У него усы кефирные

Содержание

Счастье
Другие статьи в литературном дневнике:
Facebook
Family3
Family3
Любимые стихи (не больше трех из одних рук).
Культура и искусство ⇒ Любимые стихи (не больше трех из одних рук).

Счастье

День со счастья начинается,
Счастье встало раньше всех!
Счастье маме улыбается,
Развернув улыбку в смех.
Счастье по полу зашлёпало,
Босиком и без штанов,
Моё счастье голопопое,
Несмышленое оно,
Шебутное и несмирное,
Тут – ломает, там – крушит,
Над губой – усы кефирные…
Вот оно ко мне бежит!

Другие статьи в литературном дневнике:

31.05.2014. ***
30.05.2014. Счастье
29.05.2014. ***
28.05.2014. Старые слова.
27.05.2014. С добрым утром!
26.05.2014. Простишь ли мне ревнивые мечты
25.05.2014. Вернуть любовь.
24.05.2014. ЖДИ МЕНЯ.
23.05.2014. Любви не боялась ты
22.05.2014. РОЗЫ.
20.05.2014. ***
19.05.2014. Ты.
18.05.2014. Я люблю тебя.
16.05.2014. Я не могу без тебя жить!
13.05.2014. Признание.
12.05.2014. Я не могу без тебя жить!
09.05.2014. Поцелуй
08.05.2014. Прощание.
07.05.2014. Летят недели
06.05.2014. ***
02.05.2014. Я люблю Тебя.

Портал Стихи.ру предоставляет авторам возможность свободной публикации своих литературных произведений в сети Интернет на основании пользовательского договора. Все авторские права на произведения принадлежат авторам и охраняются законом. Перепечатка произведений возможна только с согласия его автора, к которому вы можете обратиться на его авторской странице. Ответственность за тексты произведений авторы несут самостоятельно на основании правил публикации и российского законодательства. Вы также можете посмотреть более подробную информацию о портале и связаться с администрацией.

Ежедневная аудитория портала Стихи.ру – порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.

Источник статьи: http://stihi.ru/diary/shahomanka/2014-05-30

Facebook

Family3

У женщины кефирные усы.
Немытая с субботы голова.
Она наелась на ночь
Колбасы
И в этом
Ослепительно права.

Ее за лето выпили до дна —
О, этот ор внезапный на детей! —

Она на кухне
Прячется
Одна
И колбасу
Рубает без затей.

Эмоций — ноль. И силы на нуле.
Над ней ревёт
Сияющий эфир.

Чего б мы пели на своей Земле,
Когда б не хлеб,
Колбаска и кефир.

Family3

Наша единственная свадебная фотография, где мы с его папой стоим в ЗАГСе возле облетевшего фикуса, лежит у Гаса в портмоне в одном отделении с запасным презервативом. «Смотри, — говорит – мам, как вы из кармашка смешно выглядываете, и как бы намекаете: предохраняйся, сынок!» Застегивает куртку и уходит. А я стою перед дверью и думаю: что это было? Уже недопустимое панибратство или доверительные отношения?

Я часто так стою и думаю, и тооолько хочу дать отпрыску по мозгам, как вспоминаю советы специалистов. А там все так устрашающе. Сейчас везде пошла тема, мол, в отношениях с детьми главное – безусловная любовь. «Не надо ничего делать специально – достаточно их ПРОСТО ЛЮБИТЬ». И конечно же «Принимать такими, какие они есть». И их взросление и их скорый вылет из гнезда сразу иметь в виду — прямо с памперсов. Еще следить за тем, чтобы не навязывать свою волю, не транслировать свои ожидания, не поучать и не давить — ведь «им и так тяжело».

Или вот еще: «Если вы хотите узнать, как помочь своим детям, – отстаньте от них!» (Джордж Карлин) А, да?

Автор: Полина Санаева
Фото: Sneksy

Курс недели: Цикл лекций «13-19. Пережить пубертат» Екатерины Бурмистровой за 2999р до 18 марта

Источник статьи: http://www.facebook.com/profamilytree/posts/2152238585099424/

Любимые стихи (не больше трех из одних рук).

