Овсень коляда суконная борода
Русские народные песни — Колядки. Овсени. Виноградья
А бывает коляда
За горою за крутою,
За рекою за быстрою,
За горою за крутою,
За рекою за быстрою
Стоят леса дремучие,
Во тех лесах огни горят,
Огни горят горючие.
Вокруг огней люди стоят,
Люди стоят, колядуют:
«Ой, коляда, коляда,
Ты бываешь, коляда,
Кто в этом дому,
Кто в этом дому,
Ему с колоса осьмина,
Из зерна ему коврига,
Из полузерна — пирог.
Наделил бы вас господь
И житьем, и бытьем,
И создай вам, господи,
Ни мал, ни велик,
Срубил себе сосну,
Блин да лепешка
На заднем окошке.
Подавай, не ломай,
У хозяина в дому
Велись бы ребятки,
Велись бы телятки,
Велись бы ягнятки,
Велись бы жеребятки,
Велись бы поросятки,
Велись бы козлятки,
Велись бы цыплятки,
Велись бы утятки!
Кто не даст ножку
Кто не даст пирога
— Уведу корову за рога,
Кто не даст хлеба
Кто не даст ветчины
Одни ножки висят,
Одни лапки висят!
С праздником, с Новым годом, с новым счастьем!
На каждую пищу пудов по тыще!
Ой, авсень! Ой, коляда! «Дома ли хозяин?» — «Его дома нету! Он уехал в поле Пашеницу сеять». Сейся, сейся пашеница, Колос колосистый, Колос колосистый, Зерно зернисто!
Источник статьи: http://russkay-literatura.ru/russkie-narodnye-pesni/72-music-calendar-holidays/522-christmas-carols-ovseni-vinogradov.html
Овсень коляда суконная борода
*****
Овсень,овсень, пришел овсень!
Овсень-Коляда, широкая борода!
Открывайте ворота, выносите пирога,
Но не режте, не ломайте,
А по целому давайте!
К пирогу — киселя!
Угощайтесь. молодцы!
Угощайтесь, девицы!
А дай тому,кто в этом дому
И житьем, и бытьем,
И богатством, и добром!
*****
Овсень, Овсень,
Ходим по всем!
Кто не даст киселю —
У ворот напылю.
Кто не даст пышку —
Я овцу подмышку.
Овсень, Овсень!
Вари, бабушка, кисель —
На горушечке,
В черепушечке.
*****
Во бору, бору
Сосенка стояла
Зелена, кудрява.
Ой, овсень, овсень!
Ехали бояре,
Сосенку срубили,
Дощечки пилили.
Ой, овсень, овсень!
Мосточек мостили,
Сукном устилали,
Серебром обивали.
Ой, овсень, овсень!
Кому, кому ехать
по тому мосточку?
Ехать там Овсеню
Да Коляде младому !
*****
«Овсень, куда едешь? Мосты мостить!
Кому ездить? Коляде государю!
На чем ему ездить?
На солнечной свинке!
Чем погонять?
Поросенком!»
*****
Коляда, коляда,
Приходи из далека,
Один раз в годок,
Полюбуемся часок.
С морозом трескучим,
Со стужей колючей,
Со снегами белыми,
С вьюгой, с метелями.
Самокаты – сани
Покатили сами —
От села до села,
Коляда весела.
*****
Ой, коляда
К ковалёчку пошла.
— Коваль-ковалёчек,
Скуй мне топорочек.
-На что топорочек?
-Сосну рубить.
-А на что сосну?
-Мост мостить.
-А на что мост?
-Морозу ходить, —
Новое Коло рядить!
*****
Сеем, веем снежок
На шелковый положок.
Снежок устилается,
Метель разыграется!
Дай тебе, хозяин,
В Новое Коло:
На поле – приплод,
На гумне – примолот,
Ты нас будешь дарить —
Мы будем хвалить,
А не будешь дарить —
Мы будем бранить.
*****
Ходила коляда
Вкруг Иванова двора.
А среди его двора
Три высоких теремА,
О двенадцати венцах,
Золотых верхах.
Как в первом терему
Светел месяц в окне;
Во другом терему
Красно солнышко;
А в третьем терему
Часты звездушки,
Румяны зорюшки.
Светел месяц в окне —
Сам Иванушка;
Красно солнышко —
Его хозяюшка;
Часты звездушки —
Их ребятушки;
Румяны зорюшки —
Их дочушки.
*****
Снежок сеем, посеваем,
С Новым Солнцем поздравляем!
Здравствуйте, хозяин с хозяюшкой,
Захарушка с Варварушкой!
На новое вам лето:
Куда конь хвостом,
Туда жито кустом.
Куда свинка ногой,
Туда жито копной.
Куда коза рогом,
Туда сено стогом.
Сколько елок —
Столько вам коровок.
Сколько осинок —
Столько вам свинок.
*****
Коляд-колядИн,
Я иду к вам не один!
Тетушка добренька,
Дай кусочек сдобнинька,
Не режь, не ломай,
Лучше весь подавай.
Если крошечку уронишь —
Со двора нас не спроводишь!
Где блины – там и мы,
Где оладьи – тут и ладно,
Где пирог с крупой —
Там и мы с рукой.
Батька Мороз!
В Корачун не ходи,
Никого не холоди:
Ни курчат, ни поросят,
Ни маленьких ребят.
*****
Коляда, Коляда!
Пришла Коляда!
Подайте коровку –
Масляну головку:
На окне стоит,
На меня глядит!
Подайте блинка –
Будет печь гладка!
Коляда, Коляда!
Подавай пирога,
Блин да лепёшку
В заднее окошко!
Коляда-моляда,
Не хошь ли пирога?
Не ломай, не ломай,
Весь подавай!
Коляда, Коляда,
Подай нам пирога!
Не дашь нам пирога,
Мы быка за рога,
Мы телицу-годовицу,
Мы корову-яловицу,
Овцу-ягоницу,
Кошку-лакомицу!
Новый день пришёл,
Старый угнал,
Себя показал!
Ходи, народ,
Солнышко встречать,
Мороз прогонять!
*****
Эй, хозяйва, отворяй ворота,
Выходи встречать посланников Коляды – вестников рождения нового мира.
Как пошла Коляда, Коляда молода, до Петрова то двора.
Уж ты ласточка, ты касаточка,
Ты не вей гнезда во чистом поле,
Ты завей гнездо у Петра на дворе!
Дак дай ему бог полтораста коров.
Здравствуйте, хозяин с хозяйкою!
Дайте сала кусок, чтоб кабан был высок!
Вы нас будете дарить – мы Вас будем хвалить
А не будете дарить, тогда будем корить.
Подавайте, не ломайте, не закусывайте!
Не дадите пирога – сведём корову за рога!
****
«За горою крутою, за рекою быстрою
Стоят леса дремучие, огни горят горючие
Вокруг огня люди стоят,
Люди стоят, колядуют…»
«За рекою за быстрою
Леса стоят дремучие,
Огни горят великие,
Вокруг огней скамьи стоят,
Скамьи стоят дубовые,
На тех скамьях добры молодцы,
Добры молодцы, красны девицы
Поют песни — колядушки,
В средине них старик сидит,
Точит он свой булатный нож,
Котел кипит горючий,
Возле котла козел стоит,
Хотят козла зарезати»
*****
«Застилай столы, клади пироги
Застилай столы все тесовые
Клади пироги пшеничные
Придут к тебе гости любые,
Гости любые, гости славные –
Само красно Солнышко,
С двумя братьям — светлым месяцем да добрым дождичком !
Источник статьи: http://vk.com/topic-46222515_27443176
Овсень коляда суконная борода
Жизнь земледельца зависит от природы, и потому еще в глубокой древности люди старались на нее воздействовать. Появились обряды, целью которых было заклинать плодородие земли, хороший приплод домашнего скота, семейное изобилие и благополучие. Время совершения обрядов совпадало со сроками работ по выращиванию урожая.
