Борода
Борода – знак мужества, о котором часто говорится в Библии, и она всегда пользовалась высоким уважением среди семитов и особенно среди жителей Западной Азии. «Арабы, говорит путешественник Арвье, настолько почитают бороду, что считают ее как бы священным украшением. Они говорят, что борода есть совершенство человеческого лица, и что оно было бы менее обезображено, если бы, вместо острижения бороды, отрезывали нос». На египетских памятниках, как и на памятниках ассирийских, жители Азии всегда изображаются с бородой, между тем сами египтяне обыкновенно брили бороду и даже голову. Поэтому Иосиф, прежде чем представиться фараону, должен был обрить себе бороду ( Быт. 41, 14 ). Но даже и в Египте, борода ценилась настолько, что цари носили искусственную продолговатую бороду, и даже сама царица Ха-та-су, в знак своего царственного достоинства, приказала изображать себя на своих памятниках с бородой. Евреи заимствовали обычай ношения бороды из Халдеи. В этой последней стране все носили бороду, как об этом свидетельствуют туземные памятники, на которых только женщины и евнухи изображаются безбородыми. В земле Гесем потомки Иакова сохраняли этот обычай, который и отличал их от окружающего их народа. Впоследствии, с поселением евреев в Палестине, этот обычай еще более укрепился, и касательно бороды установились определенные правила. Так, обычаем требовался тщательный уход за бородой, так что нечесаная и оставленная в пренебрежении борода считалась признаком глупости ( 1Цар. 21, 18 – 14 ). Важностью, которую приписывали там бороде, объясняется любопытный восточный обычай целовать бороду в знак уважения или дружбы ( 2Цар. 20, 9 ). Обрезать кому-нибудь часть бороды, а тем более всю бороду, считалось самым вопиющим оскорблением (ср. Неем. 13, 25 ). Давид почел жестоким для себя оскорблением, когда аммонитяне обрезали его послам половину бороды; эти посланники должны были скрываться в Иерихоне, и не осмеливались показаться народу, пока вновь не отросла у них борода ( 2Цар. 10, 2 – 5 ; 1Пар. 19, 2 – 5 ). Последствием этого оскорбления была война между израильтянами и аммонитянами. В ХVІІІ веке подобное же оскорбление, нанесенное персам одним арабским вождем, было также смыто только кровью: в 1764 году Керим-хан, один из трех претендентов на престол Персии, потребовал значительной дани от эмира Магенны, стоявшего во главе независимого племени на берегах Персидского залива; последний, однако, отказался уплатить эту дань, и посланникам Керим-хана приказал остричь бороду. За это оскорбление он жестоко поплатился: Керим-хан выслал против него войско, которое завоевало почти всю страну. Еще и теперь у маронитов высшим наказанием для провинившегося священника считается острижение ему бороды. У арабов обрезать бороду кому-нибудь считается высшим знаком бесчестия, каким у европейцев считается телесное наказание; среди них многие предпочли бы смерть этого рода наказанию. Эти обычаи с достаточностью объясняют нам, почему пророк Исаия (7, 20) сравнивает царя ассирийского с бритвой, которая обреет голову и бороду народу иудейскому, и почему пророк Иезекииль (5, 1 – 5), желая выразить древнюю славу Иерусалима и потом его глубокое уничижение, сравнивает этот город с остриженной бородой, потому что это действие есть символ уничижения и разрушения. В виду такого уважения к бороде, обычаем позволялось стричь бороду, или оставлять ее в пренебрежении, лишь в знак траура или вообще в знак большой скорби ( Ис. 15, 2 ; Иер. 41, 5, 48, 37 ; 1Езд. 9, 3 ; ср. Геродот, II, 36; Феокрит, XIV, 3; Сеетонии, Калигула, V). Иногда впрочем бороду сбривали и в видах гигиены, в случае проказы, что требовалось самим законом ( Лев. 14, 9 ). В видах же гигиены, в Египте предписывалось брить все тело. Человек, подвергшийся проказе, должен был закрывать свою бороду ( Лев. 13, 45 ). Вместо острижения бороды в знак скорби можно было ограничиться также закрытием своей бороды. В Египте, наоборот, во время траура сильно отпускали бороду (Геродот, II, 36). Римляне делали то же самое (Тит Ливий, XXVII, 34).