Культура и искусство. Форум многодетных родителей

Культура и искусство ⇒ Любимые стихи (не больше трех из одних рук).

Модератор: Задумка

Сообщение Яковлевы » 03 ноя 2009, 08:40

В наше жесткое, ритмическое, скоростное время -«потянуло на солененькое» — на лирику.Давайте обменяемся любимыми стихами, доставим друг другу удовольствие.
Начинаю первая:

Каждый выбирает для себя

Каждый выбирает для себя
Женщину, религию, дорогу.
Дьяволу служить или пророку —
Каждый выбирает для себя.
Каждый выбирает по себе
Слово для любви и для молитвы.
Шпагу для дуэли, меч для битвы
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает по себе.
Щит и латы, посох и заплаты,
Меру окончательной расплаты
Каждый выбирает по себе.
Каждый выбирает для себя.
Выбираем тоже — как умеем.
Ни к кому претензий не имеем.
Каждый выбирает для себя!

Молитва
Булат Окуджава

Am Е7 Am
Пока Земля еще вертится, пока еще ярок свет,
С G7 С
Господи, дай же Ты каждому, чего у него нет:
A7 Dm H7 Е7
Мудрому дай голову, трусливому дай коня,
Am Dm Е7 Am
Дай счастливому денег. И не забудь про меня.

Пока Земля еще вертится, Господи, — Твоя власть! —
Дай рвущемуся к власти навластвоваться власть,
Дай передышку щедрому хоть до исхода дня.
Каину дай раскаянье. И не забудь про меня.

Я знаю: Ты все умеешь, Я верую в мудрость Твою,
Как верит солдат убитый, что он проживает в раю,
Как верит каждое ухо тихим речам Твоим,
Как веруем и мы сами, не ведая, что творим!

Господи, мой Боже, зеленоглазый мой,
Пока Земля еще вертится, И это ей странно самой,
Пока еще хватает времени и огня,
Дай же Ты всем понемногу. И не забудь про меня.

Если жизнь тебя обманет,
Не печалься, не сердись!
В день уныния смирись:
День веселья, верь, настанет.
Сердце в будущем живет;
Настоящее уныло:
Все мгновенно, все пройдет;
Что пройдет, то будет мило.

Сообщение Синица » 03 ноя 2009, 09:21

* * *
Для пьянства есть любые поводы:
Поминки, праздники, встречи, проводы,
крестины, свадьба и развод,
мороз, охота, новый год,
выздоровленье, новоселье,
печаль, отчаяние, веселье,
успех, награда, новый чин,
и просто-пьянка без причин.
Роберт Бернс

Попята
Шли попята по опята,
А за ними – папа-поп,
А за папой толстопята
Шла попиха: топ-топ-топ.

Самый маленький попенок
Вдруг наткнулся на пенек:
На пеньке стоял опенок
Одноног и одинок.

Тут сцепилися попята,
Разорались добела.
У попа рука-лопата
Кучу-бучу загребла.

Подбежала тут попиха
И сказала: «Тихо! Тихо!
Что шумите на весь лес?
Смотрит Боженька с небес!

Драться грех из-за опенка. » –
«Да», – сказал тут папа-поп
И счастливого попенка
Тем опенком по лбу – хлоп!

Сразу стало тихо-тихо.
У попенка крепок лоб.
По опята шли попиха,
Три попенка, папа-поп.
о.Леонид Софронов