С течением времени земледельческий календарь причудливо соединился с календарем христианских праздников. Этот календарь представляет собой в кратком виде следующий комплекс.
Зимние святки — с 25 декабря по 6 января (все даты даны по старому стилю).
Рождество — 25 декабря.
Святые вечера — с 25 декабря по 1 января.
Васильев день — 1 января.
Страшные вечера — с 1 января по 6 января.
Крещение — 6 января.
Масленица — восьмая неделя перед Пасхой.
Сороки — 9 марта; день весеннего равноденствия.
Пасха — первое воскресенье после первого весеннего новолуния (между 22 марта и 25 апреля).
Егорьев день — 23 апреля.
Летние святки — русальская, или семицкая, неделя, седьмая неделя после Пасхи.
Семик — четверг на русальской неделе, седьмой после Пасхи.
Троица — воскресенье на русальской неделе, седьмое после Пасхи.
Аграфена Купальница — 23 июня.
Иван Купала — 24 июня.
Петров день — 29 июня.
В каждый из праздников совершались определенные обрядовые действия и пелись приуроченные к этому празднику песни. Цель всех обрядов и песен была одна — способствовать жизненному благополучию крестьян. Потому календарным песням свойственно не только торжество смысла, но и определенное единство музыкального напева.
Зимние святки были шумным и веселым праздником. Молодежь обходила все дома в деревне со святочными песнями. Жгли костры, рядились, собирались на игрища, устраивали посиделки, девушки гадали. Праздничная атмосфера святок описана в знаменитой балладе В. А. Жуковского «Светлана», в романе А. С. Пушкина «Евгений Онегин», в рассказе Н. В. Гоголя «Ночь перед Рождеством».
Зимние святки начинались с колядования. Парни и девушки ходили по деревне и у каждого двора «кликали» Коляду. Песни, исполнявшиеся при этом, в разных местах России назывались различно: колядки, овсени или виноградья. Хозяевам дома песней желали жизненных благ и требовали вознаграждения. Песни адресовались либо всей семье (всему двору), либо отдельно хозяину или хозяйке, были специальные песни для парня-жениха и для девушки-невесты. В песне рассказывалось о приходе Коляды или Овсеня (в припевах часто: Таусень) — существ, похожих на человека. Даже о самих христианских праздниках говорили как о живых людях: по мосточку, срубленному Овсенем, и приходят «три братца» — Рождество, Крещенье и Васильев день. Коляда и Овсень — мифологические персонажи песен — должны были принести крестьянам обильный урожай и домашнее счастье.
Девушки в святочные вечера гадали. Гадания были разные, их было много. Некоторые из них сопровождались подблюдными песнями. «Ставят на стол четыре блюда, покрытые полотенцами или платками. В одно блюдо кладут уголь, в другое печину, то есть кусок сухой глины от печки, в третье — щетку, в четвертое — кольцо. Хор девушек поет:
Уж я золото хороню,
Чисто серебро прокачу;
Я у батюшки во дому
И под эту песню гадающая девушка вынимает наудачу из блюда судьбу свою; ежели вынет уголь, то ей предстоит дурная участь; ежели печинку, то смерть; ежели щетку, то будет у ней старый муж; и ежели вынет кольцо, то будет жить в радости и муж будет молодой» (Селиванов В. В. Год русского земледельца.— В кн.: Письма из деревни. Очерки о крестьянстве в России второй половины XIX века. М., 1987, с. 132). Песни святочных гаданий предвещали судьбу: богатство или бедность, скорую свадьбу или вечное девичество, удачное и несчастное замужество, разлуку, дальнюю дорогу, смерть.
Масленица — следующий после зимних святок крупный праздник в деревне. Масленицу праздновали в течение недели, шумно, разгульно, весело. Это были проводы зимы. На Масленицу устраивались пиры с непременными блинами, катанье с ледяных гор, кулачные бои, катанье на тройках. Величали молодых, поженившихся в этом году, поминали умерших, обходили дворы с масленичными песнями, в которых желали хозяевам урожая и изобилия.
В праздновании Масленицы участвовали люди всех возрастов, но особенную роль играли дети. В одних местах принято было посылать ребятишек с первовыпеченными блинами на огород, где они скача верхом на кочерге, кричали бы: «Прощай, зима сопливая! Приходи, лето красное! Соху, борону! И пахать пойду!» В других местах дети бегали накануне Масленицы с лаптями по деревне и всех, кто возвращался из города, спрашивали: «Везешь ли Масленицу?» Отвечавших отрицательно колотили лаптями. В некоторых губерниях именно мальчишки открывали праздник, строя ледяные горы и приветствуя Масленицу ритуальными приговорами. Наконец, в последний день праздника дети бегали иногда по деревне от избы к избе и требовали блинов особыми песенками. За поданный блин они показывали хозяйке дома куклу Масленицы, что сулило урожай (цит. по комментариям И. И. Земцовского в кн.: Поэзия крестьянских праздников. Л., 1970, с. 573—577).
Песен на Масленицу пелось множество. Масленичными песнями встречали Масленицу, прославляли ее или подсмеивались над ней, прощались с нею. С Масленицей разговаривали как с живым существом. В песнях она то красивая девушка, то «баба-кривошейка», то «дорогая гостья», то «обируха» и «обмануха». В некоторых областях делали чучело из соломы — Масленицу,— которое устанавливали в начале праздника где-нибудь на видном месте. В последний праздничный день чучело везли на санях в поле, сжигали, а затем хоронили или разбрасывали головни и пепел по полям, зарывали в снег. Уничтожая божество, люди верили, что весной с новой растительностью оно воскреснет вновь, даруя урожай.
Весну встречали в разных местах в разное время. Крестьяне считали, что приход весны можно ускорить, выполнив определенные обрядовые действия. Выпекали из теста фигурки птиц (обычно жаворонков). Девушки и дети взбирались на крыши домов, сараев, на поленницы, на деревья и с высоты закликали весну. В веснянках-закличках просили весенних птиц принести из-за синего моря ключи с замками, «закрыть зиму холодную» и открыть, «отпереть лето теплое». После исполнения веснянок головки «жаворонков» натыкали на солому, покрывавшую крыши, а остальное печенье съедали.
В Егорьев день впервые после зимы выгоняли скот на пастбища, подхлестывая животных ветками вербы (у вербы первой среди древесных растений набухают весной почки; по народным поверьям верба обладала поэтому магической животворящей силой). Этот праздник был преимущественно мужским. Мужчины обходили поля, закликая Егория уберечь скот от падежа, болезней, от зверей и сглаза. Подростки ходили от двора к двору и пели перед каждым домом песни-пожелания.
В этом весеннем празднике особенная роль отводилась пастуху. Он должен был ритуальной игрой на пастушеском рожке и специальными заговорами сохранить скот целым и невредимым на все время, пока скот пасется в поле.
Из пасхальных обрядов песнями сопровождался только обход дворов молодоженов («вьюнца» и «вьюницы»), ставших мужем и женой в прошедшую зиму.
Конец весны — начало лета (май — июнь) — время новых праздников. Самый многообрядовый среди них — летние святки, или русальская неделя. Главные действующие лица во время летних святок — девушки; главный герой исполнявшихся песен — березка, воплощавшая для крестьян животворную растительную силу.
В Семик, празднично одевшись, девушки отправлялись в лес завивать березу: перевязывали концы деревьев кольцами, сплетали березовые верхушки с травой, пригнув березу. Венок, образованный ветвями, представлял собой магический круг. Березу завивали на несколько дней — до Троицына дня, когда шли смотреть, завял венок или нет, и в зависимости от этого предугадывали, счастливым или несчастным будет ближайший год и как сложится судьба гадающей девушки.
