Солнечный Клоун в клетчатой кепке
Одним из самых знаменитых русских цирковых артистов был и остается Олег Попов, известный всему миру как Солнечный Клоун. Рыжий, с копной прямых волос под огромной клетчатой кепкой, с красным носом, алой бабочкой и неизменной улыбкой — таким он покорил мир. Репризы Солнечного Клоуна не только смешили зрителей, — они заряжали их жизнелюбием, оптимизмом и добротой.
Родился Олег Константинович 31 июля 1930 года в деревне Вырубово Кунцевского района Московской области (сейчас эти места стали частью ближнего пригорода Москвы — города Одинцово). В довоенные годы семья Поповых перебралась в столицу.
Еще учась в школе, Олег Попов поступил учеником слесаря на полиграфический комбинат «Правда», а через год состоялось его знакомство с цирковой жизнью. В то время будущий клоун занимался в кружке акробатики, где познакомился со студентами циркового училища, которые и пригласили юношу на свои репетиции.
Цирк поразил Олега. Он буквально заболел манежем и, не раздумывая, поступил в Государственное училище циркового искусства, которое закончил в 1950 году по специальности «эксцентрик на проволоке». Начались выступления, и вскоре к молодому артисту пришел первый успех. Зрители аплодировали и смеялись: публике понравились забавные трюки эквилибриста, открытая, солнечная улыбка. Дебют Олега Попова в качестве клоуна состоялся годом позже, а сменил он свое амплуа благодаря случаю.
В 1951 году, во время гастролей цирка в Саратове, неожиданно заболел клоун Боровиков, и дирекция попросила Попова заменить коверного. Молодой артист наспех разучил репризы Боровикова, с трудом влез в его костюм. Первый клоунский опыт дался Олегу Попову нелегко. Отработав программу, он вернул Боровикову реквизит, но для себя уже решил, что станет клоуном.
Для Олега Попова начался период творческих исканий. Он пробовал разный грим, создавал костюмы, придумывал собственные авторские репризы. Впоследствии он не раз признавался, что учился у известных мастеров клоунады — Вяткина, Бермана, Карандаша. Впитывал опыт, изучал приемы, но старался не копировать их.
Основой для своего репертуара Попов выбрал жонглирование на проволоке (с ним он когда-то выпускался из училища). Реприза под названием «Сон на проволоке» стала его коронным номером. Потом появился «Повар», который жонглировал картофелинами, ножами и вилками, затем «Свисток» и, конечно, знаменитый «Луч», ставший визитной карточкой Олега Попова.
В цирке полумрак. Лишь в центре арены — пятно света, создаваемое лучом прожектора. К этому «лучу солнца» медленно подходит клоун, греет об него лицо, руки. С улыбкой усаживается в середину яркого круга, ставит рядом корзинку и не спеша достает хлеб, бутылку с кефиром. Клоун и публика как бы оказываются на уютной лесной поляне.
И вдруг солнечный луч вздрагивает и перемещается, как бы обидевшись на столь банальное употребление его тепла и света. Клоун вскакивает, бежит за лучиком, пытаясь поймать и силой вернуть его, но солнечный зайчик убегает от него, и артист понимает, что допустил оплошность.
Желая заслужить прощение, герой сценки нежно гладит обиженный луч, как бы уговаривая его вернуться на прежнее место, — и солнечный круг соглашается. Нежно держа лучик обеими руками, клоун относит его в центр манежа и выпускает. Подружившись с солнечным зайчиком, он греется в теплых лучах, но эта идиллия неожиданно прерывается оркестровым сигналом. Музыка как бы гонит клоуна со сцены, и тот повинуется.
Подходя к краю арены, герой Олега Попова вдруг вспоминает, что на манеже остался его новый друг, и возвращается. Бережно «взяв» с пола «кусочек» света, клоун осторожно кладет его в корзинку и удаляется с арены со светящейся ношей в руках. У зрителей на глазах выступают слезы умиления. (Надо сказать, что подобным образом на этот номер реагировали не только наши соотечественники, но и публика в Европе, куда Олег Попов не раз ездил на гастроли.) Артист, которому оказалось под силу дотянуться до самого сердца зрителя, пробудить в нем доброту и нежность, получил прозвище Солнечный Клоун.
