Одна из самых необычных женских причесок 1820-х—середины 1830-х годов: «узел Аполлона»
Сегодня мы хотим вспомнить одну из самых необычных женских причесок 1820-х—середины 1830-х годов: «у зел Аполлона » («Appolo Knot»).
С приходом поздней осени в Петербурге пушкинской поры открывался сезон блистательных балов. Этим торжественным приемам современники придавали большое значение. Бал представлял собой определенный ритуал, в котором каждая деталь поведения и даже костюма имела свой подтекст, поэтому выходу в свет предшествовали многие годы обучения манерам и этикету. Особенно это касалось женского облика. Значимость бального костюма отметил и Пушкин в романе «Евгений Онегин»:
Люблю я бешеную младость,
И тесноту, и блеск, и радость,
И дам обдуманный наряд
Неотъемлемой частью женского образа была прическа. С начала 1820-х годов стиль ампир с его ориентацией на очарование античной простоты, нашедшей отражение во всех сферах культуры, в том числе моде, уходит в прошлое. В моду вошли замысловатые прически более сложной конструкции по сравнению с укладками предыдущих двух десятилетий, когда дамы подражали убранству волос древнегреческих статуй классического периода. Одной из самых экстравагантных парадных причесок 1820-х — середины 1830-х годов была укладка «узел Аполлона». Вероятнее всего, эта прическа приобрела свою форму под влиянием скульптурного образа Аполлона Бельведерского, представляющего собой идеал красоты эпохи эллинизма. Локоны Аполлона собраны надо лбом в ажурный узел-бабочку, который был популярным вариантом мужской укладки периода поздней Античности. Любопытно проследить, как спустя века эта прическа трансформировалась и нашла свое продолжение в женском головном убранстве пушкинской поры.
Согласно журналу «Московский телеграф», в котором размещались советы по созданию модного облика, «узел Аполлона» стал популярным элементом женского туалета к середине 1820-х годов. Прическа представляла собой одинарную или тройную петлю из гладких или заплетенных в косу волос, собранных на макушке. Поскольку высота этого замысловатого узла могла достигать более четверти аршина (около 18 см), для поддержания его вертикальной формы использовали скрытый проволочный каркас. Часто «аполлоновы узлы» украшали металлическими или черепаховыми гребнями, которые также позволяли надежнее зафиксировать прическу. Даже для современников было порой поразительно, как такое сложное головное убранство сохраняло свой первоначальный вид в вихре бала. «Видя волосы, не разбившиеся после танцев, удивляешься, как они держатся, несмотря на вальсы и кадрили. Род вилки из легкой латуни вплетается в волосы и поддерживает уборку головы иногда в 5 вершков (более 22 см) вышиною», — писал обозреватель «Московского телеграфа».
В зависимости от формы узла парикмахеры выбирали способ завивки на висках. Разделенные на прямой пробор волосы закручивали в тугие завитки, которые могли приклеиваться с помощью смолы к лицу. Или же, напротив, начесывали локоны для создания более пышной укладки, которая называлась «взбитые сливки». Характерный для того времени «аполлонов узел» со взбитыми локонами на висках можно увидеть на акварельном портрете А. П. Дурново, запечатленной художником И. Ф. Реймерсом. Прическа С. П. Свечиной (урожд. Самсонова) на портрете неизвестного художника не столь объемна, волосы спереди уложены гладкими валиками в духе сдержанной викторианской укладки, которая становилась все более популярной в 1830-х годах. Акцент намеренно сделан именно на высоком узле-бабочке из трех петель.
Популярным аксессуаром, использовавшимся в женской прическе 1820-х ‑1830-х годов, была фероньерка — украшение в виде обруча, ленты или цепочки с драгоценным камнем, жемчужиной или розеткой из камней различного цвета, надеваемое на лоб. Для того, чтобы придать экстравагантности и без того примечательному «узлу Аполлона», модницы могли использовать сразу несколько ювелирных изделий. К примеру, на портрете кисти А. П. Брюллова прическу светской львицы А. Д. Баратынской украшает не только не только фероньерка, но и золотая булавка, которая пронизывает пучок волос.
Причудливые «узлы Аполлона», с их необычной даже для современников формой и вариантами украшения, стали любопытным опытом в истории женской моды XIX века. Дамы, примерявшие на себе эту прическу, не могли остаться не замеченными на балах. Мемуарист граф М. Д. Бутурлин вспоминал: «Несмотря на все эти искажения, красота брала свое, и вовсе не к лицу причесанные головки кружили множество голов».
