Можно ли священникам брить бороду православным

Православная Жизнь

Отвечает протоиерей Владимир Долгих.

Если кого-либо из наших сограждан попросить нарисовать словесный портрет православного священника, то он может забыть (или не знать) о каких-либо частях (элементах) облачения, но о бороде не забудет никто. Более того, именно борода будет тем, о чем он вспомнит в первую очередь. Утверждение, что попы носят бороду, уже настолько прижилось в нашем сознании, что ответить напрямую: почему священники носят бороду, – сможет не каждый. Так уж повелось, а если кому-то доведется увидеть безбородого священника в облачении, то без легкой дезориентации и приступа когнитивного диссонанса тут не обойтись.

Итак, зачем священники носят бороды? Многие, наверное, подумав, сошлются на образ Иисуса Христа, который мы видим на иконах, и укажут, что так проявляется подражание внешности Спасителя. Безусловно, это одна из причин, но не единственная.

Борода в Священном Писании

Даже те, кто особо не вникал в тексты Священного Писания, могут догадаться, что ношение бороды священниками имеет древние ветхозаветные корни. И действительно, в 19-й и 21-й главах Книги Левит мы увидим прямое повеление Господа не стричь головы и бороды. Есть для этого и свои причины. Неканоническое Послание Иеремии, в самой первой главе, сообщает нам, что бритье голов и бород свойственно языческим жрецам, именно поэтому Моисеев Закон был направлен на то, чтобы удержать еврейских священников от идолопоклоннических обычаев. Прп. Ефрем Сирин уточняет, что язычники специально отращивали волосы на голове и лице, дабы затем остричь их в специально назначенное время у «священных» источников или прямо на самих капищах. Таким образом, бритье голов и бород было не просто традицией, а частью идольских мистериальных культов. Мы прекрасно понимаем, что Христос отменил ветхозаветный обрядовый закон, потому в Новом Завете подобных повелений относительно ношения бороды не встретим, но есть в этом вопросе другая сторона.

Борода в канонах

В первой книге «Апостольских постановлений» (п. 4) говорится, что «обнажает бороду» тот, кто хочет нравиться другим. Примерно эта же мысль звучит и в 96-м правиле Шестого Вселенского Собора. Там идет речь о том, что те, кто облеклись во Христа, должны подражать и житию Его, а отсюда избегать плетения и специальных укладок своих волос, которыми они искушают неокрепшие души. Зонара в своем толковании поясняет, что правило это относится и к бороде, но здесь опять же есть свои причины. В то время мужчины плели волосы и брили бороды, дабы казаться нежными и походить более на женщин. Как, возможно, вы догадались, речь в данном случае идет о гомосексуальных традициях древнеримской империи. Дабы дистанцироваться от подобных ассоциаций, Церковь и вводит запрет на манипуляции с волосами, которые были признаком блудных пороков.

Как мы понимаем, с тех времен традиция ношения бороды настолько укоренилась, что теперь батюшки носят бороду, как бы сказали современные программисты, по умолчанию.

В дальнейшем идея схожести безбородого мужчины с женщиной перекочевала в определения Стоглавого Собора (1551 год). Но, видимо, в XVI веке отсутствие бороды у мужчины казалось настолько противоестественным, что в определениях Собора содержится даже запрет отпевания и каких-либо иных молитв в храме за упокой душ тех, кто посмел сбрить бороду.

Наверное, именно поэтому православная борода в Украине, России, Беларуси, в общем, в славянских странах, приобрела смысловую связь с такими понятиями, как могучесть, сила, воля, и прочими атрибутами мужественности.

Может ли священник не носить бороду?

Теоретически, конечно, может, но практически бороды православных священников стали неотъемлемым признаком их внешности. За границей ситуация иногда складывается немного иная. Как мы знаем, латинские священнослужители в большинстве своем не носят бород, так как с раннехристианских времен это считалось указанием на принадлежность к высшим социальным слоям древнеримского общества, постепенно данная традиция укоренилась и стала общепринятой на Западе. Но вот когда Европу и США в 60–70-х годах ХХ века накрыла популярность движения хиппи, то бороды начали сбривать и некоторые православные священники. Представители хиппи принимали и распространяли наркотики, «прославились» и другими нарушениями закона, а одним из признаков их внешности стала борода. Так вот, священникам просто надоело, что их постоянно задерживала полиция, воспринимавшая наличие бороды как атрибут принадлежности к хиппи.

Сегодня мы видим, что носить бороды стали не только священнослужители, но и просто многие мужчины. Но если для далеких от Церкви людей это дань моде, то для православных борода стала символом стремления подражания Христу. Поэтому, отвечая на вопрос: зачем православным бороды, – достаточно будет и ссылки на то, что бороду носил наш Спаситель. Хотя мы, конечно, прекрасно понимаем, что наша духовная жизнь, а тем более вечность уж никак не зависят от наличия или отсутствия растительности на лице.

Протоиерей Владимир Долгих

Источник статьи: http://pravlife.org/ru/content/pochemu-svyashchenniki-nosyat-borodu

Зачем православным нужны бороды

про­то­и­е­рей Арте­мий Вла­ди­ми­ров

315 лет назад Петр Первый ввел налог на бороды, сделав исклю­че­ние для Церкви. Отец Арте­мий объ­яс­няет, почему семи­на­ри­стов сего­дня застав­ляют бриться, и правда ли, что у кон­сер­ва­тив­ных свя­щен­ни­ков бороды длин­нее, чем у либе­раль­ных.

— Почему пра­во­слав­ные носят бороды?