На волне популярности Олег Попов становится лауреатом Международного фестиваля цирков в Варшаве, ему присваивают звание народного артиста СССР, он завоевывает премию Оскара в Брюсселе и почетный приз «Золотой клоун» Международного циркового фестиваля в Монте-Карло.
Свое 50-летие Попов встретил на арене в год московской Олимпиады, а переломным в его судьбе стал 1991 год — когда великий клоун остался по ту сторону границы. В этом году Солнечному Клоуну исполнилось 80, и живет он сейчас в Германии.
В Европе Олег Попов, несмотря на бешеную популярность, выступает в небольшом цирке шапито. У него новый псевдоним — Счастливый Ганс. Кажется, годы не властны над ним: те же прямые светлые волосы, кепка, озорной взгляд и те же классические номера, чередующиеся, конечно, с новыми репризами.
Знаменитого клоуна бросил в Германии аргентинский импресарио («партийный», как неодобрительно зовет его Попов). Артист остался практически без денег. Новый контракт великому клоуну предложили голландцы. В шапито 61-летний артист нашел и новую любовь. Ее зовут Габриель, она младше его на тридцать лет и тоже выступает на арене. У них свой дом в пригороде Нюрнберга.
В России у знаменитого артиста остаются друзья и родственники. Он не отказался от российского гражданства. И хотя не был на родине уже много лет, Германия так и не стала для него любимым домом. Парадокс? Да. Ведь в России до сих пор помнят и любят Солнечного Клоуна. Летом соотечественники поздравили Олега Попова с 80-летним юбилеем.
Читайте самое интересное в рубрике «Общество»
Добавьте «Правду.Ру» в свои источники в Яндекс.Новости или News.Google, либо Яндекс.Дзен
Быстрые новости в Telegram-канале Правды.Ру. Не забудьте подписаться, чтоб быть в курсе событий.
Источник статьи: http://www.pravda.ru/culture/1056013-popov/
Как быть раздетым в одежде и стать точкой в огромном зале. Интервью с клоунами Cirque du Soleil
Артисты шоу TOTEM от Cirque du Soleil уже три недели выступают в Сочи. Портал Юга.ру пообщался с самыми трогательными участниками шоу — клоунами Джоном и Мишей.
Миша, «грустный рыбак»
Михаил Усов работает в шоу TOTEM уже семь лет и отдыхает только по понедельникам. Он родился на Украине, учился в Москве, накладывает грим 30 минут — а еще 10 минут готовится к выступлению морально.
Смотрите также:
Вы давно не были в России?
— Да, 13 лет. Последний раз я здесь был, когда работал в цирке на Цветном бульваре — у Максима Никулина. До этого 14 лет работал в труппе клоунов «Микос», а еще раньше, в Советском Союзе, учился в Москве в Измайловской цирковой студии.
Как вы выбрали свою профессию?
— Мне кажется, что не я ее выбирал, а она меня. Я вообще ничего не делал для этого. У меня обыкновенные родители, инженеры-строители, и до 14 лет я вообще не знал, чем мне заниматься. Учился я плохо, потому что мне было скучно в школе. И вот я отправился в ПТУ поступать, а на остановке, куда я приехал, стоял совершенно лысый человек с портфелем. Он сказал: «Ты будешь вольтижером!» В общем, он пригласил меня таким образом в цирк — у него был цирковой кружок. Ему даже пришлось меня уговаривать. И когда я туда попал, я понял: вот я теперь попал. Это мой мир. С 14 лет я клоун, а с 16 — профессиональный клоун. Первые гастроли были в Казахстане.
У вас есть какие-то образцы для подражания, возможно, люди, у которых вы черпаете вдохновение?
— Обожаю Вуди Аллена, Чарли Чаплина и Славу Полунина. У Полунина я научился паузе, когда ничего не надо делать. Просто стоять и смотреть. Все остальные клоуны много шутят, чтобы было смешно, — а у него такого нет, он трогает глазами. Я очень долго искал этот взгляд и вообще пытался понять, где он так научился. Естественно, я у него лично ничего не спрашивал, познакомился с ним только год назад в Японии, когда он приезжал смотреть наш ТОТЕМ. Но сам этот принцип ничегонеделания, действия без действия — меня это очень затронуло. Благодаря Полунину я понял, что клоунада — это больше, чем просто смешить. Ты можешь быть как картина в музее: хочется смотреть и смотреть, и пока смотришь — что-то рождается внутри.
