Закон без воров
«Журналист весьма неосторожно обобщил слухи о «положенце» — некоронованном воре в законе»
Не женат, судим за тяжкие преступления, умеет разрешать конфликты, говорит «по понятиям» — таков обывательский набор черт, которыми непременно должен обладать вор в законе. У представителей криминального мира более правильными считаются термины «вор» или «законный». Но тех, кто живет по воровским понятиям в Беларуси, это не касается: воров в законе здесь уже нет.
О том, что белорусские воры в законе «покинули территорию Беларуси, выехав в другие государства», недавно отрапортовали отечественные правоохранители. В СССР об этом только мечтали, открывая колонию для воров в законе, читая лекции «Воры-рецидивисты — паразиты советского общества», требуя подписку о прекращении «антиобщественного образа жизни».
Белорусские правоохранители, избавившие страну от криминальных авторитетов, обошлись без этого. Какими методами они действовали и уменьшилась ли их стараниями преступность, корреспонденту «БелГазеты» Елене Анкудо рассказал член Минской городской коллегии адвокатов Павел САПЕЛКО.
— Правда ли, что в Беларуси нет воров в законе, как это заявляет милиция?
— Мне известно о существовании лишь одного белорусского коронованного вора, который находится за пределами страны. Здесь ему не очень удобно.
— У нас созданы настолько жесткие условия обитания для предводителей криминального мира?
— Очевидно, да. Во время общения с одним из моих подзащитных — т.н. «лидером преступного мира», как его позиционировали пресса и милиция, Юрием Полшковым, я успел познакомиться с методами, которыми люди этого круга выдавливаются если не из республики, то из бурной общественной жизни.
СПРАВКА «БелГазеты». Юрий Полшков — один из белорусских «авторитетов» криминального мира. Его первый срок заключения в колонии пришелся еще на советское время. Публикации в СМИ называют его держателем воровской казны Беларуси, однако подтвердить этот слух милиции не удалось. Как и причастность Полшкова к организации убийства «смотрящего» по Минску Александра Карловича по кличке Король, в чем Полшкова подозревали в начале 90-х гг. До последнего ареста жил с женой в частном доме в Минске. Имеет четыре судимости за совершение действий, связанных с насильственными преступлениями, а также хранением и ношением огнестрельного оружия. В настоящее время отбывает 5-летний срок заключения в колонии по приговору суда Центрального района Минска, по которому в 2005г. признан виновным в принуждении к исполнению обязательств, хулиганстве, угрозе убийством, незаконных действиях в отношении огнестрельного оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ.
Эта личность пользовалась устойчивым вниманием правоохранительных органов, которые довольно часто посещали его дом для проведения обысков. Однажды поводом для задержания и допроса Полшкова стала газетная публикация, в которой журналист весьма неосторожно обобщил слухи о «положенце» — некоронованном воре в законе, как он назвал моего подзащитного.
Как говорилось в статье, Полшков, находясь в заключении, организовывал убийства отдельных лиц, давал взятки милиционерам, содержит или, как говорят, «греет» тюрьмы и лагеря. Эта публикация стала поводом для допроса Полшкова сотрудниками межрайотдела комитета по оргпреступности и коррупции. Поскольку общение происходило по сведениям, изложенным журналистом, круг вопросов можно было назвать провокационным.
К примеру, милиционеры интересовались, где находится «общак». Но к тому времени Полшков к вниманию милиции привык: когда он вышел на свободу после очередной отсидки, за ним установили надзор, который фактически (вопреки сложившимся правилам) вел не орган районного подчинения, а оперативники КОПиК.
«ИМЕЛ БОЛЬШОЙ ВЕС В КРИМИНАЛЬНОМ МИРЕ»
— Милицейский надзор — это обычная процедура?