— Вспо­ми­ная этот указ Все­рос­сий­ского Импе­ра­тора, кото­рый, бла­го­даря своим совет­ни­кам, умел попол­нять госу­дар­ствен­ную казну из ничего, мы с вами должны при­знать, что борода явля­ется пре­ро­га­ти­вой не только пра­во­слав­ного мира. Но все народы древ­но­сти, как об этом сви­де­тель­ствуют архео­ло­гия, живо­пись и лите­ра­тура, в бороде видели неотъ­ем­ле­мую часть муже­ского досто­ин­ства, оче­видно, отож­деств­ляя ее с доб­ро­де­те­лями муже­ства, муд­ро­сти, стати, силь­ного муж­ского ума. Сред­ние века и новей­шее время во многом под­чи­нили одежду и внеш­ность людей евро­пей­скому стан­дарту.

Однако в лоне рус­ского Пра­во­сла­вия всегда гос­под­ство­вали кон­сер­ва­тив­ные воз­зре­ния на сей счет. И сего­дня, увидев бороду на улицах сто­лич­ного города, можно сразу дога­даться, что перед нами либо пра­во­слав­ный хри­сти­а­нин, либо пред­ста­ви­тель какой-то иной тра­ди­ци­он­ной миро­вой рели­гии, ведь боро­дами не брез­гуют и иудеи и мусуль­мане.

Но мы с вами, воз­вра­ща­ясь к обы­чаям, при­ня­тым у пра­во­слав­ных хри­стиан, скажем, что не в бороде сча­стье. Отрас­тить длин­ную бороду ума не нужно. И, конечно же, нрав­ствен­ное досто­ин­ство хри­сти­а­нина ни в малой мере не зави­сит от того, как он отно­сится к ноше­нию бороды.

Ого­во­римся, для пра­во­слав­ных свя­щен­но­слу­жи­те­лей нали­чие бороды явля­ется неотъ­ем­ле­мым тре­бо­ва­нием к их внеш­нему виду, ибо все в жизни пас­ты­рей должно быть увя­зано не только с двух­ты­ся­че­лет­ней хри­сти­ан­ской тра­ди­цией, но и с несколь­кими тыся­чами лет биб­лей­ского бытия. Еще в вет­хо­за­вет­ных Мои­се­е­вых книгах, в част­но­сти, в книге Левит, мы нахо­дим опи­са­ние внеш­но­сти свя­щен­но­слу­жи­те­лей и ука­за­ние не повре­ждать края бороды своей ( Лев. 21:5 ).

Нет, конечно, мы не будем утвер­ждать, что подоб­ные обря­до­вые поста­нов­ле­ния строго обя­за­тельны для совре­мен­ного свя­щен­ника. Но суще­ствуют тонкие, почти неуло­ви­мые нюансы, кото­рые вос­при­ни­ма­ются чутким серд­цем пра­во­слав­ного народа.

Народ наш , кон­сер­ва­тив­ный и тра­ди­ци­он­ный, конечно при­ни­мает любого батюшку. Но про себя все же отме­чает: ах, как жаль, что батюшка обкор­нал свою бороду, оста­вив вместо нее кры­си­ный хво­стик а ля Троц­кий или напо­до­бие куцей бородки, при­над­ле­жав­шей «все­со­юз­ному козлу», как, если я не оши­ба­юсь, назы­вал Кали­нина Иосиф Сталин.

Увидев моло­дого свя­щен­ника с гладко выбри­тыми щеками, его ухо­жен­ную под рево­лю­ци­он­ный манер бородку,внимательные люди отме­чают – а это батюшка “про­грес­сив­ного” толка, не слиш­ком оза­бо­чен­ный вхож­де­нием в тра­ди­цию…

Однако это всего лишь пси­хо­ло­ги­че­ские наблю­де­ния, и прошу чита­те­лей пра­вильно вос­при­нять мои слова. Мы сейчас бесе­дуем более об эсте­тике, чем об этике, и ни в коей мере не бро­саем тень на тех свя­щен­ни­ков, кото­рые тяго­тятся ноше­нием длин­ной бороды.

— Так верно ли гово­рят, что длин­ная борода это при­знак кон­сер­ва­тив­ного свя­щен­ника, а корот­кая – либе­раль­ного?

— С неко­то­рой натяж­кой можно это пред­по­ло­жить, но не будем нашим наблю­де­ниям при­да­вать силу пра­вила. Глав­ное, без­условно, в каче­стве твоих помыс­лов, в образе твоих мыслей и жизни. Но некий намек на сущ­ность дела в осо­бен­но­стях внеш­него вида, конечно, содер­жится. Вы помните изре­че­ние отца Павла Фло­рен­ского, кото­рый гово­рил, что одежда, а стало быть, и внеш­ность, есть про­дол­же­ние лич­но­сти чело­века, — и поэтому самые малые мало­сти нашего туа­лета, оде­я­ние, внеш­ность, гово­рят об опре­де­лен­ном устро­е­нии души.

И если вы Шерлок Холмс, то есть чело­век пси­хо­ло­гич­ный и наблю­да­тель­ный, то, без­условно, встре­чая чело­века “по одежке”, состав­ля­ете о нем некое пер­вич­ное впе­чат­ле­ние. Тем паче, имеет внут­рен­нее право на свое суж­де­ние свя­щен­ник, кото­рый отли­ча­ется опыт­но­стью, всегда нахо­дясь в центре вни­ма­ния, под пере­кре­стьем десят­ков, а может и сотен взгля­дов.

Поэтому любой батюшка должен давать себе отчет, что все его вкусы, при­стра­стия и при­вычки, име­ю­щие отно­ше­ние к внеш­нему облику, всегда могут стать пищей для напря­жен­ного раз­мыш­ле­ния. Осо­бенно это спра­вед­ливо в отно­ше­нии свя­щен­ни­ков, кото­рые появ­ля­ются в теле­ви­зи­он­ном окошке.

— А почему семи­на­ри­стов застав­ляют свои бороды брить?