Стихотворения в прозе И.С. Тургенева. Дурак.
Жил-был на свете дурак.
Долгое время он жил припеваючи; но понемногу стали до¬ходить до него слухи, что он всюду слывет за безмозглого пошлеца.
Смутился дурак и начал печалиться о том, как бы прекратить те неприятные слухи?
Внезапная мысль озарила наконец его темный умишко. И он, нимало не медля, привел ее в исполнение.
Встретился ему на улице знакомый — и принялся хвалить известного живописца.
— Помилуйте! — воскликнул дурак. — Живописец этот давно сдан в архив. Вы этого не знаете? — Я от вас этого не ожидал. Вы — отсталый человек.
Знакомый испугался — и тотчас согласился с дураком.
— Какую прекрасную книгу я прочел сегодня! — говорил ему другой знакомый.
— Помилуйте! — воскликнул дурак. — Как вам не стыдно? Никуда эта книга не годится; все на нее давно махнули рукою. — Вы этого не знаете? Вы — отсталый человек.
И этот знакомый испугался — и согласился с дураком.
— Что за чудесный человек мой друг N. N.! — говорил дураку третий знакомый.— Вот истинно благородное существо!
— Помилуйте! — воскликнул дурак. — N. N. — заведомый подлец! Родню всю ограбил. Кто ж этого не знает? Вы — отсталый человек!
Третий знакомый тоже испугался и согласился с дураком, отступился от друга. И кого бы, что бы ни хвалили при дураке — у него на все была одна отповедь.
Разве иногда прибавит с укоризной:
— А вы всё еще верите в авторитеты?
— Злюка! Желчевик! — начинали толковать о дураке его знакомые. — Но какая голова!
— И какой язык! — прибавляли другие. — О, да он талант!
Кончилось тем, что издатель одной газеты предложил дураку заведовать у него критическим отделом.
И дурак стал критиковать все и всех, нисколько не меняя ни манеры своей, ни своих восклицаний.
Теперь он, кричавший некогда против авторитетов, — сам авторитет — и юноши перед ним благоговеют и боятся его.
Да и как им быть, бедным юношам? Хоть и не следует, вообще говоря, благоговеть. но тут, поди, не возблагоговей — в отсталые люди попадешь!
Житье дуракам между трусами.

Добавлено спустя 56 секунд:
Но это такой мизер из моего любимого.

Сообщение Яковлевы » 03 ноя 2009, 12:32

ДА! Не подумала, что замечательных стихов гораздо больше!
Как поменять название темы?

Любимые стихи (лучшая десятка из одних рук)

Или еще можно типа конкурсов -лучшие стихи месяца — и несколько месяцев выкладывать.

Сообщение Anna K » 03 ноя 2009, 13:02

Когда истончится дорога
До линий обычной ладони,
Наверное, вспомню про Бога,
Наверно, забуду о доме.

Я — камень на древнем распутье.
«Ни влево, ни вправо, ни прямо, —
Скажу, — Не сворачивай, путник,
Над нами — небесная яма!»

Сообщение Синица » 03 ноя 2009, 14:18

Сообщение петушканчик » 03 ноя 2009, 14:40

Вот опять окно,
Где опять не спят.
Может-пьют вино
Может-так сидят
Или просто-рук
Не разнимут двое.
в каждом доме,друг,
Есть окно такое.

Не от свеч,от ламп темнота зажглась:
От бессонных глаз!

Крик разлук и встреч-
Ты,окно в ночи!
может-сотни свеч,
Может-три свечи.
Нет и нет уму
Моему покоя.
И в моем дому завелось такое.

Помолись,дружок,за бессонный дом,
За окно с огнем!
М.Цветаева

Сообщение РЕКА » 03 ноя 2009, 14:57

Тоже начну с Левитанского.

Новый год у Дуная

Камень старинный, башни, мосты, ограды.
Гостеприимны древние эти грады.

Благословенны тихие эти веси.
Колокола воскресные в поднебесьи.

Под куполами, золотом, синевою
я с непокрытой шествую головою.

Колокол, солнце, елка стоит, сверкая.
День новогодний – боже, теплынь какая!

День новогодний, теплый, весенний, синий.
А в эту пору снег идет над Россией.

Ветер гудит по нашим великим рекам.
Снег над Россией. Что там, за этим снегом?

Что там за снегом – что он, кого он прячет?
Кто там за ним вздыхает, смеется, плачет?

