Николай Зиновьев
†††
Однажды после пьянки
Проснёшься, сер и хмур,
В окно посмотришь: янки
На завтрак ловят кур.
Чужим гортанным смехом
Буравят тишину
И тащат на потеху
В сарай твою жену.
Взлетают крик и перья,
Кровавится рассвет,
А у тебя с похмелья
Подняться силы нет.
ПАМЯТЬ
Стояла летняя жара,
И мама жарила котлеты,
И я вершил свои «дела» —
Пускал кораблик из газеты.
И песня русская лилась
Из репродуктора в прихожей.
Не знаю, чья была то власть,
Но жизнь на жизнь была похожей.
Я помню, как был дядька рад,
Когда жена родила двойню.
Сосед соседу был как брат.
Тем и живу, что это помню.
СЕМЕЙНОЕ ПРЕДАНИЕ
Душ любимых спасения ради,
Богомолом прослывши окрест,
Раз в году в церковь хаживал прадед…
На коленях… В соседний уезд.
†††
Вот сменила эпоху эпоха,
Что же в этом печальней всего?
Раньше тайно мы верили в Бога,
Нынче тайно не верим в Него.
НЕВЕДЕНЬЕ
Суперлайнер по курсу летел,
И в салоне кто тихо храпел,
Кто разгадывал глупый кроссворд,
Кто-то пил понапрасну лекарство…
Ведь не ведали люди, что борт
В двух часах от Небесного Царства.
†††
Не борода, а лопата,
Глянешь и скажешь: бандит.
Что от меня ему надо,
Что он за мною следит?
Грязный, худой, как все бомжи,
Вот отошёл он к стене.
Вот возвратился. О Боже,
Вот он подходит ко мне.
Густо дохнув самосадом,
Шепчет испуганно: «Слышь,
Что от меня тебе надо?
Что ты за мною следишь?»
Взял я в буфете закуски,
Водка была как вода.
Выпили вместе за русских
И разошлись навсегда.
†††
У знакомых — больная дочь.
Инвалид, понимаешь, с детства.
И никто ей не может помочь.
Нету в мире такого средства.
Понимаю, что я ни при чём,
Понимаю, умом понимаю…
Но немеет под левым плечом,
Когда взгляд на неё поднимаю…
ИЗ ДЕТСТВА
Воды и солнца тут без меры,
А сколько песен под баян
Здесь спето нами, пионерами, —
Детьми рабочих и крестьян.
Поём о Родине могучей,
О добрых, доблестных делах.
И развевается над кручей
Родной с рожденья красный флаг.
В жару лежим ничком под тентом,
Бросаем камешки в овраг
И точно знаем: президентом
Быть может враг, и только враг.
В ДЕТСКОМ САДУ
Над клумбой бабочки порхают
И небо льётся синевой.
В тени песочницы играют
Солдаты Третьей мировой.
†††
Я верю, Россия очнётся,
Чтоб доброе дело творить,
Но прежде такое начнётся,
О чём я боюсь говорить.
ЧУДАК
Старичок собирает бутылки,
И – чудак – никуда не сдаёт.
Лишь задумчиво чешет в затылке.
Я подумал: старик – идиот.
Но спросил: «Для чего?» — с тихой лестью.
И ответил беззубым он ртом:
«Наполнять зажигательной смесью —
Нужно будет их много потом».
†††
Как ликует заграница
И от счастья воет воем,
Что мы встали на колени.
А мы встали на колени
Помолиться перед боем…
г. Краснодар
Источник статьи: http://proza.ru/2010/12/10/1686
Строил ковчег бороду не брил
РОЖДЕНИЕ РОБИН ГУДА
Он был пригожим молодцом,
Когда служить пошел
Пажом усердным в графский дом
За деньги и за стол.
Ему приглянулась хозяйская дочь,
Надежда и гордость отца,
И тайною клятвой они поклялись
Друг друга любить до конца.
Однажды летнею порой,
Когда раскрылся лист,
Шел у влюбленных разговор
Под соловьиный свист.
— О Вилли, тесен мой наряд,
Что прежде был широк,
И вянет-вянет нежный цвет
Моих румяных щек.
Когда узнает мой отец,
Что пояс тесен мне,
Меня запрет он, а тебя
Повесит на стене.
Ты завтра к окну моему приходи
Украдкой на склоне дня.
К тебе с карниза я спущусь,
А ты поймай меня!
Вот солнце встало и зашло,
И ждет он под окном
С той стороны, где свет луны
Не озаряет дом.
Открыла девушка окно,
Ступила на карниз
И с высоты на красный плащ
К нему слетела вниз.
