Сам с кувшин борода с аршин

Сам с кувшин, борода с аршин

Ж ил в де­рев­не си­лач, и вто­рого та­кого си­лача на све­те не бы­ло. Ког­да он под­бра­сывал вверх ка­мень, тот воз­вра­щал­ся на зем­лю че­рез три ча­са. Си­лач знал, что силь­нее его нет ни­кого в це­лом ми­ре и ни­ког­да не удас­тся ему встре­тить дру­гого че­лове­ка, ко­торый мог бы срав­нять­ся с ним.

Од­нажды си­дел он и бе­седо­вал со сво­ими при­яте­лями. Дол­го го­вори­ли они о том о сем, и вдруг ус­лы­шал си­лач уди­витель­ную но­вость. Сре­ди его со­бесед­ни­ков ока­зал­ся слу­чай­ный пут­ник, при­шед­ший из даль­них стран. Он рас­ска­зал, буд­то бы где-то жи­вет че­ловек, об­ла­да­ющий та­кой си­лой, что ему ни­чего не сто­ит под­нять на ла­дони це­лую де­рев­ню, слов­но это не де­рев­ня с до­мами, людь­ми, иму­щес­твом и вся­кой жив­ностью, а ле­бяжье пе­рыш­ко. Все, кто ус­лы­шали про это чу­до, по­вери­ли пут­ни­ку, а си­лачу ста­ло очень обид­но. По­луча­лось, буд­то не он один на све­те та­кой силь­ный, а есть и по­силь­нее его. Это­го он стер­петь не смог и дал се­бе обет бро­сить дом, все де­ла и до тех пор ис­кать то­го, кто под­ни­ма­ет на ла­дони це­лую де­рев­ню, слов­но это не де­рев­ня, а ле­бяжье пе­рыш­ко, по­ка не най­дет его. Как ре­шил, так и сде­лал. От­пра­вил­ся он в путь.

Де­сять дней и де­сять но­чей шел по го­рам и до­лам, но ни од­на жи­вая ду­ша ему не по­палась. На один­надца­тый день уви­дел он в по­ле зем­ле­паш­ца, ко­торый хо­дил за уп­ряжкой во­лов и па­хал зем­лю плу­гом дли­ной в шесть пя­дей. Ког­да плуг под­ни­мал дерн, вмес­те с зем­лей пе­рево­рачи­вались в бо­роз­де ог­ромные кам­ни. Си­лач ос­та­новил­ся, дол­го смот­рел, как ра­бота­ет па­харь, по­том ска­зал:

— Бог в по­мощь, доб­рый че­ловек!

— Дай бог и те­бе здо­ровья и счас­тли­вого пу­ти! — от­ве­тил зем­ле­пашец.

— Не­дав­но уз­нал я, — об­ра­тил­ся к не­му пут­ник, — буд­то где-то на све­те жи­вет че­ловек, ко­торый с лег­костью под­ни­ма­ет на ла­дони це­лую де­рев­ню, буд­то это и не де­рев­ня вов­се, а ле­бяжий пух. Ты не слы­хал, прав­да ли это?

— Да, это прав­да, — ска­зал па­харь. — Дей­стви­тель­но, есть на све­те че­ловек, ко­торый мо­жет под­бро­сить вверх це­лую де­рев­ню, слов­но ле­бяжье пе­рыш­ко.

— А не мог бы ты мне по­казать, где жи­вет этот че­ловек? — спро­сил пут­ник.

— Да не­дале­ко от­сю­да. Ви­дишь два ду­ба на хол­ме? Там он и жи­вет. — Ска­зав это, зем­ле­пашец по­казал пут­ни­ку, ку­да смот­реть, но вмес­то то­го, что­бы ткнуть в нуж­ном нап­равле­нии паль­цем, как это де­ла­ем все мы, он мах­нул в ту сто­рону ру­кой вмес­те с плу­гом и уп­ряжкой во­лов.

— Ого! — вос­клик­нул тот, кто заб­ра­сывал ка­мень так вы­соко, что он три ча­са ле­тел об­ратно на зем­лю. — Ка­ков мо­лодец! Мно­гое ты, ви­дать, уме­ешь, ко­ли так. Не­дур­но бы­ло бы взять те­бя в то­вари­щи. Вот что, друг, не хо­чешь ли ты во­об­ще за­кинуть по­даль­ше этот плуг вмес­те с уп­ряжкой во­лов и от­пра­вить­ся со мной поб­ро­дить по бе­лу све­ту, по­ис­кать счастья?