Автор текста — Надежда Витальевна Носова, хранитель экспозиции Мемориального музея-квартиры А.С. Пушкина.
Источник статьи: http://zen.yandex.ru/media/id/5d64e49286c4a900ae02e33e/odna-iz-samyh-neobychnyh-jenskih-prichesok-1820hserediny-1830h-godov-uzel-apollona-5fd0bf3975e32831d8329eca
Прически 19 века
Когда изучаешь историю моды, то труднее всего почему-то найти информацию о прическах – а ведь прическа это символ эпохи даже более наглядный, чем одежда (если говорить о моде, разумеется). Ну серьезно, по фотографиям девушку 90-х от девушки 00-х проще всего отличить именно по прическе. И в 19 веке было то же самое.
Принесла небольшую подборку по прическам 19 века – надеюсь, будет интересно.
Много картинок, обновляйте.
Начало X I X века
Женская мода в XIX веке менялась практически каждое десятилетие. С мужской все скучнее. Начинается десятилетие с эпохи ампира. После Великой Французской революции происходит всеобщее упрощение моды в качестве протеста против дворянской аристократической культуры рококо. Большинство причесок были с античной претензией: «а-ля грек», «а-ля Тит», «узел Психеи» и так далее.
Появилась даже совершенно невозможная вещь: женские короткие стрижки. В период Директории (1795—1799) в Париже появилась так называемая «причёска жертвы» (à la sacrifié) как подражание приговорённым к казни на гильотине. Очень популярной была прическа а-ля Тит: мелко завитые кудряшки, как у мраморного бюста императора Тита.
1830-е года
После двух десятилетий ампирных мод, когда популярностью пользовались прически на античный манер, в том числе короткие женские стрижки, в 1830-е годы мода снова усложняется. Волосы завивают локонами у висков, а на затылке собирают в причудливые пучки. Одна из самых популярных причесок 1830-х называлась «узел Аполлона» — волосы заплетались в косички и укладывались на макушке высокую «корзинку», для устойчивости использовался проволочный каркас.
Рубеж 1830-1840-х годов
Благодаря королеве Виктории, которая для своей коронации в 1837 году выбрала сравнительно скромную прическу — «а-ля Клотильда», мода снова меняется. Две косички обвиваются вокруг ушей, оставляя их открытыми, сверху волосы гладко зачесаны. Это любимая прическа королевы Виктории становится очень популярной в конце 30-х — начале 40-х.
1840-е года
В эпоху романтизма (середина XIX века) в моде преобладали прямые проборы, завитые локоны на висках, объёмные пучки на затылке и аккуратно уложенные косы. В отличие от популярных причесок предшествующего десятилетия, с 1840-х объемные пучки из кос или локонов располагаются не вертикально на макушке, а сзади на затылке, оставляя открытой шею.
Волосы, как правило, обрамляют щеки и прикрывают уши, иногда локоны спускаются до плеч, по моде середины века, обнаженных. В моде маленькие налобные украшения — фероньерки.
1850-е года
Фишка 1850-60-х — гладко прилизанные, блестящие темные волосы. К слову, почти на всем протяжении истории, в Европе ценились светлые золотистые волосы. Но в викторианскую эпоху золотистые волнистые или кудрявые волосы вдруг становятся чем-то демоническим, как и рыжие. Их постоянно рисуют прерафаэлиты (с явной фрейдистской символикой) и описывают авторы мрачных готических рассказов.
Викторианская же мораль диктует идеал женщины «домашнего ангела». Помогает в этом Виктория и культ ее личности. А у нее как раз гладкие темные волосы. В эту эпоху даже исчезают драгоценные головные украшения. Можно украсить прическу ниткой жемчуга или живыми цветами.
1870-е года
В 1870-е фасон женского платья меняется, юбки становятся уже, а плечи и шея в дневное время полностью скрываются под тканью, декольте и короткие рукава допускаются лишь в вечерних нарядах. Этот период в моде характеризуется стилем неорококо и подражанием моде XVIII века.
Прически 1870-х — 1880-х годов замысловатые и высокие, зачастую для их создания требовались накладные локоны. Спереди и над висками волосы зачесывали высоко вверх для придания объема, на макушке укладывали в петли или косы, а сзади волосы обычно укладывались в сеточку или спадали длинными завитыми локонами на шею и спину. Модной тенденцией 1880-х были кудрявые челки.