— Нет. Он устанавливается над теми освободившимися, кто, с точки зрения администрации исправительного учреждения, плохо зарекомендовал себя в период отбытия наказания, либо если у милиционеров имеются предположения, что человек намеревается продолжить противоправную деятельность. Надзор над Полшковым длился около двух лет, на определенном этапе его условия были ужесточены — введены более строгие ограничения. Если Полшкову нельзя было посещать бары, кафе, рестораны, игорные заведения, то в дальнейшем к этому списку добавили рынки. В то время это вызвало удивление; лишь потом я узнал, что один из эпизодов инкриминируемого Полшкову деяния произошел на Червенском рынке. К концу срока милиция пыталась продлить надзор, но райсуд ей отказал.
— Часто ли милиция приезжала в дом Полшкова?
— Насколько мне известно, очень часто. Я был свидетелем нескольких приездов. Во время одного из них из-под фронтона стоящего на участке сарая вытащили пакет, в котором, как оказалось позже, находились взрывчатые вещества. Спустя некоторое время Полшков был приговорен, в т.ч. за хранение взрывчатки. С решением суда мы не согласны, но поскольку приговор вступил в законную силу, не буду его оспаривать.
Отмечу лишь, что по материалам уголовного дела непонятно, откуда милиция узнала о наличии взрывчатки, хотя приехала искать именно ее и сразу направилась прямо к сараю. Сарай был огорожен от дома недостроенной стенкой высотой около полутора метров, и Полшков, инвалид II группы с поражением опорно-двигательного аппарата, вряд ли мог ее преодолеть. Зато с тыла сарая находится заброшенный участок, откуда открывался свободный доступ. В день обыска Полшков написал заявление с просьбой установить личность человека, который подбросил взрывчатку, однако я не располагаю сведениями о том, что по этому заявлению милицейская проверка проводилась.
— Почему Полшков пользовался столь большим вниманием правоохранителей?
— После его освобождения ходило много слухов, что в Минск вернулся криминальный авторитет Полшков. Не исключаю, что некие лица могли совершать от его имени незаконные действия. Некоторое время обыски милиции ничем не заканчивались: у правоохранителей просто была дежурная коробка, в которую они складывали изъятые вещи — блокноты, телефоны, письма, фотографии, а потом возвращали их хозяевам.
Потом возбудили три уголовных дела — по факту обнаружения взрывчатки, патрона и хулиганских действий Полшкова в отношении двух посторонних, которые зашли на его участок. Сначала все эти дела были прекращены, но потом их возобновили и довели до суда.
— Ваш подзащитный обладал определенным влиянием, если в его действиях постарались найти состав преступления?
— Могу лишь повторить слова нескольких милиционеров и работников прокуратуры, отмечавших, что до предыдущего осуждения Полшков действительно имел большой вес в криминальном мире. Некоторые ставили ему в заслугу упорядочение белорусского криминального мира и недопущение проникновения в страну преступного элемента братских республик.
На мой взгляд, Полшков ко времени последнего осуждения в 2005г. был уставшим от постоянных посещений милиционеров человеком, который отбыл наказание и не совершал никаких преступлений. Вопрос, можно ли его называть авторитетом, стоит адресовать милиции или криминальному миру. У меня с ним сложились теплые человеческие отношения.
— Почему Полшкова приговорили к лишению свободы, если, на ваш взгляд, доказательства вины спорные?
— Если силы, задействованные на Полшкова, бросить на борьбу с уличной преступностью, результат был бы куда эффективнее. Расследовать преступление, фигуранты которого неизвестны, гораздо труднее, чем изображать деятельность по профилактике т.н. «криминального авторитета», который живет в центре города и ни от кого не скрывается.
— Но разве эти действия правоохранителей не демонстрируют криминальным элементам, как с ними намерены поступать в Беларуси?
— Так милиция работает уже довольно давно, однако меньше преступности от этого не становится. Напротив, выступая перед журналистами, министр внутренних дел Владимир Наумов отметил: преступность изменилась, став более жестокой. Увеличилось число зарегистрированных преступлений, в т.ч. совершенных работниками милиции. Одно за другим идут в суд уголовные дела в отношении преступных организаций, где в роли уголовных авторитетов фигурируют таможенники, пограничники, милиционеры, чиновники.
Если раньше преступность охватывала профессиональных преступников, людей, для которых совершение уголовных преступлений — образ жизни, или преступления совершали случайные люди (хулиганы, насильники), то сейчас все чаще стали нарушать закон лица, призванные охранять нас от преступников.