Кто там сейчас в лесу над костром колдует,
дует в огонь, в озябшие руки дует?

Господи, дай им солнца, тепла, капели!
Дай, чтоб скорее птицы в лесу запели!

Синью наполни очи лесных проталин.
К старости, что ли – стал я сентиментален.

Даже не думал, что напишу такое.
Хрустнула ветка где-то в лесном покое.

Скрипнули сани и затерялись в поле.
И никуда не деться от этой боли.

Ветер гудит по северным нашим рекам.
Снег над Россией. Что там, за этим снегом?

Падучая звезда, тем паче — астероид
на резкость без труда твой праздный взгляд настроит.
Взгляни, взгляни туда, куда смотреть не стоит.

Там хмурые леса стоят в своей рванине.
Уйдя из точки «А», там поезд на равнине
стремится в точку «Б». Которой нет в помине.

Начала и концы там жизнь от взора прячет.
Покойник там незрим, как тот, кто только зачат.
Иначе — среди птиц. Но птицы мало значат.

Там в сумерках рояль бренчит в висках бемолью.
Пиджак, вися в шкафу, там поедаем молью.
Оцепеневший дуб кивает лукоморью.

Там лужа во дворе, как площадь двух Америк.
Там одиночка-мать вывозит дочку в скверик.
Неугомонный Терек там ищет третий берег.

Там дедушку в упор рассматривает внучек.
И к звездам до сих пор там запускают жучек
плюс офицеров, чьих не осознать получек.

Там зелень щавеля смущает зелень лука.
Жужжание пчелы там главный принцип звука.
Там копия, щадя оригинал, безрука.

Зимой в пустых садах трубят гипербореи,
и ребер больше там у пыльной батареи
в подъездах, чем у дам. И вообще быстрее

нащупывает их рукой замерзшей странник.
Там, наливая чай, ломают зуб о пряник.
Там мучает охранник во сне штыка трехгранник.

От дождевой струи там плохо спичке серной.
Там говорят «свои» в дверях с усмешкой скверной.
У рыбной чешуи в воде там цвет консервный.

Там при словах «я за» течет со щек известка.
Там в церкви образа коптит свеча из воска.
Порой дает раза соседним странам войско.

Там пышная сирень бушует в полисаде.
Пивная цельный день лежит в глухой осаде.
Там тот, кто впереди, похож на тех, кто сзади.

Там в воздухе висят обрывки старых арий.
Пшеница перешла, покинув герб, в гербарий.
В лесах полно куниц и прочих ценных тварей.

Там, лежучи плашмя на рядовой холстине,
отбрасываешь тень, как пальма в Палестине.
Особенно — во сне. И, на манер пустыни,

там сахарный песок пересекаем мухой.
Там города стоят, как двинутые рюхой,
и карта мира там замещена пеструхой,

мычащей на бугре. Там схож закат с порезом.
Там вдалеке завод дымит, гремит железом,
не нужным никому: ни пьяным, ни тверезым.

Там слышен крик совы, ей отвечает филин.
Овацию листвы унять там вождь бессилен.
Простую мысль, увы, пугает вид извилин.

Там украшают флаг, обнявшись, серп и молот.
Но в стенку гвоздь не вбит и огород не полот.
Там, грубо говоря, великий план запорот.

Других примет там нет — загадок, тайн, диковин.
Пейзаж лишен примет и горизонт неровен.
Там в моде серый цвет — цвет времени и бревен.

Я вырос в тех краях. Я говорил «закурим»
их лучшему певцу. Был содержимым тюрем.
Привык к свинцу небес и к айвазовским бурям.

Там, думал, и умру — от скуки, от испуга.
Когда не от руки, так на руках у друга.
Видать, не расчитал. Как квадратуру круга.

Видать, не рассчитал. Зане в театре задник
важнее, чем актер. Простор важней, чем всадник.
Передних ног простор не отличит от задних.