— Для того, чтобы отли­чить это сосло­вие от тех, кто уже принял свя­щен­ный сан. Едва лишь только семи­на­ри­ста руко­по­ло­жат в диа­коны, как он начи­нает и внеш­ним видом отли­чаться от своих собра­тьев. Впро­чем, исклю­че­ние, как мне пом­нится (я пре­по­да­вал в Мос­ков­ских духов­ных школах более 10 лет), дела­лось для семи­на­ри­стов из ста­ро­об­ряд­че­ских согла­сий. Уважая их кон­сер­ва­тизм и не желая ника­ких драм, имев­ших место при Петре Вели­ком, им доз­во­ля­лось ходить в черных семи­нар­ских ките­лях и при этом носить свои окла­ди­стые бороды.

Источник статьи: http://azbyka.ru/zachem-pravoslavnym-nuzhny-borody

Может ли православный брить бороду?

игумен Вита­лий (Уткин)

24 октября Освя­щен­ный собор Рус­ской Пра­во­слав­ной Ста­ро­об­ряд­че­ской Церкви имел суж­де­ние о «бра­до­брий­стве». В поста­нов­ле­нии собора гово­рится, что веру­ю­щих надо «понуж­дать к соблю­де­нию цер­ков­ных кано­нов о недо­пу­сти­мо­сти грехов бра­до­бри­тия и бра­до­стри­же­ния».

Пас­ты­рям напо­ми­на­ется собор­ное поста­нов­ле­ние 1908 года: «при­зна­вая бра­до­бри­тие грехом и ере­ти­че­ским дея­нием, Освя­щен­ный собор вме­няет в непре­мен­ную обя­зан­ность свя­щен­ни­кам со всею тща­тель­но­стью убеж­дать под­вер­жен­ных этому пороку, чтобы оста­вили оный, и если не будут слу­шать, то, согласно ска­зан­ному апо­сто­лом, после вто­рого и тре­тьего вну­ше­ния, отлу­чать тако­вых от при­ча­ще­ния и другой свя­тыни, по усмот­ре­нию свя­щен­ника».

Какие-либо кон­крет­ные каноны в этом реше­нии не назы­ва­ются.

Сам я не стри­гусь и не бреюсь вот уже 22 года. Считаю бритье бороды для рус­ского свя­щен­но­слу­жи­теля нетра­ди­ци­он­ным, про­ти­во­ре­ча­щим мно­го­ве­ко­вой куль­тур­ной норме. Думаю, что стри­гутся и бре­ются наши батюшки часто для того, чтобы вне храма не отли­чаться от толпы. Так они чув­ствуют себя более ком­фортно.

Но можно ли все­рьез счи­тать само бритье «грехом и ере­ти­че­ским дея­нием»? Тем более, если речь идет о про­стых веру­ю­щих?

Поста­ра­емся разо­браться с этими вопро­сами.

Поста­нов­ле­ние ста­ро­об­ряд­че­ского собора от 24 октября гово­рит о необ­хо­ди­мо­сти соблю­дать «цер­ков­ные каноны о недо­пу­сти­мо­сти грехов бра­до­бри­тия и бра­до­стри­же­ния».

Есть ли такие каноны? Утвер­ждаю, что таких кано­нов просто-напро­сто нет.

Что такое канон? Кано­нами обычно назы­вают те нормы и пра­вила, в кото­рых Все­лен­ская Цер­ковь опо­знала истину. Такое опо­зна­ние про­ис­хо­дило в основ­ном на Все­лен­ских собо­рах.

Так, напри­мер, в свод кано­ни­че­ского права Пра­во­слав­ной Церкви входят пра­вила святых апо­сто­лов, шести все­лен­ских собо­ров, десяти помест­ных собо­ров и три­на­дцати отцов. Абсо­лют­ное боль­шин­ство из них было при­знано всей цер­ков­ной пол­но­той на Пято-Шестом соборе, иначе име­ну­е­мым Трулль­ским, в 691 году. Этому собору усво­ено все­лен­ское зна­че­ние, он как бы допол­нил пятый и шестой все­лен­ский соборы, кото­рые кано­ни­че­ских норм не при­няли.

Из мно­же­ства собо­ров, бывших в Пра­во­слав­ных Помест­ных Церк­вах за послед­ние две тысячи лет, нормы лишь десяти вос­при­няты в каче­стве обще­обя­за­тель­ных для всех пра­во­слав­ных хри­стиан. Другие помест­ные соборы, в том числе и рус­ский Сто­гла­вый собор 1551 года, на кото­рый так любят ссы­латься ста­ро­об­рядцы, такой все­лен­ской рецеп­ции не полу­чили. Соот­вет­ственно, их реше­ния не могут при­зна­ваться в каче­стве обще­обя­за­тель­ных все­лен­ских кано­нов для всей пол­ноты Святой, Собор­ной и Апо­столь­ской Церкви. Реше­ния таких помест­ных собо­ров вполне могут быть отме­нены дру­гими помест­ными собо­рами в тех же Церк­вах (как это про­изо­шло с реше­ни­ями Сто­гла­вого собора 1551 года, отме­нен­ными Боль­шим Мос­ков­ским собо­ром 1666–1667 годов).

Источ­ни­ком кано­нов явля­ется именно Цер­ковь, как Тело Хри­стово. Именно Цер­ковь, а вовсе не свя­тость того или иного отдель­ного чело­века. Напри­мер, среди правил, вхо­дя­щих в кано­ни­че­ский свод Пра­во­слав­ной Церкви, есть каноны архи­епи­скопа Алек­сан­дрий­ского Фео­фила, гони­теля свя­ти­теля Иоанна Зла­то­уста. Но эти пра­вила были при­няты в каче­стве все­лен­ской нормы вовсе не из-за лич­но­сти Фео­фила, а потому что Цер­ковь на Трулль­ском соборе опо­знала в них истину. Ибо сами эти пра­вила выра­жают нормы, при­ду­ман­ные не Фео­фи­лом, а сфор­ми­ро­вав­ши­еся в древ­ней Алек­сан­дрий­ской Церкви, беру­щей свое начало от апо­стола Марка.