— Это мож­но, — от­ве­тил па­харь. Он рас­пряг во­лов, убил их уда­ром ку­лака, раз­ло­мал на мел­кие час­ти плуг и со­ору­дил из его об­ломков кос­тер, по­том раз­де­лал и за­жарил во­лов. Но­вые при­яте­ли быс­тро по­кон­чи­ли с жар­ким, ос­та­вив воз­ле по­тух­ше­го кос­тра гру­ду об­гло­дан­ных кос­тей. Чу­точ­ку под­кре­пив­шись и наб­равшись еще нем­но­го си­ленок, от­пра­вились они ис­кать то­го че­лове­ка, ко­торый мог под­нять на сво­их ла­донях де­рев­ню, слов­но ле­бяжье пе­рыш­ко. Ид­ти бы­ло не­дале­ко, его дом при­тулил­ся у двух ду­бов, что рос­ли на хол­ме. Си­лач сто­ял воз­ле сво­его до­ма и дер­жал на рас­кры­той ла­дони це­лую де­рев­ню с до­мами, иму­щес­твом и вся­кой жив­ностью.

— Пош­то ты это де­ло за­те­ял, при­ятель? — спро­сили его пут­ни­ки.

— А что­бы про­учить их, не­год­ни­ков! — от­ве­тил он. — Всех овец и коз у ме­ня пе­рело­вили и съ­ели. Не знал, как еще им на­пакос­тить в от­мес­тку, вот и дер­жу всю де­рев­ню на ла­дони.

— Эх, ми­лый че­ловек, брось ты с ни­ми, не­путе­выми, ма­ять­ся! Опус­ти луч­ше де­рев­ню на то мес­то, где она до по­ры до вре­мени сто­яла, и пош­ли с на­ми бро­дить по бе­лу све­ту, ис­кать счастья!

Си­лач их пос­лу­шал­ся. Опус­тил де­рев­ню на то мес­то, где она до по­ры до вре­мени сто­яла, и от­пра­вил­ся в путь со сво­ими но­выми при­яте­лями. Мно­го дней и но­чей они шли, по­ка не приш­ли на вы­соко­гор­ное пас­тби­ще. Там ре­шили ос­та­новить­ся и нем­но­го пе­редох­нуть. Це­лыми дня­ми по оче­реди двое из них охо­тились, а тре­тий го­товил на всех ужин: жа­рил мя­со в ог­ромном ка­зане.

Од­нажды приш­ла оче­редь жа­рить мя­со то­му, кто заб­ра­сывал ка­мень так вы­соко, что он три ча­са ле­тел об­ратно на зем­лю. Раз­ре­зал он мя­со на кус­ки и бро­сил в ка­зан, раз­жег боль­шой кос­тер и усел­ся воз­ле не­го, от­ды­хая и рас­ку­ривая в свое удо­воль­ствие чу­бук дли­ной в две­над­цать пя­дей. Прош­ло нем­но­го вре­мени, вдруг го­ра рас­кры­лась и вы­шел из нее му­жичок с кув­шин, бо­рода с ар­шин. По­дошел он к кос­тру и спро­сил си­лача:

— Что у те­бя в этом ка­зане?

— Мя­со, — от­ве­тил тот.

— На­ложи мне ми­соч­ку! — поп­ро­сил сам с кув­шин, бо­рода с ар­шин.

Си­лач, не пос­ку­пив­шись, на­ложил ему пол­ную мис­ку. Но кар­ли­ку уго­щения ока­залось на один гло­ток, слов­но это бы­ла не це­лая мис­ка жа­рено­го мя­са, а ма­лень­кая ло­жеч­ка чис­той во­дич­ки.

— На­ложи еще ми­соч­ку! — крик­нул он си­лачу.

Тот сно­ва на­пол­нил по­суди­ну мя­сом, и сам с кув­шин, бо­рода с ар­шин прог­ло­тил жар­кое, ед­ва при­от­крыв рот. Он сра­зу же су­нул мис­ку в ру­ку си­лачу и крик­нул:

Но си­лач, рас­сердив­шись, ска­зал ему с раз­дра­жени­ем:

— Хва­тит с те­бя! Боль­ше я те­бе ни­чего не дам, и во­об­ще уби­рай­ся от­сю­да!