В Новом Завете мы не находим указаний на бороду, но по общему преданию, засвидетельствованному памятниками, Спаситель и апостолы носили бороду, как и все иудеи; только ап. Иоанн изображается безбородым, и это лишь потому, что он призван был к апостольству еще очень молодым. Этот обычай сохранился в восточной церкви, предписывающей Духовенству носить бороду. Постановления Апостольские запрещают бриться и «изменять против естества образ человеческий». Еще и теперь в церкви маронитской безбородый человек считается уродом, и не может быть рукоположен в священный сан.
Латинская церковь, чуждая этих восточных воззрений на бороду, изменила этому обычаю, и вместо него установился почти повсюду обычай брить бороду, за исключением тех миссионеров, которые действуют среди восточных народов.
Этот обычай в римской церкви, очевидно, возник под влиянием древних римлян-язычников, бривших бороду. Но римская церковь, желая оправдать этот обычай, уже рано стала утверждать, что духовенство начало брить бороду, или по крайней мере обрезывать ее, уже со времен ап. Петра, как об этом говорят средневековые соборы и писатели; при этом в основание приводилось предание, по которому язычники в Антиохии, в насмешку, не только остригли ап. Петру, основателю римской церкви, голову (tonsura Petri), но и бороду. Во всяком случае, обычай этот рано распространился в римской церкви, и уже патриарх Фотий среди других упреков, которые он делал римской церкви за уклонение от древнего предания, указывал и на то, что в ней духовные не носят бороды. Оправдываясь во взводимом упреке, Ратрамн корвейский доказывал, что касательно ношения бороды духовенством ни Св. Писание, ни апостольское предание не постановили ничего определенного, и вообще у различных церквей господствовали различные обычаи. Ссылаясь, однако, на установившийся обычай Западной церкви, пана Григорий VII заставил архиепископа каглиарского с его духовенством брить бороду, и начиная с XII века, на Западе в течение всех средних веков но было почти ни одного такого собора, который бы не предписывал: сlerici barbam ne nutriant («духовные лица да не отпускают бороды»); некоторые соборы даже угрожали запрещением тем духовным лицам, которые не брили своей бороды более двух недель. Но хотя таким образом западное духовенство почти в течение тысячи лет ходило безбородым, с половины XVI века мало-по-малу среди него возобновился обычай ношения бороды, так что ему следовали и многие папы, как можно видеть в галерее портретов пап (с Павла III до Иннокентия XII, причем более ранние из них носили длинные бороды, а более поздние – короткие или только едва закрывавшие подбородок); то же самое показывают и портреты епископов и других духовных лиц этого времени. Соборы того времени и требовали только, чтобы духовные лица носили «не слишком длинную бороду» и настолько подстригали ее на верхней губе, чтобы она не препятствовала вкушению святейшей Крови. Но этот обычай впоследствии, под влиянием французской моды, с конца XVII века опять мало-по-малу вышел из употребления, и снова установился старинный обычай брить бороды, как об этом говорит Борромей, который, будучи архиепископом, сначала и сам еще носил бороду, а затем в одном послании к своему духовенству от 1576 г. выражал желание, чтобы духовные лица отличались от мирян не только своей одеждой, но и отсутствием бороды. Когда в шестидесятых годах минувшего XIX столетия среди духовенства в Баварии появилось стремление носить «достопочтенную бороду», и многие тайно стали носить ее, то Пий IX (1863) в особом бреве поручил апостолическому пунцию в Мюнхене внушить от его имени баварским епископам, чтобы они запрещали вновь появившийся у духовных лиц обычай носить бороду, и вообще не водили Никакого нового обычая без ведома и позволения апостолического престола. В упомянутом бреве ношение бороды духовенством называется «обычаем вышедшем из употребления», и «брадобритие» называется «господствующим обычаем латинской церкви». Вопрос о бороде и доселе еще не покончен в Западной церкви, особенно там, где латинское христианство приходит в соприкосновение с православием, придается большое значение соблюдению правила брить бороду; так что те из духовных лиц, которые, особенно среди русско-галицких униатов в Австрии, предпочитают носить по русско-восточному обычаю бороду, часто подвергаются преследованию со стороны своего начальства, которое всегда склонно видеть в бороде знамя и признак ненавистного ему москвофильства, и бывали случаи, что из-за бороды возникали целые дела, уладить которые было не всегда легко.