Как и все календарные ритуалы, троицко-семицкие обряды связаны с будущим плодородием: урожаем и браком. После завивания березы ходили смотреть поля. Гадая о судьбе девушки, плели венки и, пуская их по воде, ждали, прибьется ли венок к берегу, поплывет ли по течению, что означало скорое или нескорое замужество; утонувший венок сулил смерть.
Кроме того, у березы происходило «кумление»: девушки проходили попарно под сплетенными ветвями, целовались сквозь ветки и теперь называли друг друга кумами, обязываясь тем самым быть подругами и не ссориться.
В Троицын день девушки и женщины устраивали похороны березы, «русалки», «кукушки». Сломанную ветку или особую траву, называемую «кукушей», наряжали и затем закапывали под песню, как правило, на огороде.
Русалок, которые, по народным верованиям, способствуют урожаю (ибо связаны с водой), хоронили в виде кукол. Записаны обряды, в которых такую куклу клали в «гроб», а девушки несли ее с заунывно-похоронными песнями к реке, куда и бросали. В других-местах русалкой называли чучело коня и хоронили его, создавая как можно больший шум. Так как русалки, подобно всякой демонической силе, существа вредоносные, то их старались умягчить развешиванием холстов по деревьям и кустарникам (см. в русальских песнях требование русалками рубашек себе).
В период между Троицыным и Петровым днем в некоторых губерниях хоронили Кострому — человекоподобное существо. В обрядах «Костромушка» представлен обыкновенно наряженным в женскую одежду снопом.
Все эти похороны имели тот же магический смысл: передать весеннюю силу растительности новому урожаю.
Урожай, заклинать который начинали еще в святочные вечера, в июне уже зрел на полях. Цвели травы. Период между Ивановым (Иван Купала) и Петровым днем был временем последних летних праздников. В празднике на Ивана Купалу участвовала вся деревня. Зазывали на праздник особыми песнями. С песнями обходили поле, на меже жгли костры. Делали чучело и сжигали его на костре, через костер перепрыгивали. Купальские песни рассказывают и о ритуальных купаниях в реке.
Крестьяне считали, что в купальскую ночь оживает вся нечистая сила и нужно стеречь домашний скот и хлеб от нее. На Ивана Купалу собирали целебные травы (особенной популярностью пользовалась иван-да-марья). Волшебно-всесильным считался папоротник, расцветающий, по легендам, раз в году именно в купальскую ночь. Тем, кто нашел цветущий папоротник, должны были открыться места кладов.
После ритуалов в ночь на Ивана Купалу и встречи солнца в Петров день — вплоть до жатвы не было никаких праздничных обрядов. Жнивные же ритуалы не были жестко связаны с календарем, ибо зависели от срока поспевания зерна. Так как жатва в отличие от пахоты и сева была женским делом, то жнивные обряды и связанные с ними песни — прежде всего женские.
Трем этапам жатвы соответствуют три вида песен: зажиночные — в начале уборки урожая; собственно жнивные — во время полевых работ (в этих песнях говорится в основном о самом труде крестьянок в поле); дожиночные (обжиночные) — поются после окончания жатвы.
В конце уборки хлеба в поле оставляли немного колосьев («бороду») и завивали несжатый пучок или, пригнув его к земле, закапывали вместе с хлебом и солью. Последний сноп украшали и несли в дом.
«Завивание бороды» было направлено на то, чтобы возродить силу земли, отданную ею на взращивание колосьев.
Календарные ритуалы по-своему организовали крестьянский быт. Без них мир распался бы для крестьянина на хаотические и неуправляемые враждебные силы, готовые уничтожить саму жизнь. И магически и поэтически песни комментировали обрядовые действия, а те, в свою очередь, организовывали крестьянский быт и упорядочивали природу, от которой этот быт зависел.
Коляда, коляда!
А бывает коляда
Накануне Рождества.
Коляда пришла,
Рождество принесла!
Уродилась коляда
Накануне Рождества.
За горою за крутою,
За рекою за быстрою,
За горою за крутою,
За рекою за быстрою
Стоят леса дремучие,
Во тех лесах огни горят,
Огни горят горючие.
Вокруг огней люди стоят,
Люди стоят, колядуют:
«Ой, коляда, коляда,
Ты бываешь, коляда,
Накануне Рождества».
Пришла коляда
Накануне Рождества.
Дайте коровку,
Масляну головку!
А дай бог тому,
Кто в этом, дому,
Кто в этом дому,
Ему рожь густа,
Рожь ужиниста;
Ему с колоса осьмина,
Из зерна ему коврига,
Из полузерна — пирог.
Наделил бы вас господь
И житьем, и бытьем,
И богатством,
И создай вам, господи,
Еще лучше того!
Овсей, Овсей
Шел по дорожке,
Нашел железце,
Сделал топорочек,
Ни мал, ни велик,
С игольные уши;
Срубил себе сосну,
Наснастил мосточек.
По этому мосту
Шли три братца:
Первой-то братец —
Рождество Христово,
Второй-то братец —
Крещенье господне,
Третий-то братец —
Василий Кесаринский.
Блин да лепешка
На заднем окошке.
Подавай, не ломай,
Не закусывай!
У хозяина в дому
Велись бы ребятки,
Велись бы телятки,
Велись бы ягнятки,
Велись бы жеребятки,
Велись бы поросятки,
Велись бы козлятки,
Велись бы цыплятки,
Велись бы утятки!
Овсень, коляда,
Суконная борода!
Кто не даст ножку —
Расколю окошку,
Кто не даст пирога —
Уведу корову за рога,
Кто не даст хлеба —
Уведу деда,
Кто не даст ветчины —
Расколю чугуны.
Овца яловая,
Свинья жареная,
Пятьдесят поросят,
Одни ножки висят,
Пятьсот гусят,
Одни лапки висят!
С праздником, с Новым годом, с новым счастьем! На каждую пищу пудов по тыще!
Ой, авсень!
Ой, коляда!
«Дома ли хозяин?» —
«Его дома нету!
Он уехал в поле
Пашеницу сеять».
Сейся, сейся пашеница,
Колос колосистый,
Колос колосистый,
Зерно зернисто!
Овсень, овсень
Ходил по всем
По заулочкам,
По проулочкам.
Кишку, ножку
Сунь кочережкой
В верхнее окошко.
— «Здравствуй, хозяин;
С хозяюшкой!
Где хозяин
С хозяюшкой?»
— «Уехали в поле
Пшеничку сеять».
— «Дай им бог
Из полна зерна пирог!»
Таусень *
Вот ходили мы,
Вот искали мы
По проулочкам,
По заулочкам.
Вот Иванов двор.
У Ивана на дворе
Да три терема стоят.
Как и светлой-от месяц —
Сам Иван-от господин.
Красно солнышко —
То Паладьюшка его.
Часты звездочки —
Его детушки.
* Здесь и далее одной звездочкой отмечены припевы, повторяющиеся до или после каждой строки, двумя звездочками — припевы, повторяющиеся до или после каждых двух строк.
Бай авсень, бай авсень! **
Мы ходили, мы блудили
По святым вечерам.
Мы искали, мы искали
Мы и Петрина двора.
Мы по ржам, по межам,
По широким рубежам,
Приблудили ко двору
К Генералову.
У генералова двора
Стоит сосна зелена.
Как у этой у сосны
Конь и доброй стоит.
Как и грива-то гребенкой,
А и хвост-то дугой.
Как на этом на коне
Узда новая.
Уж я села на коня
И поехала.
Генералов двор
Он и тыном обтынен.
Он и тыном обтынен,
И кольцом обведен.
Среди того двора
Стоит горенка нова.
Как во этой во горенке
Короватка тесова.
