Писатель 19 века с усами

Почему писатели XIX века воспевали женские усы

С течением времени идеал женской красоты меняется. То, что казалось привлекательным в прошлом, в настоящем и будущем может считаться почти уродством. Сегодня вряд ли найдется женщина, которая откажется от эпиляции, если увидит, что у нее над верхней губой появились волоски. Однако в XIX веке поэты и писатели восторженно воспевали героинь, у которых были заметны «усики». Они находили их привлекательными. Но почему?

Развитие женских образов

Искусствоведы и литературоведы указывают, что уже в конце XVIII – начале XIX века все европейские авторы в своих произведениях начинают «вглядываться» в эмоционально-психологические аспекты женских образов. Французские писатели первыми стали исследовать природу страсти. Перу Виктора Гюго принадлежит такая фраза: «…Женщина — это глина, жаждущая обратиться в грязь…» По заявлению критиков, Проспер Мериме на страницах своих новелл создал своеобразный «музей страстей человеческих».

Русские писатели, составляя один из самых образованных слоев общества, тоже изображали своих героинь, страдающих от мук любви. Но у отечественного классика, Николая Карамзина, «Бедная Лиза» — пока лишь обманутая девушка, испытывавшая к своему возлюбленному высокие, благородные чувства. И только русские авторы-реалисты, начиная с середины XIX века, задумались о том, как показать своих женских персонажей не только красивыми и любящими, но и с намеками на их природную страсть.

Не признак красоты, но «маркер» для сведущих

«…На тебя заглядеться не диво,

Полюбить тебя всякий не прочь:

Вьется алая лента игриво

В волосах твоих, черных как ночь;

Сквозь румянец щеки твоей смуглой

Пробивается легкий пушок,

Из-под брови твоей полукруглой

Смотрит бойко лукавый глазок…»

Стихотворение «Тройка» Николай Некрасов написал в 1846 году. Можно предположить, что «пушок» над верхней губой – тогда считался одним из признаков красивой женщины, но это не так. «Полюбить тебя всякий не прочь» — иными словами, на одну ночь такую женщину пригласить можно, но не более. И это – описание именно «такой дамы».

В тот период особую популярность среди европейских аристократов имела британская артистка Лола Монтес, некоторое время выдававшая себя за испанскую танцовщицу. Она уже «свела с ума» и короля Пруссии Фридриха Вильгельма IV и Российского императора Николая I. О том, что Лола – невероятно страстная любовница, было известно почти каждому состоятельному мужчине и многие желали в этом убедиться лично. Европейцы уже знали, что испанки, и вообще жгучие брюнетки со смуглой кожей, отличались страстностью в любовных утехах. И темный пушок над верхней губой, который обычно бывает у черноволосых женщин, для сведущих начал выступать своеобразным «маркером подобного». Однако сами волоски, имевшиеся на лице дамы, вовсе не являлись признаком ее красоты.

В 1858 году Лола Монтес специально для юных европейских модниц написала книгу «Искусство красоты», в которой указала, что: «…Иногда женская красота омрачается неженственным ростом волос на верхней губе и руках, иногда на подбородке…» и призывала дам удалять эту лишнюю растительность. Собственно, она и сама так делала. У Лолы Монтес уже была нужная ей «слава».

Признак природной страсти

В 1868-1869 в России начал издаваться эпохальный роман Льва Толстого «Война и мир» и в 1870-х годах его прочитали все образованные русско- и франкоязычные мужчины и женщины.

«…Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее – короткость губы и полуоткрытый рот – казались ее особенною, собственно ее красотой…» — описание Наташи Ростовой.

Теперь известный сведущим «маркер» женской любовно-страстной натуры оказался чертой героини, которая была представлена юной светской красавицей, чьей руки пристало добиваться благородным господам. Авторитет солидного литературного произведения всеми уважаемого графа придал «маркеру» легальность и теперь мужчины могли открыто восхищаться этим признаком, возводя его к остальным описаниям красивого женского тела.