О тех спорах, которые возбуждались касательно бороды в России, особенно со стороны раскола см. под словом «Брадобритие».
Источник: Православная богословская энциклопедия или Богословский энциклопедический словарь. : под ред. проф. А. П. Лопухина : В 12 томах. — Петроград : Т-во А. П. Лопухина, 1900-1911. / Т. 2: Археология — Бюхнер. — 1901. — VI, [2] с., 1305 стб., 7 л. ил., портр., карты, план.
Источник статьи: http://azbyka.ru/otechnik/Lopuhin/pravoslavnaja-bogoslovskaja-entsiklopedija-ili-bogoslovskij-entsiklopedicheskij-slovar-tom-vtoroj-arheologija-byuhner/258
Преподобный Онуфрий Великий (Память 12/25 июня)
 |
| Преподобный Онуфрий Великий |
Преподобный Онуфрий Великий родился около 320 года в Персии (междуречье Тигра и Евфрата, ныне — Ирак и Сирия). Своё житие преподобный поведал за день до своей кончины преподобию Пафнутию — автору жизнеописаний многих подвижников древней Фиваиды (Египет), вошедших в состав Лавсаика (древнего Египетского патерика).
Как пишет преподобный Пафнутий, он долгое время скитался по пустыне в поисках старца, способного своим примером научить его пустынножительству. Однажды он увидел у подножия пустынной горы человека весьма страшного видом — он имел длинную почти до земли бороду и был весь с ног до головы покрыт волосами. Волосы на голове и бороде были совершенно седыми от старости и покрывали его тело словно некая одежда. Этим человеком и был св. Онуфрий Великий (именно так по традиции он и изображается на иконах). Святой сам обратился к преп. Пафнутию: «Подойди ко мне, человек Божий! Я такой же человек как и ты, живу в этой пустыне 60 лет, скитаясь по горам, и не видел ранее здесь ни одного человека». Это успокоило преподобного Пафнутия, и между подвижниками состоялась долгая беседа. Преподобный Пафнутий стал упрашивать пустынника рассказать ему для пользы душевной о своём житии.
Преподобный поведал, что с детских лет он подвизался в общежительном монастыре Эрити вблизи Гермиполя (Египет), но уже в юном возрасте он ушёл в пустыню, желая подражать святым пророкам Илии и Иоанну Предтече. Когда святой Онуфрий тайно ночью вышел из монастыря, пред ним явился луч света, указавший ему путь к месту его пустынных подвигов. Однажды святой Онуфрий нашёл в пустыне опытного старца, который принял его и научил многим правилам пустынножительства. Когда же преподобный усвоил эту науку, старец отвёл его в иную пещеру, находившуюся на расстоянии 4 дней пути, и там оставил его в полном одиночестве на долгие десятилетия. Впрочем, ежегодно он навещал ученика до дня своей кончины.
Через несколько лет старец преставился, и святой Онуфрий без малого 60 лет прожил в полном одиночестве. Много скорбей и испытаний пришлось претерпеть святой Онуфрию за это время. Его одежда полностью истлела, и он постоянно страдал от зноя и холода, но Господь одел его густым покровом волос на голове, бороде и теле. Первые 30 лет он питался скудной пустынной растительностью и пил одну лишь небесную росу, скапливавшуюся на его теле холодными пустынными ночами. Но Господь укрепил его, и Ангел небесный ежедневно заботился о нём, принося хлеб и воду. Последние 30 лет Господь ещё более утешил святой Онуфрия в его подвигах, израстив неподалёку от его пещерки финиковую пальму, имевшую двенадцать ветвей, каждая из которых плодоносила в свой черёд года, а подле самой пещеры чудесно объявился водный источник.