1890-е года
Прически 1890-х годов, как правило, были более компактными — локоны больше не выпускались свободно, а укладывались в сложный пучок на затылке, который лишь слегка выступал над головой при взгляде спереди. На рубеже веков влияние на моду оказывал идеал красоты, созданный американским иллюстратором Чарльзом Гибсоном и получивший собирательное наименование «девушки Гибсона» — в моду вошла прическа «а-ля Помпадур».
Волосы стали носить более свободными и волнистыми, а челки постепенно исчезли из высокой моды. К концу десятилетия многие носили волосы собранными в большой пучок на макушке. Этот стиль также доминировал на протяжении всего первого десятилетия XX века.
Источник статьи: http://litnet.com/ru/blogs/post/65695
Прическа узел аполлона 19 века
Взметенные причудливой фантазией на лихом каркасе из проволоки застыли в рискованных композициях крендельки, пучки, завитки а 1а «взбитые сливки». Еще одно гастрономическое название нашлось для косичек, уложенных в виде наушников — «котлеты». Это самая распространенная прическа городских мещанок, жен и дочерей бюргеров — главных законодательниц мод «бидермейера». Так в 1830-40-е годы по имени героя нашумевшего романа назвали стиль, обслуживающий домашние идеалы буржуа. Дворянки предпочитали локоны. Свисающие по бокам локоны обязательно должны были виднеться из-под шляпки или чепца. Если кудри были фальшивыми, то они зачастую пришивались к краю шляпки и снимались вместе с ней. К голове такие вспомогательные волосы крепились гребнями. Как сообщал модный журнал, «у самых красивых черепаховых гребенок верхняя часть над зубцами делается ажур». Гребни делались очень высокими, похожими на те, что у испанок легко удерживали на волосах черную кружевную мантилью.
Д. Беццуоли. Портрет баронессы Е. Рикасоли, 1825.
Для описания столь живописной головки одни только поэты находили подобающие слова.
Кружатся дамы молодые,
Не чувствуя себя самих.
Драгими камнями у них
Блестят уборы головные.
По их плечам полунагим
Златые локоны летают.
(Е.Баратынский).
А. Греведон. Портрет актрисы Луизы Депрео, 1830.
Платья и прически из журнала «Petit Courrier des Dames», 1835.
Но отставим в сторону рифмованные комплименты и обратимся к более серьезным источникам. Вот как выглядели еженедельные рекомендации «Московского телеграфа» в 1827-29 годах:
«Волосы были убраны a la Judith, т.е. разделены на лбу и потом шли равномерными рядами буколь по обеим сторонам лица до самой шеи, как изображена Юдифь на известной картине Веронезе»; «Молодые посетительницы последнего Институтского собрания были чрезвычайно просто причесаны: связки волос, высоко поднятые наверху головы, поддерживаемые черепаховым, почти белым гребнем и расположенные в виде крыльев мельниц»; «Наверху головы волосы бывают ныне высоко подняты в узлы аполлоновы».
«Аполлонов узел» (noeud d’Apollon) — это был действительно узел или широкий бант из поддельных волос вышиною не менее, конечно, четверти аршина; он втыкался вместе с гребнем на самой середине макушки головы, от висков же к глазам закручивались и приклеивались к лицу гуммиарабиком тоненькие крючочки из собственных волос, называемые акрошерами (acroche-coeur). Несмотря на все эти искажения, красота брала свое, и вовсе не к лицу причесанные головки кружили множество голов» (М.Бутурлин. Записки).
Картинки из модных журналов. Франция, 1830-е гг.
П. Деларош. Портрет певицы Генриэтты Зонтаг, 1831.
Д. Беццуоли. Графиня М. Риццелаи. 1836.
М. Григолетти. Портрет дамы. 1835.
Корреспондент «Московского телеграфа» в Париже удивлялся:
«Видя волосы, не разбившиеся после танцев, удивляешься, как они держатся, несмотря на вальсы и кадрили. Род вилки из легкой латуни вплетается в волосы и поддерживает уборку головы иногда в 5 вершков вышиною». А это и впрямь было проблемой — при отсутствии привычного нам лака для волос сохранить пристойную прическу до окончания бала. Мало кому это удавалось. В «Записках» С. Жихарева находим такую подробность:
«Прыгали до рассвета. Много было хорошеньких личек, но только в начале бала, а с 11 часов и особенно после ужина эти хорошенькие личики превратились в какие-то вакханские физиономии от усталости и невыносимой духоты: волосы развились и рассыпались, украшения пришли в беспорядок, платья обдергались, перчатки промокли».
