Она же страшная с усами
Отправка файла на сервер
Поздравляю всех с выходом во второй этап Премии Рунета!! Так держать!
Для создания котоматрицы не нужно иметь каких-то особых навыков, все очень и очень просто!
Итак, для создания котоматрицы потребуется:
— фотография с любым смешным животным;
— немного фантазии и юмора.
Как создать котоматрицу:
— берем смешную фотографию;
— накладываем на нее смешной текст и. готово!
Сегодня:
- новые пользователи: 2
- создано котоматриц: 6
Chempi 2328 
Tip-Top 2016 urzal90 1639 EleEshly 1615 Freede 1538 swetyk 1502 ММГ 1248 stanva67 1219 papasha 1154 ogora 1122 LILIYA27 1121 chonkin 1119 raso 1117 eBOSCH 1112 vedynia 1010 Элефант 966 TIK 958 Лучик_солнца 871 Кошкарус 868 GoiDenLilia 845
Фемина 47769 Лучик_солнца 21995 starУХa 19275 Olli_Oss 18167 Нина 17168 vl 14589 Angel 14544 LILIYA27 14034 Котолюбитель 13905 Элефант 13081 Дусенька 12457 nicolos45 12447 kotofej-timofej 12036 Светланка 11919 Квитка 11877 кузяябрик 10016 sherry-diana 9300 Стеша 8482 RuDasha 8450 гингива 8156
Источник статьи: http://kotomatrix.ru/show/1580925/
Она же ребёнок, хотя и чудище
Мама заюлила, занервничала, а когда припёрла её к стенке, то побледнела, картинно схватилась за сердце и присела на край кровати, но отвечать-то всё равно пришлось.
— Девочка моя, ты прости, но твоя Алёнка… Она ужасные вещи делала. Мы с твоим папой ни в чём не виноваты, поверь.
— Мамуля, ты мне зубы не заговаривай, а скажи толком, что произошло.
— Ты знаешь, мы очень сильно переживали, когда Алёнка потерялась, а когда и ты пропала, то совсем нам поплохело. Конечно, мы и не думали поначалу, что это Царёв.
— А сейчас что, думаете?
— Ты послушай, — мама поджала губы, — факты ведь… Этот следователь, такой обстоятельный мужчина, очень вдумчивый. Он нам подробно изложил детали, и мне стало предельно ясно всё. И папе тоже, кстати.
— Да, точно, он. Так и сказал, мол, считайте, потеряли вы зятя. Зря ты за Царёва вышла! И как мы могли проглядеть такое, даже не представляю… И ещё эта история с его первой женой… Просто кошмар.
— Прости, но какое отношение?…
— Да самое прямое. Когда мы забрали Алёнку, она всё твердила, что с тобой будет так же, как с той пожилой и очень странной женщиной, которую обнаружили в том ужасном месте. Конечно, мы и понятия не имели, о чём она талдычит. Так вот, следователь тогда к нам специально приехал и очень культурно поговорил. Оказалось, он серьёзно подозревает, что тебя могут точно так же удерживать, как этих двоих, ну так же и вышло! И он конкретно думает, что Царёв это и устроил, там такие убедительные подробности вскрылись… Федора, ты не должна себя обманывать. Это такая дурная кровь. Лучше держаться от них подальше.
— То есть из-за того, что подозревают моего мужа, ты решила на всякий случай прогнать его дочь? Так?
— Нет, ты всё неправильно поняла! — мама всплеснула руками. — Мы с папой тогда поговорили и решили, что девочка не виновата, конечно. Но она… Она заметила, что мы не очень-то верим в её отца, и ужасно рассердилась. Она так страшно кричала! Мы пытались её успокоить, но куда там! Алёнка начала обвинять тебя, представляешь? Говорила, что ты монстр какой-то, а мы, мол, даже и не догадываемся, с кем жили и кого воспитывали. И что её отец здесь ни при чём, а это всё ты! — мама бросила на меня возмущенный взгляд, заодно проверяя реакцию.
— И что вы подумали?
— А что мы могли подумать? Что Алёнка в расстроенных чувствах и мелет всякую чушь, чтобы оправдать своего отца. Она же ребёнок. Тогда она совсем рассвирепела и сказала, что докажет нам, что монстры существуют… И она замолчала и так зло посмотрела на твоего папу, а он упал и никак не мог встать.
— Мама, что же ты сразу не сказала? Как он?