Более того, далеко не всё, напи­сан­ное свя­тыми, явля­ется исти­ной. Свя­тость – это нечто другое. Свя­тость – даже не просто некий нрав­ствен­ный пример. Свя­тость – это как струя све­жего воз­духа в мороз­ный день из откры­той в затх­лом, теплом поме­ще­нии фор­точки. Свя­тость – дина­мич­ная, живая связь между ныне живу­щими и теми, кто не только сам достиг Цар­ства Небес­ного, но и полу­чил дерз­но­ве­ние помо­гать другим людям. Но это никак не гаран­тия того, что напи­сан­ные свя­тыми при жизни тексты непре­менно абсо­лютно верны во всём.

Повторю еще раз – лишь те тексты можно назвать кано­нами, в кото­рых Все­лен­ская Цер­ковь в своей пол­ноте опо­знала истину.

Кано­ни­че­ский свод Пра­во­слав­ной Церкви окон­ча­тельно сфор­ми­ро­вался к 883 году, когда появился Номо­ка­нон свя­ти­теля Фотия. Ника­кие новые каноны после этого воз­ник­нуть не могли, так как не было Все­лен­ских собо­ров. Ника­кая Помест­ная Цер­ковь сама по себе не может отме­нить при­ня­тые на все­лен­ском уровне каноны или допол­нить кано­ни­че­ский свод.

Так вот – нет ника­ких кано­нов, при­ня­тых Все­лен­ской Цер­ко­вью, кото­рые назы­вали бы само по себе бритье или постри­же­ние бороды грехом или даже ересью.

А что есть? Есть, насколько пони­маю, пози­ция ста­ро­об­ряд­цев, кото­рые счи­тают себя чуть ли не Все­лен­ской Цер­ко­вью. Все осталь­ные, мол, отпали, впали в ересь. Оста­лось поэтому одно-един­ствен­ное хра­ни­лище апо­столь­ского пре­да­ния – сами ста­ро­об­рядцы.

Если при­нять их логику, тогда сле­дует ожи­дать, что ста­ро­об­рядцы будут строго и четко сле­до­вать кано­нам, ранее вос­при­ня­тым на все­лен­ском уровне.

Оправ­ды­ва­ются ли эти ожи­да­ния? Давайте вместе посмот­рим на 40‑ю главу реше­ний Сто­гла­вого собора 1551 года. Она назы­ва­ется «От свя­щен­ных правил о постри­же­нии брад». Стричь броду никак нельзя, счи­тают отцы этого собора. Почему? Потому, что «Сам Бог Мои­сеови рече, и святыя Апо­столы запре­тиша, а Святыя Отцы про­кляша, и от Церкви тако­вых отлу­чиша». Так ли это?

Сна­чала о том, что «Бог Мои­сеови рече». Далеко не все вет­хо­за­вет­ные нормы явля­ются сейчас обя­за­тель­ными для пра­во­слав­ных хри­стиан.

Вот, напри­мер, такая вет­хо­за­вет­ная норма: «Должна быть у тебя лопатка; и когда будешь садиться вне стана, выко­пай ею [яму] и опять зарой [ею] испраж­не­ние твое» ( Втор. 23, 13 ). Эта норма носила сани­тар­ный харак­тер. Она дана для предот­вра­ще­ния эпи­де­мий во время дол­гого пути тысяч людей по пустыне, и вряд ли дей­стви­тельна для поль­зу­ю­щихся ватер­кло­зе­том. Недей­стви­тельны и вет­хо­за­вет­ные пра­вила жерт­во­при­но­ше­ний.

В любом случае, кри­те­рием всегда явля­ется сама Цер­ковь – что она вос­при­няла из Вет­хого Завета для себя в каче­стве обще­обя­за­тель­ных норм пове­де­ния, а что отри­нула.

В 40‑й главе Сто­глава гово­рится, что «святыя Апо­столы запре­тиша» стричь и брить бороду. А вот это уже инте­рес­нее. Какие апо­столы? Где?

И тут мы натал­ки­ва­емся на нечто совер­шенно несо­об­раз­ное.

В 40‑й главе Сто­глава гово­рится: «Пра­вило святых апо­стол сице гла­го­лет: “Аще кто браду бреет и пре­ста­вится тако, не достоит над ним слу­жити, ни соро­ко­устия по нем пети, ни про­свиры, ни свещи по нем в цер­ковь при­не­сти, с невер­ным да при­чтется, от еретик бо се навы­коша”. О том же пра­вило 11 шестого собора иже в трулле полат­нем о ост­ри­за­нии брад».

Соот­вет­ствует ли это дей­стви­тель­но­сти?

Кано­ни­че­ский свод Пра­во­слав­ной Церкви знает 85 правил святых апо­сто­лов. Среди нет ничего не только о том, что умер­ших, при жизни брив­ших бороду, нельзя отпе­вать, но и вообще ничего о бороде не гово­рится. Любые другие пра­вила, напри­мер, так назы­ва­е­мые «Апо­столь­ские поста­нов­ле­ния», име­ю­щие над­пи­са­ния апо­сто­лов, отверг­нуты вторым кано­ном Трулль­ского собора – дабы «не допус­кать порож­де­ний ере­ти­че­скаго лже­сло­ве­сия, и не вме­ши­вать их в чистое и совер­шен­ное Апо­столь­ское учение». Ведь именно Все­лен­ская Цер­ковь опо­знала, какие тексты при­над­ле­жат апо­сто­лам, а какие нет.

Кроме того, во вре­мена апо­сто­лов вряд ли были соро­ко­усты и при­ня­тые у нас просфорки.