Как на этой на кроватке
Перинушка пухова.
Как на этой на перине
Лизаветушка душа.
Что светел-то месяц —
А и наш-то он.
Как и красно солнце —
Хозяюшка его.
Как и частые звезды —
Его детушки.
Дай, господи,
Нашему хозяину.
Ложилось, побылось,
На двор много лилось.
Если не подадут:
Не дашь пирога —
Мы корову за рога.
Не дашь кишку —
Мы свинью за виску.
Не дашь блинка —
Мы хозяина в пинка..
Тешен, потешен,
Хозяин-от повешен
За задний желоб,
За черный волос.
Волос-от сорвался,
Хозяин оборвался.
О камень зубами,
О тын головой,
О щепицу бородой.
Пелась скупым хозяевам.
Сею, сею, подсеваю,
С Новым годом поздравляю!
Со скотом, с животом.
С малым детушкам,
С малолетушкам!
Сколь на кусточке веточек,
Столь бы у вас было детушек!
С Новым годом, хозяин с хозяюшкой!
Дайте коровку
Мазану головку!
Уж ты ласточка,
Ты касаточка,
Ты не вей гнезда
Во чистом поле,
Ты завей гнездо
У Петра на дворе
Дак дай ему бог
Полтораста коров,
Девяносто быков.
Они на реку идут,
Все помыкивают,
А с реки-то идут,
Все поигрывают.
Уж ты ягодка красна,
Земляниченька красна?
Таусень!
Отчего она красна?
Во сыром бору росла.
Таусень!
Уж ты Катенька умна,
Свет Ивановна умна!
Таусень!
Отчего она умна?
Что у батюшки росла,
Таусень!
У сударыни матушки
Нежилася,
Таусень!
Что и нежилася,
Да лелеялася.
Таусень!
За рекой огонь горит,
Там скамеечка стоит;
Таусень!
На скамеечке
Татьянушка сидит,
Таусень!
Татьянушка сидит,
Косу русую плетет,
Таусень!
Косу русую плетет,
Шелком перевивает,
Таусень!
Шелком перевивает,
Златом, серебром пересыпает.
Таусень!
«Красна девушка,
Татьяна Михайловна!
Таусень!
Отпирай-ка сундучок,
Вынимай-ка пятачок!
Таусень!
Ты нас будешь дарить —
Мы будем хвалить,
Таусень!
А не будешь дарить —
Мы будем бранить!»
Таусень!
У Ивана на дворе
Стоят сорок коней.
Таусень, таусень!
Ему в Москву ехать,
Ему солод закупать.
Таусень, таусень!
Ему пиво варить,
Ему сына женить.
Таусень, таусень!
Ему сына женить
Ивана Иваныча!
Таусень, таусень!
Ему брать ли не брать
Настасью Лукьяничну!
Таусень, таусень!
Проходила коляда
Наперед Рождества.
Виноградье красно-зеленое мое! **
Напала пороша
Снегу беленького;
Как по этой по пороше
Гуси-лебеди летели,—
Коледовщички,
Недоросточки,
Недоросточки,
Красны девушки
Сочили, искали
Иванова двора.
А Иванов двор
Ни близко, ни далёко,
Ни близко, ни далёко,—
На семи столбах;
Вокруг этого двора
Тын серебряный стоит;
Вокруг этого тына
Все шелковая трава;
На всякой тынинке
По жемчужинке.
Во этом во тыну
Стоят три терема
Златоверхие.
Во первом терему —
Светел месяц,
Во втором терему —
Красно солнышко,
В третьем терему —
Часты звездочки,
Светел месяц —
То хозяин во дому,
Красно солнышко —
То хозяюшка,
Часты звездочки —
Малы деточки.
Как самого господина
Дома нетути,
Дома нетути,
Не случилося;
В Москву съехавши.
Суды судить,
Суды судить
Да ряды рядить.
Посудивши, порядивши,
Домой едет он;
Он жене-то везет
Кунью шубу, кунью шапочку,
А своим-то сынам
По добру коню,
Своим доченькам
По злату венцу,
Своим служенькам
По сапоженькам.
Наша-то коляда
Ни мала, ни велика;
Она в двери не лезет
И в окно нам шлет:
Не ломай, не гибай —
Весь пирог подавай!
Виноградье красно-зеленое мое!
Гадай, гадай, девица,
В коей руке былица,
Былица достанется,
Жизнь пойдет, покатится,
Попригожей срядится,
Молодцу достанешься,
Выживешь, состаришься.
Через поле идучи,
Русу косу плетучи,
Шелком приплетаючи,
Златом первиваючи.
Гадай, гадай, девица,
В коей руке былица,
Былица достанется,
Не ладная выскользнет,
Негаданно выплывет,
Жизнь пойдет, покатится,
Не по жемчугу-золоту.
Через поле идучи,
Русу косу плетучи,
Шелком приплетаючи,
Златом первиваючи.
Гадай, гадай, девица,
В коей руке былица,
Былица на золоте,
На жемчуге, серебре.
С молодцем повяжешься,
Поживешь, изведаешь,
С горя не наплачешься.
Через поле идучи,
Русу косу плетучи,
Шелком приплетаючи,
Златом первиваючи.
Хлебу да соли
Долог век,
Слава!
Барышне нашей
Боле того,
Слава!
Кому мы спели,
Тому добро,
Слава!
Кому вынется,
Скоро сбудется,
Слава!
Скоро сбудется,
Не минуется.
Слава!
Песня означает богатую и счастливую жизнь.
Ой, ходил жучок
По завалинке,
Ляв, ляв, ляв, ляв.
Выносил добро
На мочалинке.
Ляв, ляв, ляв, ляв.
Кому песня,
Тому и добро,
Ляв, ляв. ляв, ляв.
Тому сбудется,
Не минуется.
Ляв, ляв, ляв, ляв.
Означает богатство и счастливую жизнь.
Шел кузнец из кузницы,
Свят вечор, свят вечор!
На нем шуба худёхонька
Свят вечор, свят вечор!
И коротёхонька,
Свят вечор, свят вечор!
Одна пола — во сто рублей,
Свят вечор, свят вечор!
Другая — во тысячу,
Свят вечор, свят вечор!
Хребту и воротнику
Свят вечор, свят вечор!
Цены нет.
Свят вечор, свят вечор!
Кому мы поем,
Свят вечор, свят вечор!
Тому добро будет,
Свят вечор, свят вечор!
Тому сбудется
Свят вечор, свят вечор!
И не минуется.
Свят вечор, свят вечор!
Означает богатство и счастливую жизнь.
За рекой мужики живут богатые,
Гребут жемчуг лопатами.
Кому вынется —
Тому сбудется,
Не минуется.
Ходит старушка
Посереде,
На ней сарафан
Весь истрескался,
Изверескался.
Илею, илею!
Кому песню поем,
Тому сбудется,
Тому сбудется,
Не минуется.
Илею, илею!
Катился клубок
Из улицы.
Слава!
Другой клубок
Из другия.
Слава!
Сокатилися,
Сотростилися.
Слава!
Кому мы спели,
Тому добро.
Слава!
Скоро сбудется,
Не минуется.
Слава!
Вился клен с березою —
Не развился.
Ладу, ладу!
Кому выйдется,
Правда сбудется,
Тому добро!
Летит сокол
Из улицы,
Слава!
Голубушка
Из другой,
Слава!
Слеталися,
Целовалися,
Слава!
Сизыми крыльями
Обнималися.
Слава!
Кому мы спели,
Тому добро,
Слава!
Кому вынется,
Тому сбудется,
Слава!
Тому сбудется
Не минуется.
Слава!
Кот кошурку
Звал спать у печурку:
«У печурке спать
Тепло, хорошо».
Диво ули ляду!
Кому спели,
Тому добро!