Теперь меня там нет. Означенной пропаже
дивятся, может быть, лишь вазы в Эрмитаже.
Отсутствие мое большой дыры в пейзаже

не сделало; пустяк: дыра, — но небольшая.
Ее затянут мох или пучки лишая,
гармонии тонов и проч. не нарушая.

Теперь меня там нет. Об этом думать странно.
Но было бы чудней изображать барана,
дрожать, но раздражать на склоне дней тирана,

паясничать. Ну что ж! на все свои законы:
я не любил жлобства, не целовал иконы,
и на одном мосту чугунный лик Горгоны

казался в тех краях мне самым честным ликом.
Зато столкнувшись с ним теперь, в его великом
варьянте, я своим не подавился криком

и не окаменел. Я слышу Музы лепет.
Я чувствую нутром, как Парка нитку треплет:
мой углекислый вздох пока что в вышних терпят,

и без костей язык, до внятных звуков лаком,
судьбу благодарит кириллицыным знаком.
На то она судьба, чтоб понимать на всяком

наречьи. Предо мной — пространство в чистом виде.
В нем места нет столпу, фонтану, пирамиде.
В нем, судя по всему, я не нуждаюсь в гиде.

Скрипи, мое перо, мой коготок, мой посох.
Не подгоняй сих строк: забуксовав в отбросах,
эпоха на колесах нас не догонит, босых.

Мне нечего сказать ни греку, ни варягу.
Зане не знаю я, в какую землю лягу.
Скрипи, скрипи, перо! переводи бумагу.

и почему-то сегодня — А. Васильев

Бездыханная легкость моя, непомерная тяжесть
Переполнено сердце, и рубаха от соли пестра,
Завязало нас гордым узлом, да никто не развяжет
Разрубить — я уверен, руке не поднять топора

Что за радость такая — в ладонь пеленать свои стоны,
В этом есть чудо прелесть — пускать по ветрам волоса
Hа трамвайном углу мы читали людские законы
И невольно смеялись над ними на все голоса

Hаше братство без клятв, а в родство не загонишь и силой
Под похмельное утро все спят, не сойти бы с ума
И к войне или миру — но строй пахнет братской могилой
Одному долгий путь, тяжкий посох, пустая сума

Кто прибил наши стрелы гвоздями к немым циферблатам.
Пожелтеют страницы по всем золотым городам,
Я несу это время в себе оловянным солдатом,
Без приказа — ни шагу назад, а вперед — никогда!

Всем сестрам по серьгам — не отмоются сироты-братья
Лишь мелькнет где-то свежий порез в предрассветной улыбке
Как зима заколдует мой город взмахом белого платья
И по всем телеграфным столбам струны блудницы-скрипки

Hе гони меня — дай отстоять до конца эту службу
Hо под серпом все травы сочны — где там думать о судьбах?
Я спою, и швырну вам на стол ворох шелковых кружев
В переплетьи которых хохочет шаманский мой бубен

Если во мне осталась хоть капля того

За что меня можно терпеть

За что меня можно любить.

Сообщение Синица » 03 ноя 2009, 15:19

Сообщение Яковлевы » 04 ноя 2009, 08:23

Стихи Людмилы Татьяничевой
МАДОННА
Наперекор изменчивой молве
Художники
Прославили в веках
Не девушку
С венком на голове,
А женщину
С младенцем на руках.
Девичья красота не завершена:
В ней нет еще
Душевной глубины.
Родив дитя,
Рождается мадонна,
В ее чертах –
Миры отражены.

МАЧЕХА
Ребенок помнил мать.
Упрямо,
Хотя отец его увещевал,
Что у него теперь
Есть снова мама,
Чтоб Таней он ее не звал.
Мальчишка,
Плотно стискивая губы,
Молчал.
И пальцы тонких рук сжимал.
Он вовсе не угрюмым был,
Не грубым,
И никому ничем не докучал…
…О сколько такта в этой Тане было
И доброты,
И неприятья лжи,
Чтоб этого ребенка полюбила
Она, как мать,
До глубины души.
Однажды Таня тяжко заболела,
Казалось –
Жизнь стремится под откос.
С лицом опухшим от нежданных слез
Вошел в палату мальчик
И несмело
Сказал:
-Тебе я , мама, яблоки принес!