Но и в отверг­ну­тых Цер­ко­вью «Апо­столь­ских поста­нов­ле­ниях» нет пра­вила, пред­пи­сы­ва­ю­щего не отпе­вать умер­ших, при жизни брив­шихся. Рас­суж­де­ния о том, что не надо зави­вать волосы или брить бороду, «чтобы нра­виться» — есть. А о том, чтобы «соро­ко­усты не петь» — даже близ­кого по смыслу текста нет. Нет там ничего и про ере­тич­ность бритья. Смысл ска­зан­ного в соот­вет­ству­ю­щем месте «Апо­столь­ских поста­нов­ле­ний» заклю­чен в сле­ду­ю­щей фразе: «Кра­соты, данной тебе от при­роды Богом, не разу­кра­ши­вай, но сми­рен­но­муд­ренно умеряй ее пред людьми».

Таким обра­зом, один из аргу­мен­тов 40‑й главы Сто­глава ока­зы­ва­ется ложным. Очень странно, что собор дерз­нул при­пи­сать апо­сто­лам некий текст, кото­рый не имеет отно­ше­ния к апо­столь­ской тра­ди­ции.

Посмот­рим на второй аргу­мент – об один­на­дца­том пра­виле Трулль­ского собора, име­ну­е­мого здесь шестым (непо­сред­ственно шестой Все­лен­ский собор, как я уже гово­рил, кано­нов не при­ни­мал).

Что это за пра­вило? Возь­мем для вер­но­сти Корм­чую книгу Пат­ри­арха Иосифа, на кото­рую так любят ссы­латься ста­ро­об­рядцы. И там, и в нашей Книге правил, содер­жа­щей основ­ной кано­ни­че­ский свод, видно, что 11‑е пра­вило Трулль­ского собора – совсем не про бороду. Ну, то есть, оно совсем о другом. В этом пра­виле гово­рится о том, что хри­сти­ане не должны сме­ши­ваться с иуде­ями.

Вот, соб­ственно, и все аргу­менты 40‑й главы Сто­глава. Вообще-то, я не могу отде­латься от ощу­ще­ния, что она осно­вана на баналь­ных под­ло­гах.

Апо­стол Павел пишет: «Не сама ли при­рода учит вас, что если муж растит волосы, то это бес­че­стье для него, но если жена растит волосы, для нее это честь, так как волосы даны ей вместо покры­вала? А если бы кто захо­тел спо­рить, то мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии» ( 1Кор. 11:14–16 ).

Так что авторы 40‑й главы Сто­глава неправы, когда гово­рят, что «Апо­столы запре­тиша». Совсем даже наобо­рот.

Есть еще, правда, ука­за­ние, что «Святыя Отцы про­кляша». Где, почему? Очень уж силь­ное выра­же­ние – «про­кляли». Повторю, обще­при­ня­тые нормы, кано­ни­че­ские пра­вила, имеют все­лен­ское зна­че­ние вовсе не потому, что их напи­сали святые. Эти пра­вила зна­чимы, так как сама Цер­ковь на Все­лен­ских кано­нах опо­знала в них истину.

Непо­сред­ственно о бороде вообще нет кано­нов, то есть норм, про­шед­ших рецеп­цию все цер­ков­ной пол­ноты. Но о воло­сах такие пра­вила есть. Что они гово­рят?

При­веду сами каноны. Все они при­няты на Трулль­ском соборе.

21 пра­вило этого собора гласит: «Ока­зав­ши­еся винов­ными в пре­ступ­ле­ниях, про­тив­ных пра­ви­лам, и за сие под­верг­ну­тые совер­шен­ному и все­гдаш­нему извер­же­нию из своего чина, и в состо­я­ние мирян изгнан­ные, аще, при­ходя доб­ро­вольно в рас­ка­я­ние, отвер­гают грех, за кото­рый лиши­лись бла­го­дати, и от онаго совер­шенно устра­няют себя: да стри­гутся по образу клира. Если же само­про­из­вольно не поже­лают того: да растят власы подобно миря­нам, яко пред­по­чет­шие обра­ще­ние в мире жизни небес­ной».

Итак, кли­рики так или иначе стриг­лись. Каким обра­зом? Это нам разъ­яс­няют тол­ко­ва­тели. Соб­ственно, обще­при­знан­ных тол­ко­ва­те­лей только три – диакон Алек­сей Ари­стин (Ари­стен), монах Иоанн Зонара, пат­ри­арх Феодор Валь­са­мон. Все они жили в XII веке. Ника­кие другие тол­ко­ва­ния обще­цер­ков­ного при­зна­ния не имеют.

Зонара, толкуя 21 пра­вило, пишет: «А если оста­ется в своем грехе и не реша­ется на обра­ще­ние доб­ро­вольно, то пове­ле­ва­ется ему рас­тить волосы по обычаю мирян и не выстри­гать волос на темени, дабы преж­ний свя­щен­ник или диакон почув­ство­вал стыд, что изгнан в разряд мирян». Валь­са­мон пишет: «Тем, кото­рые отстали от греха, за кото­рый извер­жены, напри­мер, от блу­до­де­я­ния, или дру­гого какого-нибудь, пра­вило опре­де­ляет стричь голову подобно кли­ри­кам, то есть иметь так назы­ва­е­мое гуменцо и носить одежду кли­рика».

Итак, речь идет о гуменце – выбри­той макушке, отли­чи­тель­ном знаке кли­ри­ков. На Западе такая выбри­тая макушка име­но­ва­лась тон­зу­рой.

42 пра­вило осуж­дает мона­хов с отра­щен­ными воло­сами. В нем гово­рится: «Об име­ну­е­мых пустын­ни­ках, кото­рые в черных одеж­дах и с отра­щен­ными вла­сами, обхо­дят грады, обра­ща­ясь среди мир­ских мужей и жен, и без­сла­вят обет свой, опре­де­ляем: Если вос­хо­тят, постригши власы, прияти образ прочих мона­ше­ству­ю­щих, то опре­де­лять их в мона­стырь, и при­чис­лять к бра­тиям. Если же не поже­лают сего, то совсем изго­нять их из градов, и жить им в пусты­нях, от коих и име­но­ва­ние себе соста­вили».