Я читал, что с вами на гастроли ездит ваша семья.
— Да, жена оставила приличную работу в одном из банков и поехала вместе со мной по всему миру. Дети появились во время поездок — одна дочка родилась в Берлине, другая в Нью-Йорке. Одной столько же лет, сколько шоу ТОТЕМ, другой четыре года.
Как вам публика в Сочи?
— Ой, я же соскучился. Я вообще по русской публике соскучился. Я ведь играю историю — такую, немного с алкоголем… Знаете, вообще-то я играю своего папу, который едет на рыбалку. И эмоции идут наши, это мне очень нравится. Публика узнает эту роль, она ей близка.
В одном из интервью вы рассказывали об американской публике в маленьком провинциальном городке — о том, насколько чутко и трогательно вас приняли. Как это было?
— Да, это юг Америки, город Шарлотт. Этих людей у нас бы назвали колхозниками — наивные, открытые, добрые. Они сразу начинают громко обсуждать то, что увидели. Но я не могу сказать, что отличия одной публики от другой — это принципиально важно. Моя задача как клоуна — достучаться до любого сердца. Не до мозгов, а именно до сердца. И когда ты это сделал — публика уже с тобой, не обязательно дальше что-то придумывать разное для разной аудитории. Мы ездим по всему миру — и я вижу, что мир такой маленький на самом деле! У человека везде две руки, две ноги, мозги и органы восприятия.
Достучаться тяжело — и в то же время легко. То, что мы делаем, — это быть в одежде и одновременно раздетым. И когда это получается, люди видят: я такой же, как они. Это залог успеха.
То, что мы делаем, — это быть в одежде и одновременно раздетым
А вы с Джоном работаете вместе все это время или менялись?
— С Джоном работаем года три-четыре. До него был другой партнер. Я тоже уходил: я с самого начала в шоу, но уходил и научил другого человека делать этот номер. Я передал права на этот номер, все это мы запротоколировали. Потом я уходил на 2 года, потом мой тогдашний сменщик Филипп тоже хотел что-то поделать — и мы с ним решили меняться по полгода. Это хорошая комбинация: каждый может успевать сделать что-то помимо этой работы. Это важно.
Вот у меня сейчас готовится собственный спектакль совместно с Машей Александровой из Большого театра. Клоун и балерина. Мы не знаем еще пока, где именно он будет проходить, и пока репетируем. Но я всегда с удовольствием возвращаюсь в TOTEM. Здесь семейная атмосфера, люди подолгу вместе, мы дружим.
Вы сказали, что вы передали права. Каким образом формируются юридические взаимоотношения относительно творческого продукта?
— Мне просто платят за авторские права — и все. Всякий раз, когда шоу работает без меня, они выплачивают мне определенную сумму. Я предоставил цирку видео, которое я делал еще до прихода в TOTEM, — они видят, что это действительно мой номер еще с тысяча девятьсот девяносто какого-то года. Мы подписываем документы, все очень просто. Чем мне нравится Cirque du Soleil — эта компания очень внимательно относится к соблюдению закона. Кто я, казалось бы, такой — клоун какой-то. Но нет, это важно, это интеллектуальная собственность.
Кем хотят стать ваши дети?
— Семилетняя Даша клоуном не хочет быть. Папу она, конечно, любит, ей смешно, но… Она хочет быть балериной, а еще раньше хотела быть феей, как все дети. Я не хочу давить. Клоунада — это уникальная профессия, миллиметровая: каждый день, несмотря на то что я знаю все это наизусть, открываю что-то новое.
Например, говорят, что для большого зала нужны широкие жесты, надо активнее двигаться — но нет, я открыл для себя, что можно даже в большом зале стать точкой, маленькой точкой. И когда ты ей становишься — у публики нет шанса не следить за тобой. Не нужно разбрасывать, разбалтывать энергию. Только идти на острие. Без давления. Очень тонко.
У вас каждый день сейчас идут выступления?
— По 9 спектаклей в неделю, кроме понедельника. Шоу начинается в 20 часов, нас зовут в 18:30. Но я еще не видел, чтобы артисты пришли в 18:30. Всегда что-то нужно, поэтому приходят раньше — в 15, в 16 или даже раньше.