Зеленая чаща приют им дала,
И прежде чем кончилась ночь,
Прекрасного сына в лесу родила
Под звездами графская дочь.
В тумане утро занялось
Над зеленью дубрав,
Когда от тягостного сна
Очнулся старый граф.
Идет будить он верных слуг
В рассветной тишине.
— Где дочь моя и почему
Не поднялась ко мне?
Тревожно спал я в эту ночь
И видел сон такой:
Бедняжку-дочь уносит прочь
Соленый вал морской.
В лесу густом, на дне морском
Или в степном краю
Должны вы мертвой иль живой
Найти мне дочь мою!
Искали они и ночи и дни,
Не зная покоя и сна,
И вот очутились в дремучем лесу,
Где сына качала она.
«Баюшки-баю, мой милый сынок,
В чаще зеленой усни.
Если бездомным ты будешь, сынок,
Мать и отца не вини!»
Спящего мальчика поднял старик
И ласково стал целовать.
— Я рад бы повесить отца твоего,
Но жаль твою бедную мать.
Из чащи домой я тебя принесу,
И пусть тебя люди зовут
По имени птицы, живущей в лесу,
Пусть так и зовут: Робин Гуд!
Иные поют о зеленой траве,
Другие — про белый лен.
А третьи поют про тебя, Робин Гуд,
Не ведая, где ты рожден.
Не в отчем дому, не в родном терему
Не в горницах цветных, —
В лесу родился Робин Гуд
Под щебет птиц лесных.
Спешите на улицу, добрые люди,
Послушайте песню мою.
О славном стрелке, удалом Робин Гуде,
Для вас я сегодня спою.
В лесу на рассвете гулял Робин Гуд.
Вдруг слышит он топот копыт.
Мясник молодой на лошадке гнедой
На рынок рысцою трусит.
— Скажи, молодец, — говорит Робин Гуд, —
В какой ты живешь стороне
И что за товар ты везешь на базар?
Ты больно понравился мне.
— Мне некогда, сударь, рассказывать вам,
В какой я живу стороне,
А мясо на рынок везу в Ноттингам
Продать там по сходной цене.
— Послушай-ка, парень, — сказал Робин Гуд,
А сколько возьмешь ты с меня
За все целиком: за мясо с мешком,
Уздечку, седло и коня?
— Немного возьму, — отвечает мясник, —
Чтоб в город товар не везти.
За мясо с мешком и коня с ремешком
Пять марок ты мне заплати.
— Бери свои деньги, — сказал Робин Гуд, —
Бери заодно с кошельком
И пей за меня, чтобы с этого дня
Счастливым я стал мясником!
Верхом прискакал Робин Гуд в Ноттингам,
Проехал у всех на виду,
К шерифу пошел — и деньги на стол
За место в торговом ряду.
С другими купцами он сел торговать,
Хоть с делом он не был знаком,
Не знал, как продать, обмануть, недодать.
Он был мясником-новичком.
Но шибко торговля пошла у него.
Что хочешь плати — и бери!
За пенни свинины он больше давал,
Чем все остальные за три.
Он только и знал — зазывал, продавал,
Едва успевал отпускать.
Он больше говядины продал за час,
Чем все остальные за пять.
— Дворянский сынок, — мясники говорят, —
В убыток себе продает.
Он, видно, отца разорит до конца,
Бездельник, повеса и мот!
Подходят знакомиться с ним мясники.
— Послушай, собрат и сосед,
На рынке одном мы товар продаем.
Должны разделить и обед.
— Мы все мясники, — отвечал Робин Гуд, —
Одна небольшая семья.
Сочту я за честь попить и поесть
И чокнуться с вами, друзья!
Толпою к шерифу пришли они в дом,
Садятся обедать за стол.
— А младший наш брат, — мясники говорят, —
Молитву за нас бы прочел.
— Помилуй нас, боже, — сказал Робин Гуд, —
Дай хлеб нам насущный вкусить
И выпить винца, чтоб согрелись сердца!
Мне не о чем больше просить.
— А ну-ка, хозяйка, — сказал Робин Гуд, —
Друзей угостить я хочу.
Давай нам вина, и по счету сполна
За всех я один заплачу.
— Вы пейте и ешьте, — сказал Робин Гуд, —
Пируйте весь день напролет.
Не все ли равно, что стоит вино!
Беру на себя я расчет.
— Дворянский сынок! — говорят мясники, —
Он продал именье отца
И весь свой доход за будущий год
Решил промотать до конца.
— Давно ль, — говорит Робин Гуду шериф, —
Ты в наши приехал места?
Как жив и здоров и много ль голов
Рогатого держишь скота?