Идет кузнец из кузницы.
«Ты кузнец, ты кузнец!
И ты скуй мне венец!
Из остаточков мне
Золот перстень,
Из обрезочков мне
Булавочек.
Уж и тем-то мне венцом
Венчатися,
Уж и тем мне кольцом
Обручатися,
Уж и теми булавками
Притыкатися».
Уж кому же мы спели,
Тому добро.
Кому вынется,
Скоро сбудется,
Не минуется.
Идет кузнец из кузницы,
Слава!
Кузнец, кузнец, мне скуй венец!
Слава!
Из обрезочков золот перстень,
Слава!
Из остаточков булавочку,
Слава!
Как тем венцом мне венчатися,
Слава!
Как и перстнем тем обручатися,
Слава!
Той булавочкой убиратися,
Слава!
Рассыплю я монисто по закрому.
С кем монисто собирать будет?
Собирать монисто с милым дружком.
Кому вынется —
Тому сбудется,
Не минуется.
Катилося зерно
По бархату,
Слава!
Еще ли то зерно
Бурмитское.
Слава!
Прикатилося зерно
Ко яхонту.
Слава!
Крупен жемчуг
Со яхонтом.
Слава!
Хорош жених
Со невестою.
Слава!
Да кому мы спели,
Тому добро!
Слава!
Кому вынется,
Тому сбудется,
Слава!
Тому сбудется,
Не минуется.
Слава!
Катилось колечко
По бархату,
Прикатилось колечко
Ко яхонту.
Кому вынется —
Тому сбудется,
Тому сбудется —
Не минуется.
Рылась курочка
На завалинке,
Вырыла курочка
Золот перстень.
Мне тем перстнем
Обручатися.
Кому вынется,—
Тому сбудется,
Не минуется.
Слава!
Означает скорое венчание.
Щеточка-
Заваляшечка
Под лавичью
Валялась.
Слава!
Кому вынется,
Верно сбудется,
Не минуется,
Слава!
Означает вечное девичество.
На загнеточке сижу,
Кашки жду:
Либо кашки в рот,
Либо ложкой в лоб.
Диво ули ляду!
Кому спели,
Тому добро!
Означает вечное девичество.
Сидит кисурка
В печурке,
Ей теплешенько,
Горячешенько.
Кому вынется,
Тому сбудется,
Не минуется.
Означает вечное девичество.
Стоят санки у лисенки,
Хотят санки уехати.
Ладо ладу!
Кому мы поем,
Тому честь воздаем.
Означает отъезд, разлуку.
Стоят санки
У крыльчика,
Всем санки
Снаряжены:
Они полсточкой
Подернуты,
Они сами катятся,
Они сами ехать хотят,
Только сесть в санки
Да поехать.
Кому же мы спели,
Тому добро,
Кому вынется,
Тому сбудется.
Означает дорогу, разлуку.
Сидит воробей
Под застрехою.
Слава!
Глядит воробей
На чужую сторону.
Слава!
Кому мы спели,
Тому добро.
Слава!
Кому вынется,
Тому сбудется.
Слава!
Идет смерть по улице,
Несет блин на блюдце.
Кому кольцо вынется —
Тому сбудется,
Скоро сбудется,
Не минуется.
Означает смерть (блины — поминальная еда).
Стоит корыто
Другим накрыто.
Диво ули ляду!
Кому спели,
Тому добро!
Села ворона
На матицу,
Каркала ворона
Во всю голову:
«В тому дому
Не быть добру!»
Означает несчастье, смерть.
Едут бояре
Из города,
Торчат ноги
Из короба.
Кому вынется,
Тому сбудется,
Не минуется.
Ой да Масленица на двор въезжает,
Широкая на двор въезжает!
А мы, девушки, ее состречаем,
А мы, красные, ее состречаем!
Ой да Масленица, погостюй недельку,
Широкая, погостюй другую!
Дорога наша гостья Масленица,
Авдотьюшка Изотьевна,
Дуня белая, Дуня румяная,
Коса длинная, триаршинная,
Лента алая, двуполтинная,
Платок беленький, новомодненьки,
Брови черные, наведенные,
Шуба синяя, ластки красные,
Лапти частые, головастые,
Портянки белые, набеленые!
Широкорожая Масленица!
Мы тобою хвалимся,
На горах катаемся,
Блинами объедаемся!
О, мы Масленицу устречали,
Устречали, лёли, устречали,
Мы сыр с масельцем починали,
Починали, лёли, починали,
Мы блинкам гору устилали,
Устилали, лёли, устилали,
Сверху масельцем поливали,
Поливали, душа, поливали.
Как от сыра гора крута,
Гора крута, лёли, гора крута,
А от масла гора ясна.
Гора ясна, лёли, гора ясна.
А на горушке снеги сыплют,
Снеги сыплют, лёли, снеги сыплют,
А нас мамочки домой кличут,
Домой кличут, лёли, домой кличут.
А нам домой не хотится,
Не хотится, лёли, не хотится,
Нам хотится прокатиться,
Прокатиться, лёли, прокатиться,
С горушки да до елушки!
До елушки, лёли, до елушки!
Наша горушка всё катлива,
Всё катлива, лёли, всё катлива,
Наши бабушки воркотливы,
Воркотливы, лёли, воркотливы.
Они день и ночь всё воркочут,
Всё воркочут, лёли, всё воркочут.
Они на печке лежат, всё про нас говорят,
Гоголечек, гоголечек, лёли, гоголечек!
«Не пришел бы к нам кто, не принес бы чего,
Гоголечек, гоголечек, лёли, гоголечек!
Или сыра кусок, или мыла брусок».
Гоголечек, гоголечек, лёли, гоголечек!
Масленица-кривошейка,
Состречаем тебя хорошенько!
С блинцами,
С каравайцами,
С вареничками!
Масленица-кривошейка,
Покатай нас хорошенько!
Ай люли, хорошенько.
Масленица-кургузка,
После тебя будет груско!
Ай люли, будет груско.
Выйду я на горку,
ляну я под зорьку,
Ай люли, я под зорьку.
Кликну я соловейку:
«Соловейко, родный братец —
Ай люли, родный братец.
Чего ты ко мне не летаешь,
Меня, молодую, не втешаешь?
Ай люли, не втешаешь».
«Сестрица, моя канареечка,
Я прилечу, а ты плачешь,
Ай люли, а ты плачешь.
Я прилечу, а ты плачешь,
Я улечу, ты горюешь,
Ай люли, ты горюешь.
Я улечу, ты горюешь,
Я в лузи, а ты в тузи,
Ай, люли, а ты в тузи.
Я в лозы, а ты в слезы,
Я в горы, а ты в горе,
Ай люли, а ты в горе».
На горе жоров крутился,
Крутился, душа, крутился.
Иван своей хвалился,
Хвалился, душа, хвалился:
«Моя женочка молодая,
Молодая, душа, молодая,
Какы клюквинка омхывая,
Омхывая, душа, омхывая.
Земляниченька боровая,
Боровая, душа, боровая!»
— «У Ивана жена — небылица.
Небылица, душа, небылица.
Она спит-лежит, как лосица,
Как лосица, душа, как лосица.
За водой пойдет — застоится,
Застоится, душа, застоится,
Над ребятами заигрится,
Заигрится, душа, заигрится.
На воду понесет — обольется,
Обольется, душа, обольется.
За соломой пойдет — волокется,
Волокется, душа, волокется.
За дровами пойдет — разобьется,
Разобьется, душа, разобьется.
На блины станет печь — обожгется,
Обожгется, душа, обожгется.
Блинов напекет — обожрется,
Обожрется, душа, обожрется».
Теща про зятя пирог пекла.
В этом пироге три осьмины муки,
Соли да крупы на четыре рубли,
Лучку да мачку на семь рублей,
Маслица с яичком на восемь рублей;
Этот ли пирог с рублем двадцать стал.