В последней четверти — конце XIX века исследования австрийского психиатра и невролога Зигмунда Фрейда спровоцировали резонансные дебаты в образованном европейском обществе. Сочинения доктора на тему специфических фаз психосексуального развития личности, в том числе и женщин, имели большую популярность и среди писателей.

На том же медицинском факультете Венского университета, который окончил Зигмунд Фрейд, профессора одними из первых стали проводить исследования желез внутренней секреции, в том числе и женские. Конечно, гораздо позже появилось такое понятие, как гормон, который, кстати, происходит от греческого «hormao», что значит — «возбуждаю». Но образованная часть мужчин, и конечно, представителей русского литературного общества конца XIX – начала XX века, окончательно убедилась в своих предположениях – наличие волосков на верхней губе у дамы является точным признаком ее природной сексуальности. Написать об этом в литературном произведении – значит дать читателям понять, что такая героиня легко может свести с ума любого персонажа и жениться на ней – тоже удача для мужчины.

«…Пушок на ее верхней губе был в инее, янтарь щек слегка розовел, чернота райка совсем слилась с зрачком, – я не мог отвести восторженных глаз от ее лица…» Иван Бунин, «Чистый понедельник»

Однако в изобразительном искусстве подобный признак так и не стал элементом красоты. То есть, с точки зрения эстетики, это было и остается вульгарной чертой. Ни один европейский женский портрет XIX, да и начала XX века, не представляет свою героиню с «усами» на лице. Исключением является творчество знаменитой мексиканской художницы Фриды Кало. Некоторые ее автопортреты 1930-х годов показывают Фриду с затемненной верхней губой, выступая своеобразной провокацией против всеми признанной «гладкой», благородной, европейской эстетики, противопоставляя ей сексуально-ершистое, народное искусство Латинской Америки.

Источник статьи: http://cyrillitsa.ru/history/149609-pochemu-pisateli-xix-veka-vospevali-zhensk.html

Писатель 19 века с усами

Усы в России — больше, чем усы. Русские усачи делали историю России, командовали армиями и дивизиями, внесли вклад в литературу, а также боролись с засилием бород.

Петр I

Петр I был одним из самых экцентричных русских правителей. Сам он носил усы, но после возвращения из Великого посольства, насмотревшись на гладковыбритых европейцев, решил, что все беды в России от растительности на подбородке и ввел налог на бороды.

Нужно сказать, что здесь русский царь не был оригинален. Первым такую меру использовал английский король Генрих VIII в 1535 году, примеру которого последовала его дочь Елизавета I, обложившая пошлиной любую бороду, растущую на лице более двух недель.

В 1705 году Петр издал указ об обязательном брадобритии. За право носить бороду аристократам нужно было выложить от 50 до 100 рублей.

«Бородачи» получали так называемые бородовые знаки, этакие паспорта на бороду. Нелегальное ношение волос жестоко каралось.

Царский шут Яков Тургенев по приказу Петра брил провинившихся даже во время балов, снимая острым лезвием с щек вместе с волосами кожу и мясо. Налог на бороду был отменен только императором Екатериной II. За 70 лет ношение бород уже вышло из моды, а усы напротив — стали частью имиджа военных, однако до 1832 года их могли носить только гусары и уланы.

Александр II

Усы и борода с петровских времен были частью политического процесса. В 1860 годах Александр II ввел новую моду — ношение усов с подусником и роскошных бакенбард.

Бороды Александр II никогда не носил и бородочей не любил. В его окружении их и не было, но многие, следуя за имиджем монарха, носили усы с такими разросшимися бакенбардами, что они закрывали бритые подбородки и были похожи на бороды.

Даже молодой наследник, Александр Александрович, во второй половине 1870-х годов на некоторое время отпустил длинные бакенбарды.

Александр II принимал и «бородовые законы». В 1874 году он разрешил ношение бороды во всех войсках и на флоте, кроме гвардии, гренадер и императорской свиты, а в 1874 году военным было запрещено фабрить усы и бороды.

