясь завсегдатаям типа «бывших людей», где этот детски веселый бутуз с красным носиком картошкой был уже неузнаваем. Неужели это он?
Портрет не располагает к морализаторству, но пушкинское Пока живется нам, живи – из того же цитированного выше послания Катенину о ветреном старике, ощутимо приобретает тысячелетнюю торжественную патину memento mori.
Ван Гог. Автопортрет. 1889. Национальная галерея искусств, Вашингтон
В какой-то момент Ван Гог переключился с наблюдения за внешним миром на изучение себя в зеркале. Он написал не менее тридцати шести автопортретов. Этот, один из последних, написан в больнице после сильного эпилептического приступа. Параллельно Ван Гог написал: Говорят – и я очень верю в это – трудно узнать себя и совсем нелегко изобразить. Я сейчас работаю над двумя своими портретами – за неимением другой модели. Первый я начал в тот день, когда встал на ноги после приступа – я был тощ и бледен, как призрак. Темно-фиолетовый с синим, портрет с белесым лицом и желтыми волосами производит сильный колористический эффект.
Картина художника за работой написана на одном дыхании и не имеет следов поздней доработки. Сочетание цветов здесь, действительно, производит впечатление безумия – зеленое лицо, оранжевые волосы – даже в большей степени, чем взгляд художника. Второй портрет Ван Гога, начатый в те же дни (он находится в парижском музее Орсе), выполнен в более сдержанной манере. Известно, что он значительно меньше нравился художнику.
Хорас Пиппин. Казнь Джона Брауна. 1942. Музей де Янг, Сан-Франциско
Когда Соединенные Штаты вступили в первую мировую войну, Хорас Пиппин, знаменитый афро-американский художник-примитивист (иногда его сравнивают с французом Анри «Таможенником» Руссо), добровольцем пошел в армию. Его определили в полк «Солдаты Ада», набранный из гарлемских негров, и направили на западный фронт. Он воевал во Франции, пережил страшные бои и окопный ад, был тяжело ранен в правую руку. Тем не менее, именно война сделала его художником, о чем он не раз упоминал. Она же сделала его глубоко верующим человеком и несгибаемым борцом за права черных американцев. Фигура Джона Брауна, «белого негра», воевавшего за независимость негритянского населения с оружием в руках, казалась ему фигурой мученика, почти Иисуса Христа – он писал их похожими. На картине художник в очередной раз обращается к теме суда над Джоном Брауном и его казни. Бабушка Пиппина была очевидицей этой знаменитой казни в Чарльз-Тауне в 1859 году и много рассказывала внуку о ней. Двенадцать бородатых судей и палач определенно отсылают нас к библейской трактовке истории, кровавая повязка на голове напоминает о терновом венце.
Картина нравится мне, конечно, не количеством бородатых мужчин, а суровым напоминанием о том, как непросто разобраться в исторической правде, когда проливается кровь. Для одних американцев Джон Браун – террорист и преступник, для других – герой освободительной борьбы.
Владимир Дубосарский, Александр Виноградов. Триумф титанов Возрожденья! Из серии «Высокий китч акрилом». 2009. Собственность авторов
«Триумф» впервые был показан в рамках проекта Danger! Museum на 53-й Венецианской биеннале в 2009 году. Причем особым инсталляционным образом – в картины были вставлены видеокамеры наблюдения и персонажи их как бы (эх «как бы», любимое и подзабытое словцо из словаря 90-х годов!) могли постоянно наблюдать за зрителями. Конечно, постмодернизм и ирония. Но по какому поводу ирония – вот в чем вопрос. Сюжет отсылает к картине Рембрандта «Урок анатомии доктора Тульпа», тоже густо населенной бородачами. История сохранила даже имя препарируемого трупа – это Адриаан Адриаанс, по прозвищу Малыш. Он тяжело ранил тюремного охранника в Утрехте, а в Амстердаме избил и ограбил человека, за что 31 января 1632 года был повешен и передан амстердамской гильдии хирургов для публичного вскрытия. О времена, о нравы!
.jpg)
У Виноградова-Дубосарского место пытливых хирургов занимают художники Высокого Возрождения – Тинторетто, Веронезе, Микеланджело, Леонардо, Тициан, Дюрер и Рафаэль. Мы вольно или невольно продолжаем начатый ими разговор. Их познание человеческой натуры, носило, конечно, более умозрительный и метафорический характер, чем искусство доктора Тульпа, но и они сообщили нам через века не менее важное «се человек!». Сильно изменился антураж – все эти мобильники, самолеты, бородатые женщины – но краски и холсты по-прежнему в ходу и пахнут все так же. Время от времени наш диалог с титанами приобретает экзотический оборот, так что без иронии зачастую не обойтись. Вот и бородка Моны Лизы – тема отдельного разговора об иронии (не говоря уж о бороде Кончиты Вурст).
Источник статьи: http://www.kultpro.ru/item_330/