Ныне суды республики рассматривают деятельность ряда преступных организаций в несколько десятков человек. Среди них — милиционеры, таможенники, пограничники. Появление в преступных организациях людей с ответственным положением — тревожный симптом.
Источник статьи: http://www.belgazeta.by/ru/2006_03_13/tema_nedeli/11305/
Гродненская тюрьма: проклятие воров в законе
Гродненская УЖ15/СТ1 считается тюрьмой, где содержатся самые опасные преступники, в том числе белорусские «воры в законе». В среде блатных Гродненский централ ещё с советских времён пользовался дурной славой и считался одним из самых строгих на территории СССР. В нем мотали срок осуждённые за особо тяжкие преступления и те, кто нарушал режим в колониях с особым и строгим режимами.
В тюрьме два корпуса: один для подследственных, второй – для осужденных. Также в тюрьме обслуга – это осужденные, которые получили небольшие сроки и оставлены здесь выполнять грязную хозяйственную работу.
Журналист Павел Шеремет, который попал в здешнюю тюрьму в далеком 1997 году, вспоминает, что лишь однажды пересекся с осужденными: «Мы были на прогулке, а в соседний дворик вывели на прогулку камеру из блока для осужденных. Обычно они там перекрикиваются, узнают, кто и что. Они спросили, не слышали ли мы что-то про Шеремета, и когда узнали, то спрашивали, нужна ли какая-то помощь, и просунули в дырки для слива дождевой воды почти полную пачку сигарет». Несмотря на то, что формально для осужденных и подследственных должны быть разные режимы содержания, в Гродно одни и те же надзиратели работают в двух корпусах тюрьмы, поэтому жестокость против «крытчиков» распространяется и на тех, у кого еще даже не было суда.
Гродненская тюрьма специализировалась на том, что здесь «снимали корону» с воров в законе. Еще в советское время Гродненский централ называли «красной зоной» — зоной, где порядок устанавливает администрация тюрьмы и зеки, «вставшие на путь исправления». Есть ещё «черные» зоны – это зоны, в которых за порядком следят воры в законе.
Гродненская тюрьма и сегодня остается «красной» зоной: это место, где не действуют законы преступного мира. До 80-х гг. прошлого века Гродненская тюрьма была единственным подобным заведением во всей Беларуси. Здесь собирались сливки преступного мира со всего Союза.
Бывший политзаключённый, предприниматель Валерий Левоневский провёл в Гродненском централе полгода. Он убеждён, что криминальный авторитет – это больше философское понятие. «От изменения статуса сущность человека не меняется. Такую категорию как «вор в законе» придумали когда-то НКВДшники, чтобы управлять тюрьмой изнутри», — отмечает Левоневский.
Он рассказал о том, что в тюрьме формируется элита, состоящая из заключённых, которые хотят жить за счёт других. Если кто-то ведётся, то начинает соблюдать навязанные правила игры. Правда, если ты не хочешь чего-то – никто тебя заставлять не будет. «Не надо делать того, что делать нельзя», — говорит бывший заключённый.
Самые комфортабельные камеры в тюрьме – четырёхместные. В остальных сидят по восемь-десять человек. Представьте себе, какая тут атмосфера: в одном замкнутом помещении едят, курят, потеют, справляют нужду. В камерах стоят двухъярусные нары, посередине – стол. Горят тусклые лампочки, из окна дневной свет практически не поступает, поэтому в камерах практически всегда полумрак. На стенах соседствуют иконы и плакаты с полуголыми девицами.
«Гостиница, где всегда есть свободные места», — так шутят сотрудники о Гродненском централе.
Насчёт свободных мест, это, по словам Левоневского, точно шутка. Бывший заключённый рассказывает, что тогда, когда он отбывал срок, общие камеры всегда были переполнены. «В камере 10 спальных мест, а сидит 20 человек. Получалось, что на одной кровати спало два человека», – рассказывает Левоневский.