Григорий Котовский

Григорий Котовский остался в фольклоре благодаря своей прическе, точнее её отсутствию — стрижка наголо в советское время называлась «под Котовского». Один из самых ярких авантюристов русской истории, уголовник и друг первых воров законников, красный командир «Гришка-кот» в разные периоды своей бурной жизни носил усы разного фасона.

В годы своей службы в Красной армии Котовский носил усы-щеточкой, позже оставшиеся в истории как «усы Гитлера и Чаплина».

Этот вид усов был в те годы распространен, такие же носил Генрих Ягода. Мода на них пришла в Россию в конце XIX века из США, где они назывались Toothpick Moustache.

В воюющей стране они прижились ещё и потому, что были практичны: из-за бороды и густых усов в Первую мировую войну во время химических атак погибло много людей — противогазы не могли плотно прилегать к лицам.

Именно в целях безопасности подверг грумингу свои кайзеровские усы во время Первой мировой и Адольф Гитлер.

В заметках писателя Александра Фрайя, служившего вместе с будущим фюрером, есть описание того, как Гитлер приобрел свои характерные «усики».

«Пышные усы, которые пришлось подрезать, скрывали уродливый разрез его рта», — написал позднее Александр Фрай.

Чапаев

Легендарный красный комдив, ставший персонажем фольклора, литературы и кинематографа, Василий Иванович Чапаев был на самом деле не Чапаевым, а Гавриловым. «Чапаев» или «Чепай» было прозвищем, которое получил дед комдива Степан Гаврилович.

Чапаев — человек-миф. Так, несмотря на образ идейного кавалериста, в жизни Василий Иванович лошадям предпочитал автомобили. Еще на фронтах Первой мировой он получил серьезное ранение в бедро, поэтому верховая езда стала проблемой.

Чапаев стал одним из первых красных командиров, кто пересел на машину. Железных коней он выбирал очень придирчиво.

Первый – американский «Стевер», он забраковал из-за сильной тряски, от красного «Паккарда», пришедшего ему на смену, тоже пришлось отказаться – он не подходил для военных действий в степи. А вот Форд, который выжимал тогда 70 верст по бездорожью, красному командиру пришелся по душе.

Василий Иванович Чапаев носил пышные фельдфебельские усы. Они стали неотъемлеомой частью его образа, одной из немногих черт, которая совпадала у Чапаева исторического и Чапаева-персонажа фольклора.

Буденный

Семен Буденный спорил с самим Сталиным, а свою репутацию готов был отстаивать с шашкой наголо. Человек-харизма, военачальник, командарм Первой конной — маршал Буденный был и остается одной из самых ярких фигур XX века.

Усы Буденного заслуживают отдельного разговора. Они сами по себе стали частью народной мифологии. Так, есть предание, что во время боев за Крым, когда Будённый проверял трофейные патроны, то поднёс к ним папиросу. Порох вспыхнул и опалил один ус, который стал седым. С тех пор Семён Михайлович его подкрашивал.

Будённый хотел совсем сбрить усы, но Сталин не дал: «Это, Семён, не твои усы, а народные…».

К своим усам Буденный относился очень ревностно. Во время Гражданской войны в Первой Конной армии служил брат Семена, отрастивший себе такие же усы. Буденному это не нравилось. По легенде, однажды, пригласив брата в гости, Семен обрезал спящему брату концы усов, приговаривая: «Буденный должен быть один».

За свои усы он горячо спорил с художником Николаем Мешковым, писавшим портрет маршала. В итоге Мешков изобразил усы такими, как хотел Буденный.

В музее Первой конной армии и сейчас хранится наусник Семена Будённого, подаренный музею в 1979 году.

Горький

Главный пролетарский писатель Максим Горький прославился в том числе и своими знаменитыми усами. Разгадка их происхождения проста: молодой Горький очень любил Ницше, который сильно повлиял на ранннее творчество «буревестника революции». Максим Горький натурально бредил Ницше. Об этом свидетельствуют дневниковые записи и воспоминания современников.