Зять-то сел, у присеста съел,
Теща посереде похаживает,
Косо на зятя поглядывает.
«Как тебя, зятя, не разорвало?»
Теща-то зятя употчивала,
В четыре дубинки дубовенькие,
В пятую дубинку вязовенькую.
«Дай-ка мне, теща, домой дойти,
Все эти побои на жене взворочу!»
Наша Масленица дорогая,
Дорогая, лёли, дорогая!
Немножечко постояла,
Постояла, лёли, постояла.
Мы думали, семь неделек,
Семь неделек, лёли, семь неделек,
А Масленица — семь денечков,
Семь денечков, лёли, семь денечков.
А нас Масленица подманула,
Подманула, лёли, подманула,
На великий пост посадила,
Посадила, лёли, посадила,
Горьку редьчинку подложила,
Подложила, лёли, подложила.
А тая редъчинка горче хрену,
Горче хрену, лёли, горче хрену!
Окулина Изотьевна,
Масленица!
Обманула нас!
На Великий пост
Дала редьки хвост!
Маслена неделя
В Ростов полетела,
На пенечек села,
Оладышек съела,
Другой закусила,
Домой потрусила.
Да вот Масленица
Со двора съезжает,
Кургузая, кургузая
Со подворья!
Ее девушки
И гостевать оставляют:
«Да вот Масленица,
А погостюй недельку!
Да кургузая,
А погостюй другую!»
— «Да вот девушки,
И я поста боюся!»
— «Да вот Масленица,
Пост еще далеко!»
А Маслена, Маслена-полизуха!
Полизала блинцы да стопцы,—
На тарельцы, на тарельцы.
А мы свою Маслену провожали,
Тяжко-важко да по ней воздыхали:
«А Маслена, Маслена, воротися,
До самого Велика дня протянися!»
О, мы Масленицу прокатали,
Прокатали, люли, прокатали,
Дорогую свою потеряли,
Потеряли, люли, потеряли,
И мы в ямочку закопали,
Закопали, люли, закопали,
Белым ручушкам прикляскали,
Прикляскали, люли, прикляскали.
«Лежи, Масленица, до налетья,
До налетья, люли, до налетья.
Пока придет добра слетья,
Добра слетья, люли, добра слетья!»
А на лето мы раскопаем,
Раскопаем, люли, раскопаем,
И обратно ее раскатаем,
Раскатаем, люли, раскатаем.
Уж ты пташечка,
Ты залетная!
Ты слетай
На синё море,
Ты возьми
Ключи весенние,
Замкни зиму,
Отомкни лето!
***
Ты пчелынька,
Пчелка ярая!
Ты вылети за море,
Ты вынеси ключики,
Ключики золотые.
Ты замкни зимыньку,
Зимыньку студеную!
Отомкни летечко,
Летечко теплое,
Летечко теплое,
Лето хлебородное!
Жаворонки, жавороночки!
Прилетите к нам,
Принесите нам
Лето теплое!
Унесите от нас
Зиму холодную!
Нам холодная вима
Надоскучила,
Руки, ноги отморозила!
Жаворонок,
Жаворонок!
На тебе зиму,
А нам лето!
На тебе сани,
А нам телегу!
Лето, лето!
Лето теплое!
Жавороночки,
Перлетайте вы сюда!
Нам зима-то надоела,
Весь и хлебушек поела,
И суконки подрала,
И лаптишки изорвала,
Еще больше не спросила!
«Весна красна,
На чем пришла?»
— «На жердочке,
На бороздочке,
На овсяном колосочке,
На пшеничном пирожочке».
— «А мы весну ждали
Клочки допрядали».
Летел кулик из-за моря,
Принес кулик девять замков.
«Кулик, кулик,
Замыкай зиму,
Замыкай зиму,
Отпирай весну,
Теплое лето».
Ой лелю, молодая.
Ой лелю!
Ты вьюная,
Ой лелю!
Ты по горнице пройди,.
Ой лелю!
Покажи свое лицо,
Ой лелю!
Да в окошечко!
Ой лелю!
Покажи нам молодца,
Ой лелю!
Своего-то вьюнца!
Ой лелю!
Да пожалуй-ко яичко.
Ой лелю!
Еще красненькое,
Ой лелю!
Что на красном блюде.
Ой лелю!
И при добрых людях!
Ой лелю!
Вьюница-молодица!
Выходи на крыльцо,
Выноси красно яйцо!
Если вынесешь яйцо —
Сделаем новое крыльцо,
А не вынесешь яйцо —
Разломаем всё крыльцо!
Ты вставай-ка, молодец,
Ты вставай-ка, наш вьюнец!
Ты расчесывай кудри
Костяным гребешком.
Уж ты взгляни, молодец,
В окошко косящатое!
Тебе песню поем,
Тебе честь воздаем!
Награди-ка нас подарком —
Сладким пряником,
Белым сахарным!
На горе было горе,
У Ивана на дворе.
Вьюнец-молодец,
Вьюница, эй, молодая! **
Вырастало деревце
Да кипарисовое.
Как во этом деревце
Да три угодьица:
По вершине деревца
Да соловей песни поет,
Посередь-то деревца
Да пчелы яры гнезда вьют.
По корёнь-то деревца
Да тут беседушка стоит,
Во беседушке сидит
Да удалой-от молодец,
Молодой-от молодец
Да Иванушка господин,
Иванушка господин
Да с молодой своей женой,
С молодой своей женой
Да с Парасковьей молодой.
Уж мы к дому подходили,
Хозяина будили:
«Встань, пробудися,
Умойся, утрися,
Егорию помолися!»
Егорий батько храбрый,
Макарий преподобный!
Спаси нашу скотинку,
Всю животинку —
В поле и за полем,
В поле и за лесом,
За лесом — лесами,
За крутыми горами!
Волку с медведем —
Пень да колода,
По-за-море дорога!
Зайцу с лисицей —
Горькая осина
По самую вершину!
Ворону с вороной —
Камешек дресвяный!
Матушке скотинке,
Всей животинке —
Травка-муравка,
Зелененький лужок!
Петушок, топчися,
Курочка, несися,
Хозяюшка, добрися!
Дай нам яичко
Егорию на свечку,
Дай нам другое
За наши труды
За егорьевские!
Мы Егорья окликали,
Мы Егорья окликали,
Трои лапти изодрали,
По бороздкам раскидали!
Дай вам бог,
Надели, Христос,
Двести коров,
Полтораста быков,
Семьдесят телушек
Лысеньких,
Криволысеньких!
Они в поле-то идут —
Всё помыкивают,
Они из поля идут —
Всё поигрывают.
Если не подадут:
Ни кола, ни двора,
Нет ни куричья пера!
Одна была корова,
И та нездорова!
Одна была овца,
И та яловица!
Хозяйка дьяволица!
Дай вам бог
Тараканов да клопов!
Мы ранешенько вставали,
Белы лица умывали,
Круг поля ходили,
Кресты становили,
Егорья окликали:
«Егорий ты наш храбрый,
Макарий преподобный!
Спаси нашу скотинку,
Всю животинку —
В поле и за полем,
В лесе и за лесом!
Волку, медведю,
Старому зверю,
Лисице и зайцу —
Пень да колода,
На раменье дорога. »
Спасибо тебе, тетушка,
На добром слове,
На добром подаяньи!
Дай тебе бог
Сто быков-годовиков,
Двести телушек,
Всё годовушек!
Если не подадут:
Злая, тебе, баба,
Пень да колода,
На раменье дорога!
В тартарары провалиться,
Назад поворотиться,
Чертовы горы пройти,
Назад дороги не найти!
Мы вокруг поля ходили,
Егорья окликали,
Макарья величали:
«Егорий ты наш храбрый,
Макарий преподобный!
