Вот если бы усы иван иваныча

Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича

Цитата из пьесы «Женитьба» (написана в 1833 – 1835 гг, опубликована в 1842 году) русского писателя Гоголя Николая Васильевича (1809 – 1852).

Невеста Агафья Тихоновна Купердягина (купеческая дочь) рассуждает о необходимости выбора одного из четырех женихов (действие 2, явление 1):

«Право, такое затруднение — выбор! Если бы еще один, два человека, а то четыре. Как хочешь, так и выбирай. Никанор Иванович [ 1 ] недурен, хотя, конечно, худощав; Иван Кузьмич [ 2 ] тоже недурен. Да если сказать правду, Иван Павлович [ 3 ] тоже хоть и толст, а ведь очень видный мужчина. Прошу покорно, как тут быть? Балтазар Балтазарович [ 4 ] опять мужчина с достоинствами. Уж как трудно решиться, так просто рассказать нельзя, как трудно! Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича — я бы тогда тотчас же решилась. А теперь поди подумай! просто голова даже стала болеть. Я думаю, лучше всего кинуть жребий. Положиться во всем на волю Божию: кто выкинется, тот и муж. Напишу их всех на бумажках, сверну в трубочки, да и пусть будет что будет. (Подходит к столику, вынимает оттуда ножницы и бумагу, нарезывает билетики и скатывает, продолжая говорить.) Такое несчастное положение девицы, особливо еще влюбленной. Из мужчин никто не войдет в это, и даже просто не хотят понять этого. Вот они все, уж готовы! остается только положить их в ридикуль [ 5 ] , зажмурить глаза, да и пусть будет что будет. (Кладет билетики в ридикуль и мешает их рукою.) Страшно. Ах, если бы Бог дал, чтобы вынулся Никанор Иванович. Нет, отчего же он? Лучше ж Иван Кузьмич. Отчего же Иван Кузьмич? чем же худы те, другие. Нет, нет, не хочу. какой выберется, такой пусть и будет. (Шарит рукою в ридикуле и вынимает вместо одного все.) Ух! все! все вынулись! А сердце так и колотится! Нет, одного! одного! непременно одного! (Кладет билетики в ридикуль и мешает.)»

С близким значением

Когда женщина некрасива, то ей говорят: «у вас прекрасные глаза, у вас прекрасные волосы»

Цитата из пьесы «Дядя Ваня» (1896 г.) русского писателя Чехова Антона Павловича (1860 – 1904). Слова Сони, в ответ на фразу мачехи – «У тебя прекрасные волосы». Соня осознала, что она некрасива (д. 3).

Красота — загадка

Цитата из романа «Идиот» (1868 г.) русского писателя Достоевского Фёдора Михайловича (1821 – 1881). Слова князя Мышкина (ч. 1 гл. 7).

Примечания

↑ 1) — отставной пехотный офицер.

↑ 2) — чиновник, надворный советник.

↑ 3) — экзекутор, коллежский асессор.

↑ 4) — отставной моряк, лейтенант.

↑ 5) (от франц. ridicule из лат. reticulum – сеточка) — ручная дамская сумочка. ( Толковый словарь (1935 – 1940 г.) Д. Н. Ушакова )

Источник статьи: http://dslov.ru/pos/p2130.htm

«Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича. »

Ну и привередливые пошли нынче реселлеры :). Времена, когда молодые и неопытные российские компании с благоговением смотрели на заезжих зарубежных вендоров, канули в Лету. Дилеры остепенились, понабрались ума-разума да бизнес-опыта, оттюнинговали внешний вид своего бизнеса: избавившись (чаще всего хирургическим путем) от всего лишнего и накачав деньгами и ресурсами самые привлекательные его стороны. Теперь сидят да обсуждают, как все эти «инвестиции в красоту» использовать более эф­фек­тив­но, т. е. как найти самого достойного вендора, который и прелесть бизнеса оценит, и желание совместного ведения бизнес-хозяйства в израненной (предыдущими вендорами) душе реселлера возродит. Порой прислушаешься к таким разговорам да к тем требованиям, которые они к производителям предъявляют, и вспоминается незабвенная Агафья Ти­хоновна со своим бессмертным: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколь-нибудь развязанности, какая у Балтазара Балтазаровича, да, пожалуй, прибавить к этому еще дородности Ивана Павловича — я бы тогда тотчас же решилась. А теперь — поди подумай!» («Женитьба», Н. В. Гоголь).