Зонара так тол­кует это пра­вило: «Были неко­то­рые, кои оде­ва­лись в черные одежды и не стригли волос, но остав­ляли их в виде кудрей спус­каться на грудь и плеча, и таким обра­зом ходили в горо­дах, были вместе с мир­скими мужами и женами, оскорб­ляя мона­ше­ский обет. Тако­вым сей собор пове­ле­вает стричь волосы и идти в мона­стыри, чтобы жить и под­ви­заться вместе с мона­хами; если же они не хотят этого, то изгнать их вовсе из горо­дов, чтобы они про­во­дили жизнь в пусты­нях, от кото­рых они полу­чили себе имя и назы­ва­ются пустын­ни­ками: ибо не от самого дела они взяли назва­ние, но ложно при­сво­или его себе, и одежда и имя их – вымы­сел».

Ари­стен пишет об этом пра­виле так: «Нося­щий черные одежды и неост­ри­жен­ные волосы пустын­ник, если не остри­жется и при­чис­лится к мона­стырю, да изго­нится из города. Обхо­дя­щие города под видом пустын­ни­ков с длин­ными воло­сами на голове и в черных одеж­дах или пусть всту­пят в мона­стырь, остригши волосы и приняв вид прочих мона­хов; или, если не реша­ются на это, пусть будут изгнаны из горо­дов».

Валь­са­мон: «Много обо­льсти­те­лей народа ходит по горо­дам в черных одеж­дах и с неост­ри­жен­ными воло­сами, лице­мерно выстав­ляя на вид свой пост и неопрят­ность, и обо­льщая людей более про­стых и оскорб­ляя мона­ше­ский обет. И одни из них, обра­ща­ясь с мир­скими мужами и женами, огла­шая рас­пу­тия демон­скими уче­ни­ями, будто бы молятся за народ и про­по­ве­дуют пока­я­ние. А другие гово­рят, что они из пустыни пришли в города по опре­де­ле­нию Божию, чтобы воз­ве­стить нечто буду­щее, и бес­стыдно, ради при­были и платы, людям более про­стым обе­щают какие-нибудь блага. Итак, о сих-то сей собор и опре­де­ляет, чтобы они остригли свои волосы и ухо­дили в мона­стыри, чтобы про­во­дить в них жизнь мона­ше­скую».

Самое инте­рес­ное, что это пра­вило хорошо знает и Корм­чая пат­ри­арха Иосифа, столь люби­мая ста­ро­обяд­цами. Там гово­рится: «Се пра­вило о шпынях обма­нь­щи­ках. Старец власы растя, мняся пустын­ник быти, аще не остри­жется ни внидет в мона­стырь, из града изже­нется. Иже грады обхо­дяще, якоже се мня­щеся пустын­ницы, и власы главы своея обро­стивше и скло­чивше, и на долзе пустивше, черныя ризы носяще, или вре­тище носяще, тако­вии или в мона­стырь да внидут и власы свои остри­гут, образ мни­ше­скии не прочее вос­при­имше».

И, нако­нец, есть 96 пра­вило того же Трулль­ского собора. В нем гово­рится: «Во Христа кре­ще­нием облек­ши­еся, дали обет под­ра­жать житию Его. Того ради власы на главе, ко вреду зрящих, иску­ствен­ными пле­те­ни­ями рас­по­ла­га­ю­щих и уби­ра­ю­щих, и таким обра­зом неутвер­жден­ные души пре­льща­ю­щих, оте­че­ски вра­чуем при­лич­ною епи­ти­миею».

Как это пра­вило тол­ку­ется в Корм­чей пат­ри­арха Иосифа? «Иже власы пле­туще, и веюще, или муд­ро­стию некоею шяряще на вред зрящим, да отлу­чатся. Рас­тя­щии власы главы своея, и на долзе пуща­юще, и пле­туще, или веюще, или шаряще и тво­ряще белы, или черны, или чермны, или русы, на вред про­стей­ших и лениво живу­щих чело­век, тако­вых святыи собор отлу­чити повеле. Подо­бает бо нам чисто житие имети, и в страсе к Богу при­бли­жа­тися».

То есть речь идет об искус­ствен­ном укра­ше­нии. Зонара объ­яс­няет: «Чтобы волосы каза­лись куд­ря­выми, они подви­вают их щип­цами, и чтобы были русыми, или золо­ти­стыми, для сего под­кра­ши­вают. Другие нама­чи­вают волосы на голове водою, и дают им сох­нуть на сол­неч­ном при­пеке, чтобы изме­нился у них черный цвет волос. А есть и такие, кото­рые накла­ды­вают на себя под­дель­ные кудри, обстри­гая свои соб­ствен­ные при­род­ные волосы».

И вот тут-то у Зонары, в ком­мен­та­рии, а не в самом кано­ни­че­ском пра­виле, впер­вые воз­ни­кает речь и о бороде. Зонара гово­рит, что неко­то­рые сбри­вают юно­ше­ский пушок или в более зрелом воз­расте остри­гают бороду, чтобы казаться более юным. Ссы­ла­ется он при этом и на Вто­ро­за­ко­ние и на апо­стола Павла одно­вре­менно, говоря, что нельзя впа­дать в край­но­сти. Нельзя ни отра­щи­вать и зави­вать волосы, ни ста­раться казаться юным, дабы не обо­льщать людей своим видом. Сле­дует отме­тить, что Зонара местами в своих тол­ко­ва­ниях весьма ради­ка­лен. Стиль Зонары иногда просто пам­фле­ти­чен.

В ком­мен­та­рии на 96 пра­вило он допус­кает доста­точно резкие выра­же­ния, обли­чая не только обычаи своего вре­мени, но и совре­мен­ных ему Кон­стан­ти­но­поль­ского Пат­ри­арха и архи­ереев. Но и Зонара ничего не пишет о ере­тич­но­сти бритья бороды или об иска­же­нии образа Божия, как об этом любили гово­рить ста­ро­об­рядцы. Не пишет он и о том, что нельзя отпе­вать умер­ших, брив­шихся при жизни.