Сегодняшний лимит наполнения камер – тысяча заключённых, что почти в два раза больше, чем было в советские времена. Здание тюрьмы старое, здесь плохая вентиляция, на лето отключают горячую воду, и нет возможности нормально помыться или постирать своё бельё.
День у зеков начинается в 6 утра с подъёма, через 10 минут – завтрак, в 12 – обед, в 18 часов – ужин. На протяжении дня прогулка. Должна быть 2 часа, но обычно выводят только на час. Днём спать нельзя, за этим следят охранники. Прогулочные дворы очень маленькие и представляют собой те же камеры, 3 на 4 метра, только под густой решёткой, сквозь которую видно небо. Кстати, прогулочные дворы находятся над камерами, на крыше тюрьмы.
Но перейдём наконец к авторитетам криминального мира. В Гродненском централе отбывали наказание известные криминальные авторитеты и воры в законе.
Например, Дмитрий Галлеев, он же Митя Галей. Родился в Белорусской ССР, по национальности – татарин.
Уже в возрасте 19 лет, в 1993 году, он получил первую судимость за хулиганство и подделку документов. Отсидел 3 года в ИТК-8 города Орши. После освобождения обосновался в городе Жодино, где примкнул к команде «смотрящего» по городу Ларичева. Галей отличался физической мощью, и при улаживании спорных вопросов зачастую физическая сила становилась решающим аргументом.
После того как Ларичев по официальной версии покончил жизнь самоубийством, Галей становится «смотрящим» по Жодино. В этот момент он контролирует деятельность более 20 местных криминальных авторитетов. В основном они занимались вымогательством, хищением, рэкетом.
В январе 1998 года Галей был коронован группой российских воров в законе кавказского происхождения, но без уведомления многих местных воров. Именно поэтому многие белорусские криминальные авторитеты проигнорировали данное решение и не признали коронацию Галея.
С 1999 по 2003 год Митя Галей отбывал наказание в ИТК-20 города Мозырь, гродненской тюрьме и СИЗО Минска. Во время нахождения в гродненской тюрьме он жестоко избил криминального авторитета Александра Кушнерова. В 2003 году Галей освободился и из-за давления со стороны милиции вынужден был перебраться в Россию.
В 2005 году МВД Беларуси объявляет Галея в международный розыск. По документам МВД, еще в 2003 году Галеев совершил вымогательство в составе ОПГ – угрожая расправой, они требовали у жителя Жодино 18 тысяч долларов (хотя уголовное дело было возбуждено почему-то лишь в 2004 году).
Но осенью 2005 года Галеев получает российское гражданство. Новокуйбышевский горсуд установил факт постоянного проживания Галеева на территории РФ с 6 февраля 1992 года. Причем суду Галеев предоставил официальную справку из Паспортно-визового управления УВД Самарской области. 13 сентября 2005 года решение суда вступило в законную силу. Потому миграционная служба была вынуждена признать Галеева гражданином России. А так как Россия по закону не выдает своих граждан, то и запрос белорусского МВД на экстрадицию был отклонен.
Только через несколько лет его лишили российского гражданства и несколько раз арестовывали. Он даже подавал жалобу в Европейский суд по правам человека.
В 2010 году Дмитрий Галеев перебирается в Швецию. Свою активность он ограничивает, ожидая дальнейшего развития событий. Но 25 марта 2013 года Галеев был задержан в Стокгольме за нарушение миграционного режима. Оказалось, что все это время вор жил в Швеции не имея ни вида на жительство, ни даже вьездной визы. Уже 26 марта он был депортирован в Минск.
Администрация тюрьмы старается плотно контролировать ситуацию в камерах. «В нашей камере было несколько подсадных уток, их специально меняли. Одного нам потом удалось полностью разоблачить. Он выдавал себя за военного. Часть его легенды была правдой, поэтому освободившись, я нашел его семью и узнал от них, что он давно работает на тюремную администрацию», — рассказывает Павел Шеремет.