Не ус­пел он до­гово­рить эти сло­ва, как сам с кув­шин, бо­рода с ар­шин бро­сил­ся к ка­зану, оп­ро­кинул его со­дер­жи­мое се­бе в рот и по­бежал к го­ре. Си­лач пог­нался за ним, стал ки­дать в не­го кам­ня­ми и пал­ка­ми, но по­пасть не смог. Го­ра рас­кры­лась, кар­лик ис­чез в рас­ще­лине, и го­ра сно­ва зак­ры­лась.

К ве­черу вер­ну­лись с охо­ты двое то­вари­щей и уви­дели, что мя­са в ка­зане нет, а под­ливка раз­ли­та по зем­ле.

— Что слу­чилось? — спро­сили они в один го­лос у то­го, кто бро­сал ка­мень так вы­соко, что он три ча­са ле­тел об­ратно на зем­лю.

— Бе­да! — от­ве­тил тот и рас­ска­зал им, как явил­ся к не­му неп­ро­шеный гость, сам с кув­шин, бо­рода с ар­шин, поп­ро­сил угос­тить его, а по­том оп­ро­кинул пол­ный ка­зан мя­са се­бе в рот и убе­жал.

— Как ты опо­зорил­ся! Не су­мел убе­речь на­ше мя­со! — ска­зал ему тот, у ко­го плуг был шес­ти пя­дей в дли­ну. — Зав­тра я бу­ду го­товить ужин и сте­речь ка­зан.

На сле­ду­ющий день двое при­яте­лей пош­ли на охо­ту, а тот, у ко­го плуг был шес­ти пя­дей в дли­ну, ос­тался за по­вара. Он по­резал мя­со на кус­ки, бро­сил его в ка­зан, раз­жег боль­шой кос­тер и усел­ся ря­дом, за­пас­шись хо­рошей ду­биной. Прош­ло нем­но­го вре­мени, рас­кры­лась го­ра, выс­ко­чил из нее сам с кув­шин, бо­рода с ар­шин и бро­сил­ся нап­ря­мик к ка­зану. Да ос­та­новил­ся, уви­дев, что си­дит воз­ле ка­зана здо­ровен­ный де­тина с ог­ромной ду­биной в ру­ках и по все­му вид­но, что он го­тов в лю­бую ми­нуту на­мять бо­ка нез­ва­ному гос­тю.

— Что ты тут де­ла­ешь? — спро­сил сам с кув­шин, бо­рода с ар­шин.

— Мя­со жа­рю, не ви­дишь, что ли?

— На­ложи мне ми­соч­ку!

Си­лач на­ложил ему мя­са в мис­ку, и тот вмиг его прог­ло­тил.

Си­лач сно­ва на­ложил мис­ку до кра­ев, не спус­кая глаз с кар­ли­ка, что­бы тот не­наро­ком не нат­во­рил ка­ких-ни­будь бед. Сам с кув­шин, бо­рода с ар­шин от­пра­вил жар­кое в рот, пос­ле че­го поп­ро­сил еще. Но си­лач вско­чил на но­ги и крик­нул ему с уг­ро­зой:

— Нет! Боль­ше ты ни­чего от ме­ня не по­лучишь!

Сам с кув­шин, бо­рода с ар­шин бро­сил­ся к ка­зану, под­нял его, оп­ро­кинул мя­со се­бе в рот и убе­жал. Зем­ле­пашец стал ки­дать ему вслед кам­ни, ду­бин­ку, но не по­пал. Рас­кры­лась го­ра, кар­лик вбе­жал в рас­се­лину, и го­ра зак­ры­лась.

Ве­чером вер­ну­лись двое то­вари­щей, и тот, кто заб­ра­сывал ка­мень так вы­соко, что он три ча­са па­дал об­ратно на зем­лю, сра­зу со­об­ра­зил, что про­изош­ло, но ви­ду не по­дал и про­мол­чал.

— Ку­да же мог­ло уле­тучить­ся из ка­зана на­ше мя­со? — спро­сил тре­тий си­лач, тот, что под­ни­мал на ла­дони це­лую де­рев­ню, слов­но ле­бяжье пе­рыш­ко.

Зем­ле­пашец, прис­ты­жен­ный и расс­тро­ен­ный, рас­ска­зал им, что он при­гото­вил вкус­ный ужин, да явил­ся сам с кув­шин, бо­рода с ар­шин, прог­ло­тил од­ним ма­хом все жар­кое и убе­жал.