Ты спаси нашу скотину
В поле и за полем,
В лесу и за лесом,
Под светлым месяцем,
Под красным солнышком,
От волка хищного,
От медведя лютого,
От зверя лукавого!»
Йо, йо, березынька,
Йо, йо, кудрявая!
Семик честной да Троица —
Только, только
У нас, у девушек,
И праздничек!
Пели девушки в Семик при выборе березки для праздника.
Березынька кудрявая,
Кудрявая, моложавая,
Под тобою, березынька,
Всё не мак цветет,
Под тобою, березынька,
Не огонь горит,
Не мак цветет —
Красиые девушки
В хороводе стоят,
Про тебя, березынька,
Всё песни поют.
Пели при украшении и завивании березы.
Ты не радуйся, осина,
А ты радуйся, береза:
К тебе девки идут,
К тебе красные идут
Со куличками, со яичками!
Завивайся ты, березка,
Завивайся ты, кудрявая!
Мы к тебе пришли
Со яичками, со куличками.
Яички-те красные,
Кулички-те сдобные.
«Семик, Семик, Троица,
Пресвятая мать Купальница,
Ты на чем приехала?»
— «На овсяном зерночке,
На оржаном колосе!»
Утром в Семик девушки пекли сдобные «кулички», варили яйца, затем, сложив и завязав в платки приготовленное, отправлялись в лес неподалеку от поля или прямо в поле. Дорогой пели песню. Возле выбранной заранее березки девушки складывали припасы и начинали украшать дерево: завивали венок, плели на ветках небольшие колечки по числу пар девушек, вешали ленты. После этого становились вокруг березы хороводом и вновь пели песню.
Береза моя, березонька!
Береза моя белая,
Береза моя кудрявая!
Стоишь ты, березонька,
Осередь долинушки.
На тебе, березонька,
Трава шелковая.
Близ тебя, березонька,
Красны девушки,
Красны девушки
Семик поют.
Под тобою, березонька,
Красны девушки,
Красны девушки
Венок плетут.
Что не белая березонька
К земле клонится;
Не шелкова травонька
Под ней расстилается;
Не бумажны листочки
От ветру раздуваются.
Под этой березонькой
С красной девицей,
С красной девицей
Молодец разговаривает.
Как во поле, поле, поле,
В чистоем поле,
Да еще того подалише
Во раздолье,
Там стояла тама
Белая береза.
А да никто вокруг березы,
Никто не гуляет,
Тут ходил-гулял
Удаленький молодчик.
На березовы коренья
Он наступает,
За вершинушку березу
Он пригинает,
К животу белу березу
Он прижимает:
«Кабы ты, бела береза,
Была красная девка!
Ты сидела бы, сидела
В золотом тереме,
Ты шила бы, вышивала
Золоты узоры.
Как и первый-то узорец —
Светел месяц,
Как другой-то узорец —
Красно солнце,
Как и третий-то узорец —
Часты звезды».
При пении каждое двустишие, кроме первого и последнего, повторялось.
Венчик ли мой веночек,
Ай да мой веночек!
Во саду розовый мой цветочек!
Ай да мой цветочек!
На кого этот веночек положити?
Ай да положити!
Положу этот веночек на головку,
Ай да на головку!
Я на душечку прекрасну на девицу,
Ай да на девицу!
На родиму на сестрицу,
Ай да на сестрицу!
Что не кум со кумой сокумился,
Ай да сокумился!
Среди кружка становился,
Ай да становился!
Среди кружка на лужочке,
Ай да на лужочке!
Что на крутеньком прекрасном бережочке,
Ай да бережочке!
Что на желтеньком на песочке,
Ай да на песочке!
Еще ты — мой кум,
Еще я — твоя кума,
Где мы сойдемся —
Поздороваемся.
«Кума с кумой,
Покумимся!
Чтобы нам весь год
Не бранитися.
Побранимся —
Грешны будем,
Кукушечке
Тошно станет!»
Вы лугй мои,
Вы зеленые!
На вас красочки
Всё багровые.
Я сорву цветок
И совью венок.
«Скажи, венок,
За кого пойду:
Ти за старого,
Ти за малого,
Ти за малого,
Ай за ровного?»
— «Быть тебе, девица,
За старым мужем!»
— «Я ж тебя, веночек,
В руках сотру,
Под ногой стопчу,
Не померяю!»
Вы луги мои,
Вы зеленые!
На вас красочки
Всё багровые.
Я сорву цветок
И совью венок.
«Скажи, венок,
За кого пойду:
Ти за старого,
Ти за малого,
Ай за ровного?»
— «Быть тебе, девица,
За ровные мужем!»
— «Я ж тебя, веночек,
Померяю,
Я ж тебя, веночек,
На голове сношу!»
Пойдем, девки,
В зелену рощу,
Пойдем, девки!
Совьем, девки,
Себе по веночку,
Совьем, девки!
На мне венок
Не сохнет, не вянет
На мне венок!
По мне дружок
Не тужит, не плачет
По мне дружок!
Пойду на Дунай на реку,
Стану на крутом берегу,
Брошу венок на воду,
Отойду подале, погляжу:
Тонет ли, не тонет ли
Венок мой на воде?
Мой веночек потонул,
Меня милой вспомянул:
«О, свет, моя ласковая!
О свет, моя приветливая!»
Пели, когда шли к реке гадать на венках.
У ворот береза
Зелена стояла.
Зелена стояла,
Ветьтиком махала.
На той на березе
Русалка сидела,
Русалка сидела,
Рубахи просила:
«Девки, молодухи,
Дайте мне рубахи!
Хоть худым-худеньку,
Да белым-беленьку!»
Песня-оберег. «Для смягчения злобы русалок развешивают им по лесам и прибрежным кустарникам холсты для рубашки» (Зеленин Д. К. Очерки русской мифологии, вып. 1. Пг., 1916. с. 164).
Русалка-царица,
Красная девица!
Не загуби душки,
Не дай удавиться,
А мы тебе кланяемся!
На русальской неделе (седьмая после Пасхи) во вторник шли на могилы поминать умерших неестественной смертью, где и исполнялись песни-обереги. Песню «Русалка-царица. » пели также в Троицу женщины и девушки, когда связывали макушки берез.
Мы у поле были,
Венки развили,
Венки развили
И жито глядели.
«Зароди, боже.
Жито густое.
Жито густое.
Колосистое,
А святой Илья
По межам ходит,
По межам ходит
Да житушко родит,—
Toe житушко
На пивушко,
Дочек отдавать.
Сынов женить,
Сынов женить
И пиво варить.
Пели, когда развивали венки на березах и осматривали хлеб в поле.
Да уж вы милые девушки мои,
Да вы подруженьки мои!
Да вы зачем меня да раздеваете?
Да чем же, чем же вам да разглянулася?
Да я кудрявая, да я нарядная была,
А теперь, березынька, да оголенная стою.
Все наряды мои да подаренные,
Все листочки мои, да вы свернулися!
Вы подруженьки мои, да отнесите вы меня,
Киньте-бросьте вы меня да в речку быструю,
И поплачьте надо мной да над березынькой!
Редкая запись (Пермь, 1953 г.). Песню пели во время «раздевания» березки. На вершине березы оставляли красную ленту. Затем шли к Каме и бросали березу в реку, причитая ей вослед (ср. с похоронными и поминальными причитаниями).
Ржица матушка
Колосилася,
Во ржи свинушка
Поросилася:
Семьдесят поросят,
Да всё свиночки,
Всё свиночки,
Да всё пестренькие,
Хвостики у них
Востренькие.
Ходит колос по яри.
По белояровой пшенице.
Где парни шли,
Тут парина,
Где девки шли,
Тут и рожь густа,
Колосиста,
Семениста,
Нажиниста,
Умолотиста:
Как из каждого из ста
По четыреста!