То есть непо­сред­ственно о бороде гово­рится только в одном-един­ствен­ном ком­мен­та­рии. В самих кано­нах об этом – ни слова.

Смысл 96 пра­вила Трулль­ского собора – сохра­не­ние уме­рен­но­сти. Валь­са­мон пишет об этом четко: «Ибо все верные должны обра­щать свой взор к вышней и бла­жен­ной жизни, вести себя со стра­хом Божиим, и тем, по воз­мож­но­сти, при­бли­жаться к Богу и укра­шать всякою доб­ро­де­те­лию более внут­рен­него чело­века, то есть душу, а не внеш­него. Если же кто и за тем будет про­во­дить жизнь вопреки сему пра­вилу; тот должен быть под­верг­нут отлу­че­нию».

Так же тол­ку­ется 96 пра­вило и в Корм­чей: «Иже власы пле­туще, и веюще, или муд­ро­стию некоею шяряще на вред зрящим, да отлу­чатся. Рас­тя­щии власы главы своея, и на долзе пуща­юще, и пле­туще, или веюще, или шаряще и тво­ряще белы, или черны, или чермны, или русы, на вред про­стей­ших и лениво живу­щих чело­век, тако­вых святыи собор отлу­чити повеле. Подо­бает бо нам чисто житие имети, и в страсе к Богу при­бли­жа­тися: яко же мощно есть нам чисто­тою жития, и доб­ро­де­тельми укра­шати внут­рен­няго и внеш­няго чело­века».

Полу­ча­ется, что в самой по себе акку­рат­но­сти нет ничего страш­ного. Важно, чтобы она не ста­но­ви­лась само­це­лью.

Когда ста­ро­об­ряд­цев спра­ши­ва­ешь, как же мог Сто­гла­вый собор сослаться на несу­ще­ству­ю­щее пра­вило Трулль­ского собора, они обычно отве­чают – это, мол, ошибка пере­пис­чика, кото­рый на самом деле имел в виду 96, а не 11 пра­вило. Но, как мы видели выше, ни в самом 96 пра­виле, ни в ком­мен­та­рии к нему Зонары нет и в помине нормы, запре­ща­ю­щей отпе­вать умер­ших, брив­шихся при жизни.

В Корм­чей книге есть еще рас­суж­де­ния Никиты мниха, пре­сви­тера Сту­дий­ского, кото­рый запре­щает стричь волосы. Там стри­же­ние бороды – не иначе, как латин­ская ересь. Что это – все­лен­ская норма? Нет, это очень позд­няя анти­ла­тин­ская поле­мика, не име­ю­щая все­лен­ской рецеп­ции. Ну, не опо­знала Все­лен­ская Цер­ковь в этих текстах нормы, общей для всех.

Откуда взя­лась Корм­чая книга? Ее состав­ле­ние при­пи­сы­ва­ется св.Савве Серб­скому. В 1272 году Корм­чая полу­чила одоб­ре­ние цер­ков­ного собора во Вла­ди­мире-на-Клязьме. С тех пор упо­треб­ля­лась в разных спис­ках и зача­стую с разным содер­жа­нием на про­тя­же­нии сто­ле­тий. Абсо­лютны в ней только все­лен­ские нормы. Всё осталь­ное – допол­не­ния, такого абсо­лют­ного зна­че­ния не име­ю­щие. Было много редак­ций Корм­чей, в них то вклю­ча­лись, то исклю­ча­лись раз­лич­ные тексты.

Есть ли в Корм­чей под­логи? Увы – есть. Напри­мер, выдержки из Эклоги, свет­ского визан­тий­ского закона импе­ра­то­ров-ико­но­бор­цев Льва и Кон­стан­тина имеют там над­пи­са­ние — «Леона царя пре­муд­рого и Кон­стан­тина вер­ного царя гла­визны». Странно ведь име­но­вать боров­шихся с Цер­ко­вью ере­ти­ков «пре­муд­рыми» и «вер­ными», не так ли?

Выхо­дит, что и с Корм­чей надо быть очень осто­рож­ными. Равно как и со Сто­гла­вом.

Боль­шой Мос­ков­ский собор 1666–1667 годов опре­де­лил, что многое из реше­ний Сто­глава напи­сано «нерас­судно, про­сто­тою и неве­же­ством». Обычно такое опре­де­ле­ние кажется слиш­ком резким. В самом деле – разве среди отцов собора не было свя­ти­теля Мос­ков­ского Мака­рия, не было других святых? Были. Но вот при­ве­ден­ные мной при­меры из 40‑й главы Сто­глава застав­ляют заду­маться – а насколько вообще неправы отцы собора 1666–1667 годов? Не в плане клятв на старые обряды, кото­рые давно отме­нены Рус­ской Пра­во­слав­ной Цер­ко­вью. А в плане именно оценки самого Сто­глава. Ведь свя­тость кон­крет­ных людей вовсе не обя­за­тельно делает их тексты истин­ными.

В ходе дис­кус­сий со ста­ро­об­ряд­цами отно­си­тельно суще­ство­ва­ния или несу­ще­ство­ва­ния «правил о бороде» под­ни­ма­ются гораздо более серьез­ные вопросы, нежели нали­чие или нена­ли­чие на лице волос.

Фак­ти­че­ски, как считаю, под­логи 40‑й главы Сто­глава про­ти­во­по­став­ля­ются ста­ро­об­ряд­цами реаль­ному цер­ков­ному пре­да­нию. Полу­ча­ется, что Сто­глав мог вести себя чуть ли не как Все­лен­ский собор и даже при­ни­мать некие пра­вила от лица апо­сто­лов. Ошибка пере­пис­чика? Так исправьте на оче­ред­ном соборе. А испра­вить не могут – абсо­лю­ти­зи­руют Сто­глав и покло­ня­ются любой его букве.