Сообщение Синица » 04 ноя 2009, 16:39

Иеромонах Роман (Матюшин)

Поверженная срамословьем,
Страна в отчаяньи лежит.
Никто отныне не блудит:
Все занимаются любовью.
Мой замордованный народ!
Печальна полоса невзгод,
Прискорбна общая разруха,
Но страшно поруганье духа!
Когда глаголющие лживы,
Когда все силы — для наживы,
Когда забыто благородство,
Когда любуются уродством,
Когда в чести самцы и самки,
А целомудрие на свалке,
Когда содóмляне вещают
И нормой срам провозглашают,
Когда священное обрыдло,
Тогда ты не народ, а быдло!
Не потому ли, по заказу,
Выносят мерзость и заразу?
Чтоб жрали и хлебали пойло,
Чтоб горницей казалось стойло,
Чтоб принародно оголялись,
И без конца совокуплялись,
Теряя разум в наслажденьях,
И утопая в испражненьях,
Чтоб, обезумев от зловонья,
Забыли о простом законе:
Толпе, без чести, без стыда,
Не стать народом никогда!

* * *
Мы засорили суетой
И головы и души,
И видим-слышим только то,
Что жаждем видеть-слушать.
И все идет наперекос,
И жизнь копейкой стала,
Забот и дел не мерян воз,
А нам все мало, мало.
И только охаем-кряхтим,
А жизнь все хуже, хуже,
Расстаться с возом не хотим,
И надрываем души.
А нам вобрать бы навсегда,
Чтоб не жалеть о многом:
На свете есть одна беда
Не повстречаться с Богом

Как ни живи, а Бога не гневи.
Есть истина извечная, простая:
Собрание людское без любви —
Не братство, не сестричество, а стая.
Что пользы суесловить о святом,
Когда душа во тьме грехополосиц?
…Не всякая обитель — Божий дом,
Не всякий черноризец — Богоносец.
Дай, Боже, нам вобрать чужую боль,
Ни саном, ни жезлом не величаться,
Жить, как дышать, повсюду быть с Тобой
И никогда Тобой не прикрываться!

Родная речь —
Отечеству основа.
Не замути Божественный родник,
Храни себя: душа рождает слово —
Великий Святорусский наш язык!

Куда ни глянь — везде матриархат.
Адамов род совсем к стене приперли.
У старцев сплошь келейницы сидят:
Келейники, наверно, перемерли.
Ну, не живучий мужеский наш пол!
А этот слабый — наказанье люду.
Любого старца спрячут под подол,
И распушают перья, чуды-юды!
И задирают клювы и хвосты,
И квохчут оголтело под ногами.
Наседка во пророках — код? — кады?
Хорош пророк с куриными мозгами!

Деревни и сёла, похоже,
У братской могилы стоят.
Но женщины в Праздники всё же,
Как могут, молитвы творят.
О муже, который гуляет,
О сыне, который сидит,
О дочке, что тяжко хворает —
За всех её свечка горит.
Поплачет, вздохнёт с облегченьем,
И вроде не давит беда.
Есть женщины в русских селеньях!
И верим, что будут всегда!

Тютчев Ф. И. 1855

Эти бедные селенья,
Эта скучная природа –
Край родной долготерпенья,
Край ты русского народа!
Не поймет и не заметит
Гордый взор иноплеменный,
Что сквозит и ярко светит
В наготе твоей смиренной.
Удрученный ношей крестной,
Всю тебя, земля родная,
В рабском виде Царь Небесный
Исходил, благословляя.

Добавлено спустя 2 минуты 58 секунд:
А в десятку так и не получилось вписаться.