— Рогатого много держу я скота —
Две сотни голов или три, —
А впрочем, наведайся в наши места
И сам на него посмотри.
Пасется мой скот по лесам, по лугам,
Телята сейчас у коров.
И, если захочешь, тебе я продам
Задешево сотню голов!
Садится шериф на гнедого коня,
Три сотни червонцев берет
И едет верхом за лихим мясником
В леса покупать его скот.
В Шервудскую чащу въезжают они —
Охотников славных приют.
— Спаси меня, боже, — воскликнул шериф, —
Коль встретится нам Робин Гуд!
По узкой тропе они едут вдвоем.
И вдруг увидал Робин Гуд:
Лесные олени меж темных ветвей
От них врассыпную бегут.
— Вот здесь и живет рогатый мой скот!
Тут несколько сотен голов.
Коль можешь купить, — тебе уступить
Я сотню-другую готов!
Протяжно в рожок затрубил Робин Гуд,
И разом явились на зов
С двух разных сторон и Маленький Джон,
И семеро лучших стрелков.
— Что скажешь? — спросил его Маленький Джон.
Каков твой приказ, Робин Гуд?
— Пожаловал к нам Ноттингамский шериф.
Пускай ему ужин дадут!
— Что ж, милости просим, почтенный шериф,
Тебя поджидаем давно.
Отличным жарким мы тебя угостим.
А ты нам плати за вино!
Дрожащий шериф протянул кошелек,
Не молвив ни слова в ответ.
И так же без слов отсчитал Робин Гуд
Три сотенки звонких монет.
Потом он шерифа повел за собой,
Опять посадил на коня
И крикнул вослед: — Поклон и привет
Жене передай от меня!
Двенадцать месяцев в году,
Считай иль не считай.
Но самый радостный в году
Веселый месяц май.
Вот едет, едет Робин Гуд
По травам, по лугам
И видит старую вдову
При въезде в Ноттингам.
— Что слышно, хозяйка, у вас в городке? —
Старуху спросил Робин Гуд.
— Я слышала, трое моих сыновей
Пред казнью священника ждут.
— Скажи мне, за что осудил их шериф?
За что, за какую вину:
Сожгли они церковь, убили попа,
У мужа отбили жену?
— Нет, сударь, они не виновны ни в чем.
— За что же карает их суд?
— За то, что они королевскую лань
Убили с тобой, Робин Гуд.
— Я помню тебя и твоих сыновей.
Давно я пред ними в долгу.
Клянусь головою, — сказал Робин Гуд, —
Тебе я в беде помогу!
Вот едет, едет Робин Гуд
Дорогой в Ноттингам
И видит: старый пилигрим
Плетется по холмам.
— Что слышно на свете, седой пилигрим? —
Спросил старика Робин Гуд.
— Трех братьев у нас в Ноттингамской тюрьме
На смерть в эту ночь поведут.
— Надень-ка одежду мою, пилигрим.
Отдай-ка свое мне тряпье,
А вот тебе сорок монет серебром —
И пей за здоровье мое!
— Богат твой наряд, — отвечал пилигрим, —
Моя одежонка худа.
Над старым в беде и над нищим в нужде
Не смейся, сынок, никогда.
— Бери, старичок, мой богатый наряд.
Давай мне одежду свою,
И двадцать тяжелых монет золотых
Тебе я в придачу даю!
Колпак пилигрима надел Робин Гуд,
Не зная, где зад, где перед.
— Клянусь головой, он слетит с головы,
Чуть дело до дела дойдет!
Штаны пилигрима надел Робин Гуд.
Хорошие были штаны:
Прорехи в коленях, прорехи с боков,
Заплата пониже спины.
Надел Робин Гуд башмаки старика
И молвил: — Иных узнают
По платью, а этого можно узнать,
Увидев, во что он обут!
Надел он дырявый, заплатанный плащ,
И только осталось ему
Клюкой подпереться да взять на плечо
Набитую хлебом суму.
Идет, хромая, Робин Гуд
Дорогой в Ноттингам,
И первым встретился ему
Шериф надменный сам.
— Спаси и помилуй, — сказал Робин Гуд. —
На старости впал я в нужду.
И если ты честно заплатишь за труд,
К тебе в палачи я пойду!
— Штаны и кафтан ты получишь, старик,
Две пинты вина и харчи.
Да пенсов тринадцать деньгами я дам
За то, что пойдешь в палачи!
Но вдруг повернулся кругом Робин Гуд
И с камня на камень — скок.
— Клянусь головою, — воскликнул шериф, —
Ты бодрый еще старичок!