Джон, «итальянец Валентино»
Джон Монастеро работает в команде TOTEM с марта 2014 года. Его персонаж — невыносимый турист с претензией на роль мачо. До Cirque du Soleil Джон работал в США как клоун и актер Commedia dell’Arte. Он учит калифорнийских школьников физическому театру, а по миру с ним путешествуют жена Николь и маленькая дочь Жозефина.
Смотрите также:
Насколько ваша роль близка вашему личному темпераменту?
— Безусловно, большую часть времени я не просто отличаюсь от Валентино — я его полная противоположность. В жизни я спокойный, застенчивый, обращенный внутрь себя человек. Валентино — это действительно персонаж, которого я на себя надеваю, когда приходит время выходить на сцену.
Как вы открыли в себе клоуна?
— Это интересная история: когда мне было лет 7, нас в школе попросили нарисовать то, как мы себя представляем. Все пошли по очень реалистичному пути — нарисовав себя так, как они выглядят в жизни. И только я нарисовал себя в образе клоуна. Для меня в детстве это было способом справляться с реальностью. У меня была достаточно трудная ситуация в семье — мои родители расстались, когда я был ребенком. Быть клоуном — это был мой способ справиться с детством. Я мог пойти и по другому пути, но выбрал этот — и теперь я тот, кто я есть, и там, где я есть.
Быть клоуном — это был мой способ справиться с детством
В американской массовой культуре укоренена коулрофобия, боязнь клоунов. Она есть во всех странах — но в США это особенно ярко проявляется, чего стоит только творчество Стивена Кинга. Вы сталкивались с этим в профессиональной или личной жизни?
— Я делаю все-таки немножко другие вещи. То, о чем вы говорите, это скорее относится к типу «клоуна из «Макдоналдса»». Я должен со стыдом признаться, что я даже животных из шариков делать не умею. Я с этим не сталкивался в рамках выступлений, но действительно было такое, что я кому-то в светской беседе говорил, что я клоун, а на меня косились и говорили: «Ой, вы знаете, я не люблю клоунов». Но сам я всю жизнь занимался другим.
Представьте, что вы работаете в кадровом агентстве или на трудовой бирже. К вам приходит человек, который хочет понять, кто он, найти себя в профессии. Какими чертами должен обладать человек, чтобы вы ему сказали: ты должен быть клоуном?
— Самое главное — у него должна быть накопленная с жизненным опытом эмоциональная чувствительность, эмпатия. Ведь в западной традиции есть привычка смеяться над публичным унижением, глупостью, над человеком, оказавшимся в дурацкой ситуации, в то время как я стараюсь сделать так, чтобы люди смеялись не столько надо мной, сколько над абсурдностью происходящего. Способность повернуть ситуацию именно в эту сторону — именно то, что должно присутствовать в клоуне. Потому что когда человек падает и не поднимается — это трагедия, а когда человек упал, а потом встал — это смешно.
Вы уже почти месяц находитесь в Сочи. Удалось ли вам посмотреть город?
— У нас шестидневная рабочая неделя, поэтому, должен признаться, мало что видел. Естественно, мы ходили к морю, прошлись по набережной, успели съездить в Большой Сочи на открытый рынок, который меня совершенно поразил, потому что я увидел кучу специй, и фруктов, и рыбы, и других продуктов, которых я никогда в жизни не видел и не пробовал. Когда у нас будет двойной выходной в понедельник-вторник, планирую съездить в горы, в Красную Поляну.
Как у вас получается сохранять эмпатию и эту эмоциональную чувствительность в условиях шестидневной рабочей недели? Молитвы, медитации, 24-часовой сон?
— Как вы догадались про сон и медитацию? Медитация для меня — это эффективный способ замедлиться, вернуть себе себя. Подолгу это делать не получается, но я стараюсь заниматься этим ежедневно по 10–15 минут. У меня 3‑летняя дочь, поэтому больше я себе позволить не могу. Но это довольно хорошо работает — когда мы работали в Японии, у нас было 10 шоу в неделю, и даже тогда это помогало. Да, я стараюсь высыпаться, да, я стараюсь много отдыхать. Но надо сказать, что, когда я выхожу на сцену в образе Валентино, я распахиваюсь людям — и уже они заряжают меня энергией. Это еще вопрос — кто кому отдает, они мне или я им.
Источник статьи: http://www.yuga.ru/articles/culture/8112.html