— Как? — спро­сил тот си­лач, что под­ни­мал на ла­донях це­лую де­рев­ню, слов­но ле­бяжье пе­рыш­ко. — И ты не су­мел сбе­речь для нас ни од­но­го кус­ка мя­са? Как ты опо­зорил­ся! Зав­тра я сам бу­ду го­товить ужин и сто­рожить ка­зан. Уви­дите, как я рас­прав­люсь с этим кар­ли­ком!

На сле­ду­ющий день двое при­яте­лей пош­ли на охо­ту, а тот, что под­ни­мал на ла­дони це­лую де­рев­ню, слов­но ле­бяжье пе­рыш­ко, ос­тался за по­вара. Раз­ре­зал мя­со на кус­ки, бро­сил его в ка­зан, раз­жег боль­шой кос­тер, взял в ру­ки ду­бину и стал рас­ха­живать воз­ле ка­зана ту­да-сю­да, не рис­куя ни на ми­нуту отой­ти или при­сесть от­дохнуть. Сам с кув­шин, бо­рода с ар­шин се­бя ждать не зас­та­вил. Го­ра рас­кры­лась, кар­лик вы­шел от­ту­да и, под­бе­жав к си­лачу с та­ким не­воз­му­тимым ви­дом, слов­но он в пре­дыду­щие дни ни­чего пло­хого здесь не нат­во­рил, ска­зал:

— А ну-ка, на­ложи мне по­быс­трей ми­соч­ку мя­са!

— Ни­чего ты се­год­ня не по­лучишь! — от­ве­тил ему си­лач, про­гули­ва­ясь воз­ле ка­зана с ду­бин­кой в ру­ках.

— Нет, по­лучу! — крик­нул сам с кув­шин, бо­рода с ар­шин.

— Нет, не по­лучишь!

Не­из­вес­тно, сколь­ко бы они еще так пре­пира­лись, но вдруг сам с кув­шин, бо­рода с ар­шин тол­кнул си­лача, и тот ку­барем по­летел на зем­лю. В тот же миг кар­лик оп­ро­кинул се­бе в рот весь ка­зан мя­са, об­ва­рив вдо­бавок го­рячей под­ливкой си­лача, и убе­жал. Под­нявшись с зем­ли весь в си­няках и ожо­гах, си­лач пом­чался за ним, швы­ряя в не­го кам­ни и ду­бин­ку. Еще са­мая ма­лость — и он пой­мал бы его, но го­ра раз­дви­нулась, и сам с кув­шин, бо­рода с ар­шин ус­пел вско­чить в рас­се­лину, пос­ле че­го го­ра зак­ры­лась.

Ког­да ве­чером вер­ну­лись с охо­ты то­вари­щи, си­лач вы­шел им навс­тре­чу и ска­зал:

— И у ме­ня с этим кар­ли­ком прик­лю­чилось все так же, как у вас. Те­перь я вот что ре­шил. Вы ос­та­вай­тесь здесь и жди­те ме­ня, а я или уз­наю, в чем его си­ла, или жи­вым об­ратно не вер­нусь!

Си­лач ушел и че­рез нес­коль­ко дней пу­ти уви­дел не­боль­шой род­ник, у ко­торо­го си­дел, от­ды­хая, мо­лодой пас­ту­шок.

— Доб­рый день! Как хо­рошо, что я встре­тил те­бя! — ска­зал си­лач.

— Доб­ро по­жало­вать! — от­ве­тил пас­ту­шок.

Си­лач усел­ся ря­дом, и по­тек­ла у них бе­седа. Сло­во за сло­вом пас­ту­шок по­жало­вал­ся ему, что кресть­янам его де­рев­ни нег­де те­перь пас­ти ско­тину, по­тому что их вы­соко­гор­ное пас­тби­ще зах­ва­тил сам с кув­шин, бо­рода с ар­шин. Он па­сет там ди­кого ка­бана, в ко­тором и зак­лю­чена вся его си­ла, и ни­кому еще не уда­лось это­го ка­бана ни убить, ни пой­мать.

Рас­про­щав­шись с пас­тушком, си­лач при­шел в эту де­рев­ню и пос­ту­чал­ся в дом к стар­ше­му пас­ту­ху, ко­торый пас все де­ревен­ское ста­до овец.

— До­ма хо­зя­ин? — спро­сил си­лач.

— Я здесь. За­ходи, — отоз­вался стар­ший пас­тух.