Сообщение Суламифь » 05 ноя 2009, 00:24

Стихи Р.Киплинга
в переводе К.Симонова

Жил-был дурак. Он молился всерьез
(Впрочем, как вы и я)
Тряпкам, костям и пучку волос —
Все это бабой пустою звалось,
Но дурак ее звал Королевой Роз
(Впрочем, как вы и я).
О года, что ушли в никуда, что ушли, —
Головы и рук наших труд, —
Все съела она, не хотевшая знать
(А теперь-то мы знаем — не умевшая знать),
Ни черта не понявшая тут.
Что дурак растранжирил, всего и не счесть
(Впрочем, как вы и я) —
Будущность, веру, деньги и честь,
Но леди и больше могла бы съесть,
А дурак — на то он дурак и есть
(Впрочем, как вы и я).
О, труды, что ушли, их плоды, что ушли,
И мечты, что вновь не придут, —
Все съела она, не хотевшая знать
(А теперь-то мы знаем — не умевшая знать),
Ни черта не понявшая тут.
Жил-был дурак. Он молился всерьез
(Впрочем, как вы и я)
Тряпкам, костям и пучку волос —
Все это бабой пустою звалось,
Но дурак ее звал Королевой Роз
(Впрочем, как вы и я).

Вилковская фантазия
Булат Окуджава

Как бы мне сейчас хотелось в Вилкове вдруг очутиться!
Там — каналы, там — гондолы, гондольеры.
Очутиться, позабыться, от печалей отшутиться:
ими жизнь моя отравлена без меры.

Там на пристани танцуют жок, а может быть, сиртаки,
сыновей своих в солдаты провожают,
всё надеются: сгодятся для победы, для атаки,
а не хватит — значит, новых нарожают.

Там побеленные стены и фундаменты цветные,
и по стенам плющ клубится для забавы,
и лежат на солнцепеке безопасные, цепные,
показные пожилые волкодавы.

Там опять для нас с тобою дебаркадер домом служит.
Мы гуляем вдоль Дуная, рыбу удим.
И объятья наши жарки, и над нами ангел кружит
и клянется нам, что счастливы мы будем.

Как бы мне сейчас хотелось очутиться в том вчерашнем,
быть влюбленным и не думать о спасенье,
пить вино из черных кружек, хлебом заедать домашним,
чтоб смеялась ты и плакала со всеми.

Как бы мне сейчас хотелось очутиться у начала,
и к душе твоей далекой приобщиться.
И с тобою так расстаться у дунайского причала,
чтоб была еще надежда воротиться.

Хаим-Нахман Бялик
перевод Зеева Жаботинского

Звездочка блеснула в ночи непроглядной.
Озари, сиротка, путь мой безотрадный!
Не боюсь ни ада, ни ночных видений –
Но устал от жизни в скуке вечной тени.
Я – вскормленыш ига, побродяга темный,
И отвека нищий, и давно бездомный.
Голод был отец мой, мать моя – чужбина –
Бедность и скитанье не страшат их сына;
Но боюсь до крика, до безумной боли –
Жизни без надежды, без огня и доли,
Жизни без надежды, затхлой, топкой, грязной,
Мертвенно-свинцовой, жалко-безобразной –
Жизни пса, что рвется на цепи, голодный, –
О, проклятье жизни, жизни безысходной!
Озари же дух мой, опаленный срамом
Блуда по чужбинам и по чуждым храмам;
И свети мне долго – я мой путь измерю:
Может быть, я встану, может быть, поверю…
Долго ли продлится ночь моя – не знаю,
Мраку и скитанью все не видно краю, –
Пусть же, подымая взор из тьмы кромешной,
Твой привет я встречу ласково-утешный.
Не до дна, не все же выплаканы слезы:
Я вспою остатком цвет последней грезы.
В сердце не дотлела искорка былая –
Пусть же снова вспыхнет, пламенем пылая.
Еще сила бьется где-то там глубоко –
Пусть же вся прольется в битве против Рока!