Романтический герой горьковских рассказов (он же ницшеанский Übermensch) оказывается включенным в среднеразвитых, злых, жестоких людей, в мир тусклых красок, и так же, как ницшеанский герой, он призван разрушить сонное прозябание мира.

Во всех ранних горьковских рассказах противопоставлен сверхчеловек и обыватель. Отсюда и «выросли» знаменитые усы Горького.

Сталин

Как и Петр I, Иосиф Сталин отличался паталогической «бородофобией». Вероятно, это было связано с тем, что главный враг Сталина – Лев Троцкий – носил бородку. К концу правления Иосифа Виссарионовича бородатых почти не осталось ни в армии, ни в правительстве.

Исключением был, пожалуй, только «народный староста» Михаил Калинин.

В советских отделах кадров было негласное распоряжение – не брать на работу людей с бородой. Не касалось это только презираемой пролетариями интеллигенции, населявшей НИИ и кафедры университетов. Усы при Сталине таке разрешалось носить не всем, но в ближайшем окружении «вождя народов» было немало усатых. Достаточно вспомнить Вячеслава Молотова и Андрея Жданова.

Источник статьи: http://russian7.ru/post/glavnye-usachi-v-istorii-rossii/

Мода на бороду среди русских писателей и поэтов 19-20 века

История становления моды на территории Российского государства была пресыщена знаменательными событиями: под влиянием веяний западной культуры, Европы и самоидентификации народности модные направления быстро сменялись другими, кардинально отличаясь от предыдущих.

К брадоношению тоже было полярное отношение: от тотального запрета с наложением штрафов от Петра I до ухоженных остроконечных «наполеоновских» бородок у светских франтов.

Такие колебания не могли остаться без внимания – цвет нации и ближайшие к народу стремились непременно соответствовать новомодным течениям.

Император Александр II задал тон современникам и потомкам — он первый отрастил и носил густую бороду при гладко выбритом подбородке. За брутальным образом самодержца последовала сначала рать и военачальники, позже — государственные служители, а дальше мода покорила и простого крестьянского мужика.

Без тени сомнения интеллектуальная элита одобрила «бородатое» веяние: русские писатели с бородой в 19-20 веках ассоциировались с выходцами «из народа», теми, к кому можно прислушиваться, чьи высказывания разбирались на цитаты, чьему зову откликались. Образ эрудированного мужчины с трубкой в руке, размышляющего о политике и жизни государства, разбирающегося в хитросплетениях военных стратегий, вызывал доверие и искренний интерес среди народных масс.

По крупицам сложился собирательный образ российской литературы 19-20 веков: писатель с бородой, бархатным голосом и четкой жизненной позицией.

Познакомимся с бородатыми писателями, чье творчество и мировоззрение имели колоссальное влияние на соотечественников.

Александр Островский

Один из самых ярких представителей интеллигенции того времени, талантливый драматург с незаурядными организаторскими способностями. Творчество и жизненные устремления сыграли решающую роль в становлении национального театра.

Скромный и аккуратный внешний вид Островского был привит ему отцом-священником, обучение в Костромской семинарии, а позже — в духовной академии, зародили в юноше не только высокоморальные качества — человечность, сострадание, глубокое уважение к окружающим, но и тонкую душевную организацию.

Борода и усы Александра Николаевича заканчивались бакенбардами, даже в преклонном возрасте рыжая щетина обрамляла улыбающееся лицо на фоне поредевшей шевелюры. Поэт предпочитал аккуратную бородку средней длины, подбривал область под нижней губой и укорачивал усы — такое оформление не мешало драматургу внятно и разборчиво корректировать работу актеров во время репетиций перед масштабными постановками.

Леонид Андреев

Имя этого талантливого поэта занимает особую нишу Серебряного века отечественной литературы. Считается, что понятие российского экспрессионизма ввел именно Леонид Николаевич.

Впечатлительный и находчивый, эрудированный и обаятельный, он прошел долгий путь становления, борясь со своими внутренними демонами и отголосками революции.