Действительно, поди подумай, кого выбрать, когда у одного вендора качество выдающееся, у другого цена уж больно симпатичная, а третий маркетинговыми фондами направо и налево сорит, как будто у него их несчитано, как булавок у девки в шкатулке. Вот и сидит себе реселлер на выданье, прикидывает, как бы не прогадать. И ведь имеет право: претендентов на руку и сердце, точнее, на специалистов и заказчиков, знатного реселлера много. Есть из кого выбрать. И все они такие разные, каждый по-своему «красив», а уж какие слова говорят, когда к сотрудничеству склоняют, — заслушаешься. И ведь пока не поработаешь, не поймешь, кто из них соловьем разливался, а у кого под словами хоть какая-то опора есть.

Для того чтобы помочь нашим читателям разобраться, какие именно «характеристики» какого именно «Никанор Ивановича» каким именно боком правильнее всего «приставить» к собственному бизнесу, мы и проводим наше исследование «Чемпионы канала». Получается, что проект CRN/RE, которому в этом году исполнилось 11 лет, можно сравнить с составлением фотопортрета идеального поставщика, который, обладая правильными чертами (лица, фигуры и характера), имеет больше всего шансов понравиться дилеру, готовому к «серьезным отношениям» на ИТ-рынке.

Вот какие интересные штрихи к портрету у нас получились. Больше всего правильных черт лица мы насчитали у компании НР. В этом году она признана победи­телем в трех номинациях («ноутбуки», «настольные ПК» и «устройства печати»). Прибавим к этому еще две номинации («серверы на платформе х86» и «сетевое оборудование»), в которых наши респонденты поставили этого вендора на второе место, и одну (СХД), где ему отведена третья ступенька. Это лучший результат из всех вендоров, номинировавшихся на звание «чемпиона канала». Правда, два года назад нынешний «чемпион» смог собрать «первые места» в четырех номинациях и еще в двух был поставлен на второе место. Обширный ассортимент, хорошее качество продукции (лучший результат по данному показателю в трех номинациях), организация сервисной поддержки заказчиков, маркетинговая и техническая поддержка, а также обучение и сертификация партнеров были по достоинству оценены реселлерами, работающими с этим производителем. Правда, согласно рейтингу 2012 г., НР проигрывает своим конкурентам в двух таких немаловажных «дисциплинах», как «прибыльность продукции» и «соотношение цена/качество». Но это только доказывает, что даже такие произво­дители, как НР, и те не идеальны.

Другим вендорам от щедрот наших респондентов досталось еще меньше.

Так, «засветившаяся» в прошлом рейтинге в пятерке лидеров в пяти номинациях компания ASUS в этом году вошла в число финалистов в четырех товарных категориях. Причем в одной из них ей наконец-то удалось подняться на верхнюю ступеньку пьедестала (в номинации «системные платы»). Кроме того, у нее оказалось еще два третьих места и одно четвертое. Два года назад этот претендент на совместный бизнес с партнерами мог предложить им два вторых, два пятых и одно четвертое место.

А вот корейский производитель Samsung в этом году не только вновь получил первое место в номинации «мониторы», но и добавил к этому лидерство в новой номинации «смартфоны и коммуникаторы». Общее количество «попаданий» в пятерку лидеров этой компанией также равняется четырем (еще одно четвертое и одно пятое места).