Не только душный воздух бального зала, но и туман во время уличной прогулки, и ветер во время поездки в открытом экипаже угрожали продуманным завиткам. Конечно, волосы можно было укрепить квасом, но в этом случае дама и ее кавалер должны были мириться с его совсем не романтическим запахом. Более покладистыми, в буквальном смысле слова, оказывались искусственные кудри. «Из накладных или искусственных волос локоны от ушей — тирбушоны, коих выгода особенно заметна при вечерней сырости», — входит в положение кокеток обозреватель «Московского телеграфа». Из этого же источника узнаем новые подробности:
«В головных дамских уборках цветы, бриллиантовые, золотые и серебряные колосья накалываются на верхней части головы и превышают собою самые высокие складки волосов. Часто цветы бывают на длинных стебельках, чтобы при малейшем движении головы они могли качаться. На задней стороне некотрых из сих уборок прикалывают широкий бант из газовой ленты, у которой висящие концы столь длинны, что простираются гораздо ниже пояса»; «Самые странные уборки головные теперь в самой большой моде. Ленты смешивают с цветами и бриллиантами, с перьями. Иногда дамы все это собирают вместе. Заметили пучки белых перьев, образующие диадему на лбу, и в той же уборке на задней части головы, виден был хвост райской птички: между ними возвышались огромные банты лент с золотыми сеточками и с рядом волосов. Часто страусовые перья, в разных направлениях, видные с одной стороны и букли, бриллиантовые колосья с гребенкою, осыпанною каменьями — с другой. Наконец, есть уборки из жемчугу, золотых и бархатных цветов, марабу и верхушек страусовых перьев разных цветов».
Виртуозы-парикмахеры умудрялись закреплять на небольшой дамской голове флакон с водой для букетика живых цветов. Миниатюрные клумбы на волосах модниц могли стать учебным пособием по ботанике — там использованы были самые разные растения и цветы, в том числе полевые.
«У многих молодых особ были на головах розы или королевины астры, у некотрых — туберозы или испанский жасмин гирляндою. Почти у всех волосы на висках были большими пуками, как снег навеянными. Только у некоторых иностранных дам волосы напереди головы были причесаны гладко, а назади a l’enfant».
В противовес пресыщенным комментаторам журналов мод, поэты выступали в своей традиционной роли — авторов торжественных гимнов женской красоте и одной из ее главных приманок — волос.
«Никогда еще, пожалуй, дамы не могли похвастать такими восхитительными прическами; мы видим плоды поистине сказочного мастерства: волосы завитые, уложенные, заплетенные в косы, взбитые над ушами, зачесанные назад, скрученные жгутом. Парижский гребень не уступит греческому резцу, а волосы парижанок покорнее, чем паросский или пентеликонский мрамор. Взгляните на эти прекрасные темные пряди, обрамляющие чистыми линиями бледное чело и схваченные, словно диадемой, витым шнурком, поддерживающим шиньон; взгляните на эту белокурую корону, которая, кажется, трепещет под любовным дуновением ветерка и окружает бело-розовое личико золотым ореолом! Оцените эти собранные на затылке узлы, локоны, витые косы, подобные рогам Амона или завиткам ионической капители! Разве сумел бы афинский скульптор или художник эпохи Возрождения расположить их с большим изяществом, выдумкой и вкусом? По нашему мнению, нет. Пока мы описали только форму, придаваемую волосам, что же будет, когда мы дойдем до прически в собственном смысле слова? Никакому искусству не достичь подобного совершенства. Цветы, в которых среди рыжих, зеленых, нежно-голубых лепестков дрожат капли росы, гибкие ветви, небрежно падающие на плечи, старинные монеты, жемчужные сетки, брильянтовые звезды, заколки с филигранью или бирюзой, золотые нити, вплетенные в волосы, невесомые и призрачные радужные перья, банты, похожие на пышные растрепанные розы, переплетения бархатных лент, легкая золотистая или серебряная газовая ткань, играющая в лучах света, кисти розовых кораллов, гроздья аметистов, ягоды рубинов, бабочки из драгоценных камней, стеклянные шары с металлическим отсветом, надкрылья жука-златки — одним словом, все, что только можно вообразить самого свежего, самого кокетливого, самого блестящего, служит украшением причесок, в которых вы не найдете ничего лишнего, ничего чрезмерного, ни вздорной тяжеловесности, ни смешной роскоши — только то, что гармонирует с формой и выражением лица; Венера Милосская, обрети она руки и одолжи ей современная дама модный корсаж, могла бы отправиться в свет, ничего не меняя в своей прическе! Какой комплимент для моды нашего времени!» (Т. Готье. Мода как искусство).
Часть 3
Источник статьи: http://fiaccola777.livejournal.com/3653.html