Пола­гаю, что такое покло­не­ние воз­можно только в одном случае – если Рус­ская Цер­ковь вос­при­ни­ма­ется как Все­лен­ская и само­до­ста­точ­ная на про­тя­же­нии всей своей исто­рии. И никто ей больше не нужен. Вот тогда ее нормы и даже описки пере­пис­чика могут воз­во­диться в абсо­лют. Однако, конечно, Рус­ская Цер­ковь нико­гда себя в каче­стве Все­лен­ской и един­ствен­ной не вос­при­ни­мала. Доста­точно вспом­нить, что несколько деся­ти­ле­тий спустя после Сто­гла­вого собора, в 1589–1590 годах в ходе интен­сив­ного диа­лога с дру­гими Помест­ными Церк­вами Рус­ская Цер­ковь нако­нец-то полу­чила офи­ци­аль­ное при­зна­ние своей авто­ке­фа­лии и заняла пятое место в диптихе Помест­ных Церк­вей.

В связи с под­ня­тым собо­ром РПЦС вопро­сом «о бороде» хочется выска­зать еще одно недо­уме­ние. Как мы видели, стри­же­ние-нестри­же­ние волос для ста­ро­об­ряд­цев имеет как бы сакраль­ное зна­че­ние, они при раз­го­воре об этом исполь­зуют поня­тия «грех» и «ересь».

Но если мы берем свод кано­ни­че­ского права Пра­во­слав­ной Церкви, то видим, что борода там упо­ми­на­ется только в одном ком­мен­та­рии Зонары. Нужно ска­зать, что в Корм­чей этого ком­мен­та­рия просто нет, Сто­глав к нему тоже не обра­ща­ется. В дис­кус­сиях послед­них дней часто звучит имя визан­тий­ского кано­ни­ста XIII века Матфея Вла­старя, соста­ви­теля алфа­вит­ной Син­тагмы, спра­воч­ника по цер­ков­ному праву. Мол, он очень свят для ста­ро­об­ряд­цев, а в Син­тагме есть место, куда вклю­чен ком­мен­та­рий Зонары. Но Син­тагма также не упо­ми­на­ется в 40‑й главе Сто­глава, не стала она и частью Корм­чей книги. То есть нормы о бороде – факуль­та­тив­ные и вспо­мо­га­тель­ные. Но выше мы видели 21 пра­вило Трулль­ского (Пято-Шестого Все­лен­ского) собора. В этом пра­виле, име­ю­щим все­лен­ское зна­че­ние, гово­рится о гуменце или тон­зуре, бритой макушке кли­ри­ков.

Норма о гуменце и само это слово содер­жится и в Корм­чей книге пат­ри­арха Иоасифа, авто­ри­тет­ной для ста­ро­об­ряд­цев. Там под 21 пра­ви­лом Трулль­ского собора содер­жится такой ком­мен­та­рий: «Якоже и прочие сущии в причте, главу да постри­гают, рекше сущее на главе гуменце».

Когда пере­стали выбри­вать гуменце? Почему его не выбри­вают рев­ну­ю­щие об испол­не­нии норм о воло­сах наши совре­мен­ные ста­ро­об­рядцы?

В России гуменцо обя­за­тельно выбри­ва­лось у кли­ри­ков еще два сто­ле­тия назад. В про­сто­ре­чии оно име­но­ва­лось «попо­вой плешью». Поэтому свя­щен­но­слу­жи­те­лей иногда име­но­вали – «стриж­ники».

Сверху «плешь» при­кры­ва­лась спе­ци­аль­ного покроя малень­кой шапоч­кой, в про­сто­ре­чье – «пле­ше­грей­кой», или «наплеш­ни­ком», кото­рая явля­лась знаком свя­щен­ства, не менее важным, чем само гуменцо. А уже поверх «пле­ше­грейки» наде­ва­лась скуфья.

Как долго прак­ти­ко­ва­лось выстри­же­ние гуменца, с точ­но­стью ска­зать невоз­можно. И «Скри­жаль», издан­ная при Никоне (1656 год), и поста­нов­ле­ния Мос­ков­ского собора, быв­шего при сле­ду­ю­щем пат­ри­архе Иоакиме (1674 год), сви­де­тель­ствуют, что гуменцо как и раньше про­дол­жало наде­ляться особым сим­во­ли­че­ским смыс­лом и трак­то­ваться как «венец Хри­стов».

По неко­то­рым све­де­ниям, гуменцо про­дол­жали выстри­гать и во второй поло­вине XVIII века. Об этом сви­де­тель­ствуют, во-первых, став­лен­ни­че­ские дела Мос­ков­ской духов­ной кон­си­сто­рии, из кото­рых видно, что постри­же­ние гуменца сохра­ня­лось, и, во-вторых, вос­по­ми­на­ния мит­ро­по­лита Фила­рета, лично встре­чав­шего попов «с плешью». А затем этот обычай исчез.

Но почему его не сохра­няют нынеш­ние ста­ро­об­рядцы – непо­нятно совер­шенно. Неужели для них факуль­та­тив­ные нормы о бороде выше нормы Все­лен­ского собора о гуменце? Почему у них нет «попов­ских плешей» и «пле­ше­греек»?

Для чего я напи­сал этот текст? Вовсе не для того, чтобы оправ­дать бритые бороды или корот­кие волосы у кли­ри­ков. Осо­бенно, если это дела­ется для уго­жде­ния миру.

Но вот объ­яв­лять любое бритье непре­менно «грехом и ере­ти­че­ским дея­нием», как это вновь сде­лала Рус­ская Пра­во­слав­ная Ста­ро­об­ряд­че­ская Цер­ковь на своем соборе 24 октября 2014 года – это уже, как считаю, нечто несо­об­раз­ное. Во всяком случае, ника­ких реаль­ных кано­ни­че­ских осно­ва­ний я для этого не вижу.

Источник статьи: http://azbyka.ru/mozhet-li-pravoslavnyj-brit-borodu