Арсенал «обольщения» парт­неров у остальных вендоров, вошедших в число номинантов нашего рейтинга, не такой богатый: не больше двух упоминаний в пятерках лидеров. Исключение — компания Dell. Но ее три «упоминания» не самые значительные — одно четвертое место и два пятых. Потому что порой гораздо важнее не количество, а качество того, что предлагается.

Так, компания IBM смогла не только удержать первое место в номинации «серверы на платформе х86», которое вернула себе два года назад, но и подняться на высшую ступеньку пьедестала почета в номинации «СХД».

Не менее важна и победа ­компании Cisco Systems в номинации «сетевое оборудование». Возможно, кто-то и решит, что это — лишь подтверждение прежних достижений, но стоит ли напоминать, что удержать результат гораздо сложнее. А этому вендору удается занимать первое место в «профильной» номи­нации уже в пятый раз.

Удерживать результат умеет и еще один вендор — компания Epson. В этом году она четвертый раз подряд занимает первое место в номинации «проекторы». Небольшое, но приятное дополнение к этому — четвертое место в номинации «принтеры».

У компании NetGear только одно первое место — в номинации «системы NAS для дома и офиса», но оно «подкреплено» третьим местом в «сетевом оборудовании».

Два «места» (оба вторых) получила в этом году компания ­Lenovo.

И все же в ряде случаев «небогатый улов» объясняется узкой специализацией финалиста. Согласитесь, странно было бы ожидать, что компания, занимающаяся разработкой ПО, «засветится» не только в профильной номинации, но и в одной из «железных» категорий. Ну и раз уж речь зашла о «софте», скажем о победителе в номинации «антивирусное ПО». Им стала компания «Лаборатория Касперского», которая поднялась на эту ступеньку третий раз подряд. Не изменился ­лидер и в еще одной номинации, представленной «специализированными» компаниями, — «ИБП»: наши респонденты вновь признали лучшей АРC.

Реселлер, изучив список компаний, завоевавших первые места в номинациях, может решить, что в среде ИТ-поставщиков наблюдается некий «застой»: ведь от года к году в составе лидеров мало что меняется. Но так ли это на самом деле?

Наше исследование позволяет не только констатировать факт лидерства той или иной компании, но и наблюдать за тем, что не всегда можно разглядеть при беглом взгляде на «портрет». Поэтому узнать о том, какие изменения произошли в «глубине» сообщества вендоров за последние два года, вы сможете, познакомившись с материалами рейтинга «Чемпионы российского ИТ-канала 2012».

Источник статьи: http://www.crn.ru/numbers/spec-numbers/detail.php?ID=73012

Вот если бы усы иван иваныча

Глава II,
из которой можно узнать, чего захотелось Ивану Ивановичу, о чем происходил разговор между Иваном Ивановичем и Иваном Никифоровичем и чем он окончился

Утром, это было в июле месяце, Иван Иванович лежал под навесом. День был жарок, воздух сух и переливался струями. Иван Иванович успел уже побывать за городом у косарей и на хуторе, успел расспросить встретившихся мужиков и баб, откуда, куда и почему; уходился страх и прилег отдохнуть. Лежа, он долго оглядывал коморы, двор, сараи, кур, бегавших по двору, и думал про себя: «Господи Боже мой, какой я хозяин! Чего у меня нет? Птицы, строение, амбары, всякая прихоть, водка перегонная настоянная; в саду груши, сливы; в огороде мак, капуста, горох. Чего ж еще нет у меня. Хотел бы я знать, чего нет у меня?»