Преподобный Пафнутий долго расспрашивал старца ради своей пользы душевной о его житии пустыннических подвигах. Утомлённый, он даже не смел напомнить старцу о пищи телесной, но вдруг неизвестно кем посреди пещеры был поставлен хлеб и сосуд с водой. Подвижники, подкрепившись пищей, долго ещё беседовали и умилялись псалмопением.
На другой день общения с преподобным Пафнутием святой Онуфрий сказал: «Бог послал тебя, Пафнутий, для погребения моего, ибо сегодня я завершу своё служение Богу в мире сем». Преподобный Пафнутий стал просить его, чтобы ему позволено было остаться жить на месте подвижнических трудов преподобного Онуфрия, но тот не разрешил ему, говоря: «Бог избрал тебя для того, чтобы ты, посетив многих пустынников, поведал инокам и всем христианам об их житии и подвигах. Поэтому возвратись к своей братии и поведай».
Сказав ещё много назидательных слов, преподобный Онуфрий помолился Богу, лёг на землю и, крестообразно сложив руки на груди, преставился ко Господу. Лицо его просияло как солнце, и пещера наполнилась благоуханием, послышалось ангельское пение и дивный Божественный глас: «Оставь бренное тело, возлюбленная душа моя, чтобы Мне взять тебя в место вечного упокоения со всеми избранными Моими». Тогда преподобный Пафнутий снял с себя власяницу и, обвив ею тело святого Онуфрия, предал его погребению. Нагромоздивши на могилу кучу камней, чтобы хищный зверь пустыни не нарушил мирного сна Божия угодника, Пафнутий хотел было ещё хоть раз взглянуть внутрь пещеры святого Онуфрия, но пещера неожиданно обрушилась, финиковая пальма засохла и с корнем повалилась на землю; пересох и источник. Преподобный Пафнутий таким образом ясно уразумел, что Богу не угодно было его подвижничество на сем месте и, славословя Бога, дивного во святых Своих, возвратился в Египет, проповедуя всем о том, что видел и слышал.
Вскоре после этого, благочестивые иноки составили описание жития преподобного Онуфрия, разослали его по всему Египту и Востоку, прославляя святую жизнь этого великого пустынножителя.
Сохранилось предание, отразившееся в ином письменном источнике, что когда отроку-Онуфрию было всего семь лет, с ним произошло чудо. Ключарь монастыря каждый день давал ему часть хлеба. Тогда святой Онуфрий по своему обыкновению подходил к иконе Пресвятой Богородицы с Предвечным Сыном на руках и в своей ангельской простоте обращался к Богомладенцу Иисусу со словами: «Ты такой же Младенец, как и я, но Тебе ключарь не даёт хлеба. Поэтому возьми мой хлеб и ешь». Младенец Иисус протягивал Свои руки и брал у святого Онуфрия хлеб. Однажды ключарь заметил это и сообщил обо всём игумену. Игумен приказал на следующий день не давать Онуфрию хлеб, а послать его к Иисусу за хлебом. Святой Онуфрий, повинуясь словам ключаря, пошёл в храм, стал на колени, обращаясь к Богомладенцу на иконе, и сказал: «Ключарь не дал мне хлеба, а послал к Тебе за получением его; дай мне хоть кусочек, ибо я сильно проголодался». Господь дал ему чудесный и прекрасный хлеб, притом столь большой, что отрок-Онуфрий едва донёс его к игумену. Тогда игумен с братиею прославили Бога, дивясь благодати, почившей на святом Онуфрии. Таким образом проявилось будущее дерзновение преподобного пустынника ко Господу. Пребывая впоследствии 60 лет в полном уединении, преподобный Онуфрий и в пустыне сподоблялся Хлеба Небесного из рук Того самого Предвечного Богомладенца, что и в детстве насытил его хлебом, и в старости посещал пустынника, причащая Святых Таин в совершенном одиночестве.
Источник статьи: http://pravoslavie.ru/1739.html