Как из колосу осьмина,
Из зерна-то коврига,
Из полузерна пирог,
Еще собинничек —
Семисаженничек!
Девушки шли через всю деревню в два ряда; на сплетенных руках несли маленькую девочку («колосок») беспрерывно пели эту песню.
Девки, бабы —
На Купальню!
Ладу-ладу,
На Купальню!
Ой, кто не выйдет
На Купальню,
Ладу-ладу,
На Купальню!
Ой, тот будет
Пень-колода.
Ладу-ладу,
Пень-колода!
А кто пойдет
На Купальню,
Ладу-ладу,
На Купальню!
А тот будет
Бел береза!
Ладу-ладу,
Бел береза!
Купала, Купала,
Ой, где ты бывала,
Ой, где ты бывала?
Купала бывала
У Ваньки на дворе,
У Домны в тереме.
Простак ты, Домна,
Неси кулаги,
Неси кулаги!
А в твоей кулаге
Пчелушки бруяли,
Медок пускали.
Если не подадут:
Скупая Домна,
Неси кулаги,
Неси кулаги!
А в твоей кулаге
Лягушки квовтали,
Квовкать пускали!
Марья Ивана,
Марья Ивана
В жито звала,
В жито звала:
«Пойдем, Иван,
Пойдем, Иван,
Жито глядеть,
Жито глядеть!»
Чье жито,
Чье жито
Лучше из всех,
Лучше из всех?
Наше жито,
Наше жито,
Лучше из всех,
Лучше из всех!
Колосисто,
Колосисто,
Ядрянисто,
Ядрянисто,
Ядро в ведро,
Ядро в ведро.
Колос в бревно,
Колос в бревно!
Как на горушке, ой, на горы,
На высокою на крутой,
На раздольицы широкой
Там горит огонь высокой.
Как у том огню жгли три змеи:
Как одна змея закликуха,
Как вторая змея заползуха,
Как третья змея веретейка.
Закликуха-змея коров закликает,
Заползуха-змея заломы ломает,
Веретейка-змея зажин зажинает.
Зарождалися три ведьмы,
На Петра да на Ивана:
Первая ведьма
Закон разлучает,
Другая ведьма
Коров закликает,
Третья ведьма
Залом ломает.
Первой ведьме,
Что закон разлучает,
Ее по уши в землю,
Ей прощенья нет!
Другой ведьме,
Что коров закликает,
Ту по плечи в землю,
Ей прощенья нет!
Третью ведьму,
Что залом ломает,
Ту по пояс в землю,
Ей прощенья нет!
Вы катитесь, ведьмы,
За мхи, за болоты,
За гнилые колоды,
Где люди не бают,
Собаки не лают,
Куры не поют,—
Вам там и место!
Песню исполняли девушки накануне Ивана Купалы и Петрова дня. Песню пели, сидя на крышах бань (бани — одно из мест обитания ведьм по народным поверьям).
Пойдем, девки,
Пойдем, девки,
Кругом жита,
Кругом жита.
В нашем жите,
В нашем жите
Ведьма сидит,
Ведьма сидит.
«Иди, ведьма,
Иди, ведьма,
С нашего жита,
С нашего жита,
Наше жито,
Наше жито
Свячённое,
Свячённое!
Иди, ведьма,
Иди, ведьма,
У Сеньково,
У Сеньково,—
Тама жито,
Тама жито
Не свячёно,
Не свячёно».
С песней ходили гонять ведьм с полей.
Девицы цветы щипали
Да у Ивана пытали:
«Что это за цветы?»
— «Это цветы Купалы,
Девицам — умывалы,
А пареньям — воздыханья!»
Сохнут-сохнут парени.
За грядами сидючи,
На девицей смотрючи,
Что девицы хороши,
А парени — голыши:
Не мают копейцы про души!
Иван да Марья
В реке купались.
Где Иван купался,
Берег колыхался,
Где Марья купалась,
Трава расстилалась.
Купала на Ивана!
Купался Иван
Да в воду упал.
Купала на Ивана!
Да мала ночка петровочка,
Реля, реля, реля!
Да й не выспалась удовушка.
Реля, реля, реля!
Да й ложилася спать колодою,
Реля, реля, реля!
Да й колодою смоловою.
Реля, реля, реля!
Петровская кила
По зорям ходила,
Усех побудила,
Афросинью забыла.
По двору ходила,
Ошметки сбирала,
Фросинью обувала.
Фросинья уснула,
Про всё она забыла.
А девушки ходят,
Песни поют,
Фросинью величают,
Килу Фросинье прицепляют!
Пели тому, кто не принимал участия в традиционной встрече солнца под Петров день; привешивали на крыльце «килу» — лошадиную голову, стучали в окно и пели. Одной из целей петровского обычая «караулить солнце» был оберег от русалок. Конскую голову натыкали обычно для предохранения от скотского падежа (см.: Поэзия крестьянских праздников. Л., 1970, с. 604).
И говорило
Аржаное жито,
В чистом поле стоя,
В чистом поле стоя:
«Не хочу я,
Аржаное жито,
Да в поле стояти,
Да в поле стояти.
Не хочу я,
Аржаное жито.
Да в поле стояти —
Колосом махати,
А хочу я,
Аржаное жито,
Во пучок завязаться,
В засенку ложиться.
А чтоб меня,
Аржаное жито,
Во пучок взвязали,
З меня рожь выбирали».
Петрочкова женка
На свою нивку
Раненько выходила,
Дочек-лебедок,
Невесток-перепелок
С собой выводила.
«Пожинайте, невестки,
Пожинайте, дочки,
Дочки-лебедки,
Невестки-перепелки!
По утру раненько,
Вечерком поздненько,—
Чтобы было с чего жити
Добренько, ладненько».
Жали мы, жали,
Жали, пожинали,—
Жнеи молодые,
Серпы золотые,
Нива долговая,
Постать широкая;
По месяцу жали,
Серпы поломали,
В краю не бывали;
В краю не бывали,
Людей не видали.
Слава богу!
На нашей нивке
Сегодня дожинки!
Слава богу!
Ох и слава богу,
Что жито пожали!
Что жито пожали
И в копы поклали:
На гумне стогами,
В клети закромами,
А с печи пирогами.
Уж мы вьем-вьем бороду
У Василья на поле,
Завиваем бороду
У Ивановича нашего
На ниве великоей,
На полосе широкоей!
Уж мы вьём, вьём бороду
У Гаврилы на поли,
Завиваем бороду
У Васильевича да на широком,
У Васильевича да на широком.-
На нивы великой,
На полосы широкой,
Да на горы на высокой,
На земли чернопахотной,
На землицы на пахотной.
Вейся, вейся, борода,
Бородушка, вейся,
Сусек, наполняйся.
Ниву сажали,
Страду пострадали,
Гибкими спинами,
Вострыми серпами.
После «завивания бороды» (см. предыдущие припевки) последним житом заворачивали косу и, придя домой, кланялись хозяину, припевая эти слова.
Сей год — борода, на новой — друга.
Девка сорвёт — дак замуж уйдёт,
Вдова сорвёт — сколотка — принесёт,
Кобылка стопчет — жеребенка приведёт.
Сей год — борода, на ново бы друга,
Если старик стопчет, то помрёт,
Старуха стопчет — тоже помрёт,
А молодец стопчет — в солдата пойдёт,
А девица стопчет — замуж пойдёт.
Жали-пожали,
Три пряди нажали,
Первая прядь — на еду,
Вторая прядь — на семена,
Третья прядь — про запас.
Припевали, когда приходили с поля в дом.
Источник статьи: http://gorenka.org/index.php/knizhnaya-polka/7376-russkie-narodnye-pesni?showall=&start=2