— Я не был, шериф, никогда палачом,
Ни разу не мылил петлю.
И будь я в аду, коль на службу пойду
К тебе, к твоему королю!
Не так уж я беден, почтенный шериф.
Взгляни-ка на этот мешок:
Тут хлеба краюшка, баранья нога
И маленький звонкий рожок.
Рожок подарил мне мой друг Робин Гуд.
Сейчас от него я иду.
И если рожок приложу я к губам,
Тебе протрубит он беду.
— Труби, — засмеялся надменный шериф, —
Пугай воробьев и синиц.
Труби сколько хочешь, покуда глаза
Не вылезут вон из глазниц!
Протяжно в рожок затрубил Робин Гуд,
И гулом ответил простор.
И видит шериф: полтораста коней
С окрестных спускаются гор.
И снова в рожок затрубил Робин Гуд,
Лицом повернувшись к лугам,
И видит шериф: шестьдесят молодцов
Несутся верхом в Ноттингам.
— Что это за люди? — воскликнул шериф.
— Мои! — отвечал Робин Гуд. —
К тебе они в гости явились, шериф,
И даром домой не уйдут.
В ту ночь отворились ворота тюрьмы,
На волю троих отпустив,
И вместо охотников трех молодых
Повешен один был шериф.
Источник статьи: http://robinhood.3dn.ru/forum/26-224-2
Строил ковчег бороду не брил
Быть может, в болотном Бенгале,
Где все превращается в прах,
Быть может, в горах Трансвааля,
Показать полностью.
Быть может — в афганских горах,
У черных суданских колодцев,
На быстрой бирманской реке —
Однажды тебе доведется
Стоять на кровавом песке.
Стоять, как на том эшафоте,
Свое проклинать удальство,
Ведь сильные люди напротив,
А рядом с тобой — никого.
Откушав несвежий лишайник,
Падет боевой дромадер,
Конь может споткнуться случайно,
И ноги сломать, например.
Твой номер шестой, а не первый,
Быть может и вовсе шестьсот,
К тебе не подтянут резервы,
И помощь к тебе не придет.
Забудь про линкор или крейсер,
Внезапно застрявший в пути,
На друга в бою не надейся —
Он может тебя подвести.
Когда на окраине света
Вам рядом придется стоять,
Он может удрать незаметно,
И даже цвета поменять.
Забудь про товарищей тыщи,
И прочие сотни химер,
Ты друга верней не отыщешь,
Чем твой боевой револьвер!
Он только, лежавший в кармане,
В последний решительный час
Тебя никогда не обманет,
Тебя никогда не предаст!
Забудь арбалеты и пики —
В отставку отправлены в срок,
Залит в нержавеющий никель
Тяжелый британский «Бульдог»!
Сошел не с конвейерной ленты —
Ручная работа и план,
Системы «Веблей» или «Трентер»,
«Бленд-Прайс» или даже «Варнан».
А может — системы Франкотта,
Лежавший на дне кобуры,
Где дверца Абади — ворота,
Ворота в другие миры!
С тобой через воды пожарищ,
И медные трубы прошел,
Твой самый надежный товарищ —
Заботься о нем хорошо!
Накладки из черной резины
Скрепи крестовидным винтом,
Корми его маслом машинным,
И самым отборным свинцом.
Свинец окольцован оправой
(Ее протереть не забудь!) —
Цилиндры из медного сплава,
На донце — гремучая ртуть.
Считай их, за дверцей Абади:
Раз, два, три, четыре, пять, шесть.
Есть адрес на каждом снаряде,
На пуле — тем более есть!
Чей адрес на твердом бауле,
Куда упакована смерть?
Кому предназначена пуля,
Куда ей сегодня лететь?
Куда, за раскатами грома,
Снаряд бронебойный ушел?
В туннель из блестящего хрома,
Известный под именем «ствол».
Калибр — легко испугаться,
Покой потерять насовсем,
На глаз — миллиметров тринадцать,
Точнее — двенадцать и семь,
Полдюйма — дрожать заставляют
Небес и земли существо,
Полдюйма всего отделяют
От смерти врага твоего!
Но помни, вступающий в битву:
Крючок спусковой нажимай
И только одну лишь молитву
Всегда и везде повторяй,
Запомни молитву простую,
Всегда повторяй и везде:
Врагу — предпоследнюю пулю,
Последнюю пулю — себе!
Адам Линдсей Гордон (англ. Adam Lindsay Gordon; 19 октября 1833 года, Фаял, Азорские острова — 24 июня 1870 года, Виктория, Австралия) — австралийский поэт и политический деятель.
Источник статьи: http://vk.com/wall-16093055_176742