На облик талантливого шатена оказал влияние вынужденный переезд в Италию, где он продолжил творчество, описывая революционные настроения и события Первой мировой войны. Именно в этот период он отращивает бороду на римский манер — коротко стриженная и опоясывающая нижнюю часть лица с мягким переходом к волосам на голове.

Репин изобразил Андреева с улыбающимися глазами и легкой улыбкой, которую прикрывали густые остроконечные усы. Густая шевелюра гармонично завершала образ страстного мужчины.

Константин Бальмонт

Один из самых громогласных авторов среди современников: полиглот, мемуарист, социальный деятель и талантливый писатель. Тонкий живой ум, которым обладал Константин Дмитриевич, быстро возвел его до высокого ранга, где с его словом уже необходимо было считаться. Долгий и витиеватый жизненный путь наложил отпечаток на внешность нобелевского лауреата.

Находясь на пике популярности, Бальмонт не мог позволить себе выглядеть небрежно или неопрятно. Всегда аккуратная одежда новейших фасонов, идеальная укладка коротко стриженых волос и опрятные борода и усы.

Константин Дмитриевич следовал моде английских джентльменов: густая напомаженная борода треугольной формы, немного выступающая над подбородком, и отдельно растущие усы, едва прикрывающие губы. Остальное лицо гладко выбрито и напарфюмлено.

Выбор в пользу такого консервативного образа был сделан под влиянием новомодных течений Оксфорда, позже — Парижа и Берлина, где мужчины предпочитали лаконичный стиль растрепанной бороде.

Валерий Брюсов

Фамилия незабвенного Брюсова неразрывно связана с российским символизмом, родоначальником которого и считается талантливый автор. Литературный критик и историк прошел длинный путь к личностному становлению, на пике карьеры писал и революционном периоде державы, и антиутопические произведения. Отдельной вехой стоят произведения мифологического содержания.

К моменту относительно спокойного периода в жизни и материальной стабильности окончательно сформировал свой неповторимый стиль.

Монголоидные черты лица, высокие ярко выраженные скулы позволяли носить густые остроконечные усы. Клиновидная холеная борода на подбородке и визуально вытягивала лицо, придавая аристократические черты, а в сочетании с коротко стрижеными волосами и открытым лбом образ получался загадочным и притягательным.

Иван Бунин

Известный российский писатель, номинированный на Нобелевскую премию, имел дворянские корни. Детство и отрочество сложились неблагополучно, из-за разорения юноша рано вступил во взрослую жизнь и узнал, что такое тяжелая работа. Однако жаркий характер и жажда знаний быстро возвели Ивана Алексеевича в ранг народных любимчиков.

Вместе с супругой посетил множество стран: Италию, Палестину, Францию — не прекращая творческой деятельности.

В период путешествий у состоявшегося Бунина сформировался особый стиль — педантично уложенные волосы с боковым пробором, короткие усики, расходящиеся в стороны и стриженая борода, не выходящая за размеры нижней губы. Французский стиль отчетливо просматривался не только в одежде писателя, но и в общем завершенном образе аксессуарного набора.

Иван Тургенев

Вклад в развитие и становление русской литературы этим гениальным писателем трудно переоценить: публицист и почетный доктор наук именитых университетов, автор увлекательных произведений, романист.

Детство и отрочество прошли под эгидой материнского деспотизма и лишений, но именно это закалило нрав мальчика и заставило с утроенной старательностью двигаться к достижению целей.

Среди друзей во взрослом возрасте были Гаевский, Некрасов, Добролюбов, а в период Крестьянской реформы Иван Сергеевич занял активную социальную позицию.

Близость к простому народу, за чьи права ратовал поэт, сказались и на внешнем облике: шикарная густая борода опоясывала всю нижнюю часть лица, соединяясь с усами. Однако образ мужчины не был неряшливым: волосы, как и борода, поддерживались средней длины, усики стабильно подравнивались. Такая форма «шкиперской» бороды в сочетании с изысканной одеждой завершали пресловутый образ интеллигенции.

Источник статьи: http://beardy.blog/stil/russkie-pisateli-s-borodoj/