— Не мог бы я пе­рено­чевать се­год­ня у те­бя, ес­ли не по­мешаю?

— Чем же ты нам по­меша­ешь? В до­ме всег­да най­дет­ся мес­то для дру­зей. Доб­ро по­жало­вать, про­ходи и рас­по­лагай­ся, где хо­чешь.

Хо­зя­ин и гость усе­лись воз­ле оча­га, за­кури­ли, вы­пили по чаш­ке ко­фе. По­тек­ла бе­седа, и сло­во за сло­вом хо­зя­ин по­жало­вал­ся, как и пас­ту­шок у род­ни­ка, что сам с кув­шин, бо­рода с ар­шин не да­ет им пас­ти де­ревен­ское ста­до на их вы­соко­гор­ном пас­тби­ще.

— Мо­жет, возь­мешь ме­ня в пас­ту­хи? — спро­сил си­лач. — А пла­та мне не нуж­на, ра­ботать бу­ду толь­ко за еду.

Стар­ший пас­тух ко­лебал­ся, но гость быс­тро уго­ворил его и на­зав­тра ра­но ут­ром от­пра­вил­ся со ста­дом овец в го­ры, соп­ро­вож­да­емый бес­ко­неч­ны­ми пре­дуп­режде­ни­ями стар­ше­го пас­ту­ха о том, что­бы он ни в ко­ем слу­чае не при­водил овец на вы­соко­гор­ное пас­тби­ще, где сам с кув­шин, бо­рода с ар­шин па­сет сво­его ди­кого ка­бана.

Си­лач пог­нал ста­до пря­мо на вы­соко­гор­ное пас­тби­ще. Уви­дев, что оно ого­роже­но же­лез­ным за­бором, он ух­ва­тил­ся, под­на­тужил­ся, выр­вал за­бор, от­швыр­нул в сто­рону и заг­нал на пас­тби­ще овец. Те дав­но не ви­дели та­кой рос­кошной тра­вы и с удо­воль­стви­ем при­нялись ее щи­пать. Вдруг прим­чался на пас­тби­ще ди­кий ка­бан и, ви­дя, что по не­му раз­бре­лось це­лое ста­до овец, с бе­шеной зло­бой на­летел на пас­ту­ха.

— Кто ты та­кой, что пос­мел приг­нать эту бес­толко­вую тварь на мое пас­тби­ще? — про­виз­жал он.

— Как кто я? Я — это я. Кто же еще та­кой, как не я? — от­ве­тил ему си­лач.

Ка­бан под­бе­жал поб­ли­же, что­бы по­луч­ше рас­смот­реть пас­ту­ха сво­ими ма­лень­ки­ми глаз­ка­ми, и не приз­нал в нем зна­комо­го.

— Э, да ты, ви­дать, при­шел из­да­лека и не зна­ешь здеш­них по­ряд­ков. На этот раз я те­бя про­щаю, но ес­ли при­гонишь сво­их пар­ши­вых овец еще раз, те­бе нес­добро­вать.

Ве­чером си­лач при­вел ста­до до­мой, и все уви­дели, как хо­рошо на­кор­мле­ны ов­цы.

— Где же ты их пас, друг, что они так жир­но на­елись? — спро­сили си­лача стар­ший пас­тух и его до­мочад­цы.

— Там, — от­ве­тил он, мах­нув ру­кой в не­оп­ре­делен­ном нап­равле­нии.

На сле­ду­ющий день си­лач сно­ва пог­нал ста­до на вы­соко­гор­ное пас­тби­ще, и ов­цы с нас­лажде­ни­ем на­елись соч­ной тра­вы. Вдруг прим­чался ди­кий ка­бан и, още­рив­шись, ки­нул­ся на пас­ту­ха.

— Опять ты здесь? — за­виз­жал он во все гор­ло. — На сей раз я не про­щу те­бя! Я же пре­дуп­ре­дил те­бя! Те­перь дер­жись, ес­ли ты нас­то­ящий муж­чи­на!

— А мне и не нуж­но твое про­щение! Я при­шел сю­да, что­бы пой­мать те­бя!

На­летел ди­кий ка­бан на пас­ту­ха, схва­тились они и бо­ролись до са­мых су­мерек, но не смог­ли одо­леть друг дру­га.

— Ах, — ска­зал ди­кий ка­бан, — мне бы сей­час вы­тащить из реч­ки да съ­есть све­жего уг­ря, я бы с то­бою ми­гом спра­вил­ся!