— Да вот так, Федора. Не ходит. Его уж обследовали со всех сторон, но пока ничего не находят. Не знают, короче говоря, что и думать. Только он всё сидит и сидит… — мама затряслась и заплакала.
— Ну всё, мамуля, всё… — я крепко обняла её и погладила по плечу.
— Потом она плакала и извинялась, но мы просто не смогли, ты понимаешь? Просто не смогли. Не знаю, что это было, но тебе точно не место в их семейке, Федора. Я даже думаю, что тебе вообще не следует забирать её. Сама посуди, они же тебе, по сути, чужие люди.
— Так же, как и я вам, мам? Я же тоже приёмная, ты не забыла?
— Ты — совсем другое дело! Ты же нормальная! — это прозвучало, как оплеуха. Знала бы она, с кем сейчас разговаривает… Небось тоже вспомнила бы про плохую наследственность.
— Ладно, мам. Я поняла. Давай-ка мы с тобой сейчас возьмём, и поедем к папе. Он дома?
— Да, конечно! Где ещё быть? Он очень хотел увидеться с тобой, да не смог приехать, сама понимаешь. Можешь у нас остаться, если захочешь.
Источник статьи: http://zen.yandex.ru/media/motherware/ona-je-rebenok-hotia-i-chudisce-60480b83a6c3965eb41b9ea6
Гляделки
— Мам, а почему тот дедушка постоянно сидит на скамейке у подъезда? — девочка отошла от окна и посмотрела на мать.
— Какой дедушка? Григорий Иванович?
— Наверное, — пожала плечами девочка.
— Ну, хочется ему сидеть, вот и сидит, — улыбнулась мама, — свежим воздухом дышит?
— А почему он постоянно смотрит куда-то перед собой? — не унималась дочка, — я вчера проходила мимо, поздоровалась с ним, а он даже ничего не ответил. Уставился куда-то и сидит молча.
— Он же старенький уже, — терпеливо объяснила мать, — может он тебя не услышал просто.
— А еще. А еще он разговаривает сам с собой постоянно.
Женщина подошла к окну и выглянула на улицу. Старик сидел на скамейке в своей неизменной позе: оперевшись двумя руками на трость, стоящую перед ним, и положив подбородок на кисти рук. Немного понаблюдав за ним, женщина повернулась к дочери.
— Я надеюсь, что вы его не обижаете? — строго произнесла мать.
— Нет конечно! — быстро ответила девочка, — просто он какой-то странный дедушка. Сам с собой разговаривает, а с другими — нет. Смотрит постоянно куда-то, сидит там один.
Женщина покачала головой и присела на стул.
— Дело в том, что он.
***
— Ну что, играем? — Смерть остановилась у скамейки и взглянула на старика, — кстати, здравствуйте, Григорий Иванович. Все время забываю поздороваться.
— Слушай, подруга, я вот сижу и думаю — тебе скучно жить или что?
— В каком смысле? — немного растерялась Смерть.
— Что ты меня мучаешь? Пришло время, так пойдем. Что ты со мной в эти игры играешь? Ты со всеми так?
Смерть вздохнула и присела на скамейку напротив.
— Нет, не со всеми. Только с теми, кто мне нравится. Вот вы мне нравитесь, не буду скрывать. К тому же, игры привносят в мою работу элемент справедливости и, не буду скрывать, развлечения.
— Ишь ты, как заговорила! — старик покачал головой, — элемент! Справедливость! Книжек начиталась что ли?
— Да, не так давно я освоила и это умение, — засмеялась Смерть, — был у меня один знакомый, так он письма писал сам себе, чтобы я подумала, что он еще здесь кому-то нужен. Пришлось подтягивать свои знания.
— Да черт с ним, с чтением. Игры ты свои зачем устраиваешь?
— Ну, весело же. — удивилась Смерть, — выиграл — живи еще. Проиграл — с вещами на выход. Несправедливо что ли? Да и мне развлечение какое никакое.
— А если человек постоянно выигрывает? Что ты тогда делать будешь?
— Ждать, — пожала плечами Смерть, — с одним я уже год в шахматы играю. Пока ни разу не выиграла. Но ничего. Вчера шах ему поставила. До мата еще не дошло, но я стараюсь. Рано или поздно все равно сдастся.
— Так ты и со мной уже полгода мучаешься. Оно тебе надо?