Зековская элита подконтрольна тюремной администрации, от которой получает определённые поблажки. Никто в тюрьме просто так не может установить свои правила и законы. Администрация может наказать заключённого вплоть до его физического уничтожения. Например, можно посадить человека в холодную камеру на неделю, месяц – как результат отказывают почки. Вообще, жизнь заключённого, условия, в которых он будет содержаться, напрямую зависят от администрации тюрьмы. Даже в рамках того, что есть, можно или облегчить, или ещё больше усложнить пребывание арестанта в гродненских казематах. Можно человека посадить и в сырую камеру, а можно посадить в другую, посветлее и получше. Администрация решает, в какую камеру человек попадет и какие у него будут соседи.
В тюрьмах с общим режимом, по словам Валерия Левоневского, который создал даже специальный сайт о заключенных и для помощи заключенным, творится вакханалия: «Там молодняк, который приходит с «малолеток», творит безобразие: молодёжь хорохорится, выпендривается, пытается что-то кому-то доказать. В тюрьмах со строгим режимом такого беспредела нет. Там меньше конфликтов, да и контингент подбирается несколько другой, постарше».
Левоневский рассказывает, что часто люди, впервые попавшие в тюрьму, «первоходки», сами придумывают себе проблемы и страхи. Они боятся, что над ними в тюрьме надругаются, определят в касту «петухов» — своеобразного обслуживающего персонала в камерах. Если попадёшь в камеру с «петухами» – сам таким же станешь. Иногда этот страх – стать «петухом» — внушается специально, чтобы дёргать за ниточки и манипулировать человеком.
Вообще же все правила, писанные и неписанные, придумываются для того, чтобы не усложнять и без того сложную жизнь заключённых. Правила помогают выжить.
Очень жестоко в тюрьме пресекается «крысятничество» — когда в камере кто-то ворует вещи других арестантов. Нормальные осуждённые следят за чистотой в камерах. Если человек зашёл в камеру и плюнул – он должен быть наказан. Хотя есть и такие, которые и к тряпке не прикоснутся – «не комильфо».
Валерий Левоневский рассказывает, что все правила, которые царят в тюрьме, можно найти в Библии – «не убей», «не укради»: «Я заметил, что зеки, которые уже долго сидят, очень вежливо друг с другом общаются. Как правило, арестанты не лезут в чужие дела. Если только это не «кумовские» — зеки, которые работают на администрацию – они сразу же разведывают, кто ты, чем дышишь. Часто они откуда-то знают про твоих родственников и грозятся, что как выйдут на свободу – твоим родным не сдобровать».
Перейдём к еще одному узнику Гродненской тюрьмы — Александру Кушнерову. Уроженец Гомеля Александр Кушнеров, он же Саша Кушнер, он же Саша Белорус, 1966 года рождения, за решеткой просидел 25 лет. Свою криминальную славу и авторитет он приобрел как активный участник самой кровавой в Беларуси «банды Морозова», с лидером которой его связывала еще детская дружба. За двойное убийство он был приговорен к смертной казни, однако расстрел был заменен на 15-летний срок.
Выйдя на свободу в декабре 2010 года он нарушил правила надзора и исчез из Беларуси. Его объявили в международный розыск.
По данным российской полиции, в Москве Саша Белорус контролировал деятельность организованных преступных групп, участники которых занимаются совершением квартирных краж, разбоев и грабежей.
Когда молодого вора в законе задержали в Подмосковье за хранение наркотиков, по его душу из Минска приехала целая бригада оперов КГБ и МВД. Однако россияне белоруса не отдали, а посадили всего на несколько месяцев. После этой краткосрочной ходки, в феврале 2012 года московский суд обязал Кушнерова добровольно покинуть Россию в течение трех суток. Он, конечно, это решение проигнорировал, но позже был вновь арестован и передан в Беларусь.
Профессиональный белорусский преступный мир условно поделен на представителей так называемых «кушнеровской» и «галеевской» группировок. Пока лидеры кланов находились в бегах — Кушнер скрывался в России, а Галей – в Швеции, их влиятельность имела больше косвенные признаки. Сегодня оба авторитета «сидят» дома. При этом Александр Кушнеров имеет перспективу выйти на свободу примерно через год. Считайте, таким образом произойдет его легализация с возвращением возможностей «смотрящего» за Беларусью. Галей, которому недавно предъявили обвинение в вымогательстве (срок до 15 лет) десятилетней давности, на волю выйдет не скоро, но у него довольно сильная поддержка в лице его сторонников на воле, которые постараются наладить устойчивую связь с авторитетом для получения «ценных указаний». Так что не исключено, что группировки от информационной войны могут перейти к боевым действиям.