— Ах, — ска­зал пас­тух, — мне бы съ­есть сей­час ку­сок сло­ено­го пи­рога с брын­зой, я бы спра­вил­ся с то­бой еще быс­трее!

Ког­да он спус­тился ве­чером в де­рев­ню, стар­ший пас­тух и его до­мочад­цы ре­шили:

— Все же он во­дит ста­до на вы­соко­гор­ное пас­тби­ще, боль­ше ов­цы ниг­де не мо­гут так жир­но на­есть­ся.

На сле­ду­ющее ут­ро пас­тух встал спо­заран­ку и сно­ва пог­нал ста­до в го­ры. Стар­ший пас­тух, не го­воря ни сло­ва, ти­хонь­ко по­шел за ним, и как толь­ко уви­дел, что си­лач приг­нал овец на вы­соко­гор­ное пас­тби­ще, спря­тал­ся в кус­тарни­ке и, дро­жа от стра­ха, стал ждать, что бу­дет даль­ше.

Ча­са че­рез три прим­чался ди­кий ка­бан, още­рив клы­ки и виз­жа от ярос­ти. Ки­нулись они с пас­ту­хом друг на дру­га и би­лись до ве­чера, по­ка оба не по­вали­лись на­земь, вы­бив­шись из сил.

— Ах, мне бы сей­час вы­тащить из реч­ки да съ­есть све­жего уг­ря, — ска­зал ди­кий ка­бан, — как бы я тог­да с то­бой быс­тро раз­де­лал­ся!

— Ах, мне бы сей­час съ­есть ку­сок сло­ено­го пи­рога с брын­зой, — ска­зал пас­тух, — я бы тог­да раз­де­лал­ся с то­бой еще быс­трее!

Стар­ший пас­тух слы­шал их раз­го­вор. Он ос­то­рож­но выб­рался из кус­тов и вер­нулся в де­рев­ню. Си­лач его так и не за­метил.

На сле­ду­ющее ут­ро он сно­ва пог­нал ста­до на вы­соко­гор­ное пас­тби­ще, а вслед за ним не­замет­но по­шел стар­ший пас­тух. С со­бой он та­щил тор­бу, в ко­торой ле­жали шесть сло­еных пи­рогов и шесть го­лов брын­зы.

Нас­ту­пил день, прим­чался ди­кий ка­бан, и они с пас­ту­хом сно­ва схва­тились не на жизнь, а на смерть. Но сколь­ко ни би­лись, как ни ста­рались одо­леть друг дру­га, это не уда­лось ни то­му, ни дру­гому.

— Ах, мне бы сей­час вы­тащить из реч­ки да съ­есть све­жего уг­ря! — взвиз­гнул ди­кий ка­бан. — Я бы ми­гом при­кон­чил те­бя!

— Ах, мне бы сей­час съ­есть ку­сочек сло­ено­го пи­рога с брын­зой! — вос­клик­нул пас­тух. — Уж я-то бы тог­да при­кон­чил те­бя еще быс­трее!

Тут вы­шел из кус­тарни­ка стар­ший пас­тух и ска­зал:

— Ешь сло­еный пи­рог с брын­зой и дер­жись, не сда­вай­ся!

Си­лач прог­ло­тил сло­еный пи­рог и круг брын­зы, бро­сил­ся на ди­кого ка­бана и убил его од­ним уда­ром ку­лака.

Ког­да стар­ший пас­тух спус­тился с го­ры и рас­ска­зал в де­рев­не, чем окон­чился по­еди­нок си­лача с ди­ким ка­баном, кресть­яне очень об­ра­дова­лись. Те­перь они мог­ли спо­кой­но пас­ти свои ста­да на вы­соко­гор­ном пас­тби­ще и ни­чего не бо­ять­ся. Сам с кув­шин, бо­рода с ар­шин, ли­шив­шись си­лы пос­ле ги­бели ди­кого ка­бана, лег и умер от огор­че­ния. Си­лач же, рас­про­щав­шись со стар­шим пас­ту­хом, от­пра­вил­ся к сво­им при­яте­лям, и они, по­гуляв еще нем­но­го по све­ту, ра­зош­лись по до­мам.

Источник статьи: http://skazkufentazu.ru/albanskie-narodnie-skazki/sam-s-kuvshin-boroda-s-arshin.html