Сообщение Юстинка » 12 янв 2010, 12:50

Выговор с занесением в личное дело (Вера Полозкова)

Ну вот так и сиди, из пальца тоску высасывая, чтоб оправдывать лень, апатией зарастать.
И такая клокочет непримиримость классовая между тем, кто ты есть и тем, кем могла бы стать.
Ну сиди так, сквозь зубы зло матерясь да всхлипывая, словно глина, что не нашла себе гончара,
чтоб крутилась в башке цветная нарезка клиповая, как чудесно все было в жизни еще вчера.
Приключилась опять подстава, любовь внеплановая, тектонический сдвиг по фазе – ну глупо ведь:
эта жизнь по тебе катается, переламывая, а ты только и можешь дергаться и реветь.

Вера-Вера, ты не такая уж и особенная, это тоже отмазка, чтоб не пахать как все;
а война внутри происходит междоусобная, потому что висишь на чертовом колесе,
и повсюду такое поле лежит оранжевое, и дорог сотня тысяч, и золотая рожь,
и зрелище это так тебя завораживает, что не слезешь никак, не выберешь, не допрёшь;
тот кусок тебе мал и этот вот не хорош.

Да, ты девочка с интеллектом да с горизонтом, с атласной лентой, с косой резьбой;
и такой у тебя под сердцем любовный склеп там, весь гарнизон там, и все так счастливы не с тобой;
потому что ты, Вера, жерло, ты, Вера, пекло, и все бегут от тебя с ожогами в пол-лица;
ты читаешь по пальцам смугло, ресницам бегло, но не видишь, где в этот раз подложить сенца.

Выдыхай, Вера, хватит плакать, кося на зрителя, это дешево; встань, умойся, заправь кровать.
Все ответы на все вопросы лежат внутри тебя, наберись же отваги взять и пооткрывать.
Бог не требует от тебя становленья быстрого, но пугается, когда видит через стекло –
что ты навзничь лежишь полгода и, как от выстрела, под затылком пятно волос с тебя натекло.

Ты же славно соображаешь, ты вихрь, ты гонщица, только нужен внутри контакт проводков нехитрых.
Просто помни, что вот когда этот мир закончится – твое имя смешное тоже должно быть в титрах.

Но ты – люби. И ничего, что тьма, и снег летит, иголками дробясь, —
люби. Сие не больше чем зима. Она пройдет и не сильней тебя.
Люби. Пока ты любишь, ты стоишь. Все остальное – ветер на шоссе.
И ты бредешь по белой полосе, но не сгибайся. Ты сильнее. И –
люби его сквозь расстоянья все.
Когда начнет казаться – хуже нет, — поверь, что есть, и это впереди.
И жизнь прерывиста, как интернет, и чистый новый лист – поди найди.
Но ты люби. Не подними руки, не заслонись от ветра, — это жизнь.
Пронзает окна, стены, этажи зеленый ветер приступом тоски.
Но ты его люби.
И удержи.
Но ты его спаси и сохрани, не усомнись, не выдай, не отдай.
Гляди же: вдалеке горят огни, и там живут другие города.
Но ты бреди по этой темноте, не озираясь, не считая дней –
есть лишь дорога. Ты идешь по ней, как в небо по мерцающей воде.
Зима пройдет. Ведь ты ее сильней.

Второй шанс (Настя Винокурова)

Я однажды вернусь бразильянкой с широкими бёдрами,
С волосами, как смоль, с карнавальными ритмами в сердце.
Чтобы жить среди тех, что искрятся напевами бодрыми,
В чьей крови, как в моей, слишком много ядрёного перца.

Я влюблюсь очень просто — в соседа сурово-небритого,
Первоклассного мачо далёкой рыбацкой деревни.
В его сильные руки, в глаза, удивлённо раскрытые,
В хрипловатый надтреснутый голос под сенью деревьев.

И любви этой хватит с лихвой на того, кто так близок мне,
И на восемь детей, и на каждый стремительный вечер —
До последних минут, беспредельностью счастья пронизанных.
. А тебя в моей будущей жизни я вовсе не встречу!

Источник статьи: http://mnogodetok.ru/viewtopic.php?t=18245&start=165