В СИЗО на Володарке (минская тюрьма) правоохранители сделали все, чтобы лишить Кушнера и Галея любой связи с внешним миром, так, например, Дмитрий Галеев находится в особо охраняемом блоке, где расположены камеры приговоренных к смертной казни.
В гродненской тюрьме отбывает 11-летний срок за вымогательство «коронованный» Николай Солдатенко, он же Коля Солдат.
Его приговорили летом 2006 года и отправили в колонию усиленного режима. Там Солдату предложили письменно отказаться от «короны» и покаяться, но он отказался. В итоге администрация колонии сочла, что криминальный авторитет не стал «на путь исправления». За многочисленные нарушения режима его осудили еще раз и на три года отправили в гродненскую тюрьму.
Заключённые, особенно те, кто сидит долго, становятся хорошими психологами. Они каждый день изучают своих охранников, подмечают привычки и слабости. Но и сотрудники тюрьмы тоже становятся психологами. Они хорошо знают характер каждого осуждённого и знают, что от кого можно ожидать.
В Гродненской тюрьме некоторое время находился Юрий Полшков, кличка «Борода»- «положенец», один из белорусских «авторитетов» криминального мира. Его первый срок заключения в колонии пришелся еще на советское время. Имеет четыре судимости за совершение действий, связанных с насильственными преступлениями, а также хранением и ношением огнестрельного оружия.
«Борода» умер в январе 2011 года в одной из минских больниц.
Юрий Полшков известен в криминальном мире тем, что еще до того, как главным вором страны стал Щавлик, он держал в своих руках всю воровскую казну Беларуси. Однако в 1993 году Полшкова арестовали по подозрению в организации убийства «смотрящего» по Минску Александра Карловича по кличке Король. Его устранили члены его собственной бригады, состоящей в основном из спортсменов, но следствие и суд были убеждены, что «ответственное поручение» исполнителям дал Юрий Полшков, но сам отрицал свою причастность к этому убийству.
Юрий Полшков родился в Минске, здесь же он и проживал до самой смерти. Все родные Полшкова до сих пор уверены, что его трагическая судьба – следствие довлеющего над ним злого рока и предвзятого отношения сотрудников правоохранительных органов. Впрочем, он еще в 17 лет наворотил таких дел, что у слабонервных граждан волосы встают дыбом.
По словам Левоневского, большая часть контролёров в тюрьме, приблизительно процентов 70, вполне адекватные люди. Но есть и те, для которых заключённый – никто: «Они самоутверждаются, унижая арестантов, издеваясь над ними. Например, могут натравить собаку, и она укусит. С медициной в тюрьме большие проблемы – иногда медицинской помощи приходиться ждать несколько дней. И укус собаки никого из администрации волновать не будет. А подлечить зубы в тюрьме – так вообще невозможно».
Для строптивых или злостных нарушителей режима есть штрафной изолятор, или по-другому карцер, представляет собой небольшое помещение с дощатым полом, маленьким столом, откидными нарами и дыркой в полу вместо туалета. Садят сюда на срок до 15 суток для «воспитания» и «исправления». Пройдя несколько раз через ШИЗО можно забыть о своем здоровье.
Сейчас в Гродненской тюрьме нет широко известных криминальных авторитетов. В Беларуси негласно существовала программа физического уничтожения лидеров криминального мира. Считается, что «эскадроны смерти», которые когда-то похитили известных политиков – Гончара, Захаренко, оператора Дмитрия Завадского, как раз тренировались на ликвидации авторитетов криминального мира.
В следующей статье читайте о политзаключенных, которые вновь появились в Гродненском централе при президенте Лукашенко.
Источник статьи: http://belaruspartisan.by/politic/238878/