— Скучный вы какой-то, — махнула рукой Смерть, — думаете, мне интересно каждый день таких как вы под ручку водить? А так хоть какое-то разнообразие.
Старик ненадолго задумался.
— Ну что ж. Есть в твоих словах логика. Ладно, давай. Начинаем?
Смерть заерзала на скамейке, устраиваясь поудобнее, и улыбнулась.
— Давайте. Правила прежние — кто первый отведет взгляд, тот и проиграл. На игру два часа. Поехали.
***
— Честно говоря, я поражена вашим самообладанием, — убирая часы в карман и, вствая со скамейки, произнесла Смерть, — гляделки — игра не самая сложная из всех, которые я предлагаю людям, но она самая действенная. Мало кто выдерживал мой взгляд больше пяти минут, а вы уже полгода держитесь. Вам совсем не страшно?
— А чего мне тебя бояться-то? — усмехнулся старик, — тем более, что мы с тобой уже давно знакомы, и я успел на тебя насмотреться.
— Да? А когда, простите?
— Давно это было. Ты, наверное, не помнишь уже ту встречу. Я еще совсем молодой был. Немцы нас утюжили тогда по полной. Совсем не давали продохнуть. Вот и в тот день накрыли они нас своей артиллерией. Да так, что головы не поднять, — старик покачал головой, — лежу я, значит, в траншее. Вжался весь в землю — страшно же, знаешь как!? Гляжу, а по краю санитарка наша бежит — Валечка. Я ей кричу, мол, а ну прыгай вниз, дура ты такая! А она не слышит ничего, грохот страшный. Да и испугалась, наверное. Не видит ничего вокруг. Что делать? Вскочил, да к ней. Завалил ее на землю, а сам сверху упал. И тут как рвануло рядом. Последнее, что видел — как ты рядом стоишь, да на меня смотришь.
— Честно говоря, не помню уже, — пожала плечами Смерть, — тогда время такое было — каждый день новые лица сотнями, а то и тысячами. Так чем закончилось-то?
— Чем закончилось? Контузило меня тогда страшно и осколками нашпиговало. Врачи с того света вытащили. Так для меня война и закончилась.
— Ого, — удивилась Смерть, — не знала, что вы-то, оказывается, герой.
— Да ладно тебе, — махнул рукой старик, — любой бы так поступил. Ладно, пойду я домой. И ты иди.
Старик медленно поднялся со скамейки и направился к подъезду. Дверь открылась прямо перед ним и оттуда выскочила девочка.
— Ой, извините, — поняв, что чуть не ударила деда дверью, прошептала она.
— Да ничего страшного. — ответил старик и шагнул в проем, аккуратно переступив порог.
— А давайте я вам помогу? — затараторила девочка, — мне мама сказала, что вам нужно помогать, потому что.
— Я сам, ничего страшного, — попытался перебить ее старик, но было уже поздно.
— . потому что вы на войне ослепли и ничего не видите.
Смерть, уже сделавшая несколько шагов от скамейки, в ту же секунду замерла и остановилась. Медленно обернувшись, она уставилась на старика, который, в свою очередь, застыл у двери. Прищурив глаза, она молча смотрела на человека, который полгода водил ее за нос.
— Григорий Иванович, — тихо произнесла она.
— Да? — старик медленно обернулся.
Смерть недолго помолчала.
— А что с санитаркой стало? Живая?
— Валечка? Дома она. Болеет сильно. Поэтому никак нельзя мне помирать. Не выдержит она этого, не справится сама.
— Поженились что ли?
— Ну да. После войны расписались. Так и живем с тех пор.
Смерть замолчала и, склонив голову набок, рассматривала старика, размышляя о чем-то своем. Старик стоял у двери и, оперевшись на трость, молча ждал ее решения.
— Я тут подумала. Скучная это игра — гляделки. Давайте еще пару лет поиграем, и если никто не проиграет, то потом в другую начнем? В города, к примеру.
— Пару лет? — произнес старик, — ну что ж, и на том спасибо. Ты на меня обиды не держи. Не за себя мне страшно, а за нее.
— Чего? — притворно громко выкрикнула Смерть, — я что-то в последнее время плохо слышу. Ладно, пойду я. До завтра, Григорий Иванович.
Смерть повернулась и, взмахнув своими темными одеяниями, быстрым шагом направилась прочь.
Источник статьи: http://proza.ru/2016/10/04/224