Задавши себе такой глубокомысленный вопрос, Иван Иванович задумался; а между тем глаза его отыскали новые предметы, перешагнули чрез забор в двор Ивана Никифоровича и занялись невольно любопытным зрелищем. Тощая баба выносила по порядку залежалое платье и развешивала его на протянутой веревке выветривать. Скоро старый мундир с изношенными обшлагами протянул на воздух рукава и обнимал парчовую кофту, за ним высунулся дворянский, с гербовыми пуговицами, с отъеденным воротником; белые казимировые панталоны с пятнами, которые когда-то натягивались на ноги Ивана Никифоровича и которые можно теперь натянуть разве на его пальцы. За ними скоро повисли другие, в виде буквы Л. Потом синий козацкий бешмет, который шил себе Иван Никифорович назад тому лет двадцать, когда готовился было вступить в милицию и отпустил было уже усы. Наконец, одно к одному, выставилась шпага, походившая на шпиц, торчавший в воздухе. Потом завертелись фалды чего-то похожего на кафтан травяно-зеленого цвета, с медными пуговицами величиною в пятак. Из-за фалд выглянул жилет, обложенный золотым позументом, с большим вырезом напереди. Жилет скоро закрыла старая юбка покойной бабушки, с карманами, в которые можно было положить по арбузу. Все, мешаясь вместе, составляло для Ивана Ивановича очень занимательное зрелище, между тем, как лучи солнца, охватывая местами синий или зеленый рукав, красный обшлаг или часть золотой парчи, или играя на шпажном шпице, делали его чем-то необыкновенным, похожим на тот вертеп, который развозят по хуторам кочующие пройдохи. Особливо когда толпа народа, тесно сдвинувшись, глядит на царя Ирода в золотой короне или на Антона, ведущего козу; за вертепом визжит скрыпка; цыган бренчит руками по губам своим вместо барабана, а солнце заходит, и свежий холод южной ночи незаметно прижимается сильнее к свежим плечам и грудям полных хуторянок.

Скоро старуха вылезла из кладовой, кряхтя и таща на себе старинное седло с оборванными стременами, с истертыми кожаными чехлами для пистолетов, с чепраком когда-то алого цвета, с золотым шитьем и медными бляхами.

«Вот глупая баба! — подумал Иван Иванович, — она еще вытащит и самого Ивана Никифоровича проветривать!»

И точно: Иван Иванович не совсем ошибся в своей догадке. Минут через пять воздвигнулись нанковые шаровары Ивана Никифоровича и заняли собою почти половину двора. После этого она вынесла еще шапку и ружье.

«Что ж это значит? — подумал Иван Иванович, — я не видел никогда ружья у Ивана Никифоровича. Что ж это он? стрелять не стреляет, а ружье держит! На что ж оно ему? А вещица славная! Я давно себе хотел достать такое. Мне очень хочется иметь это ружьецо; я люблю позабавиться ружьецом».

— Эй, баба, баба! — закричал Иван Иванович, кивая пальцем.

Старуха подошла к забору.

— Что это у тебя, бабуся, такое?

— Видите сами, ружье.

— Кто его знает, какое! Если б оно было мое, то я, может быть, и знала бы, из чего оно сделано. Но оно панское.

Иван Иванович встал и начал рассматривать ружье со всех сторон и позабыл дать выговор старухе за то, что повесила его вместе с шпагою проветривать.

— Оно, должно думать, железное, — продолжала старуха.

— Гм! железное. Отчего ж оно железное? — говорил про себя Иван Иванович. — А давно ли оно у пана?

— Может быть, и давно.

— Хорошая вещица! — продолжал Иван Иванович. — Я выпрошу его. Что ему делать с ним? Или променяюсь на что-нибудь. Что, бабуся, дома пан?

— Ну, хорошо; я приду к нему.

Иван Иванович оделся, взял в руки суковатую палку от собак, потому что в Миргороде гораздо более их попадается на улице, нежели людей, и пошел.

Двор Ивана Никифоровича хотя был возле двора Ивана Ивановича и можно было перелезть из одного в другой через плетень, однако ж Иван Иванович пошел улицею. С этой улицы нужно было перейти в переулок, который был так узок, что если случалось встретиться в нем двум повозкам в одну лошадь, то они уже не могли разъехаться и оставались в таком положении до тех пор, покамест, схвативши за задние колеса, не вытаскивали их каждую в противную сторону на улицу. Пешеход же убирался, как цветами, репейниками, росшими с обеих сторон возле забора. На этот переулок выходили с одной стороны сарай Ивана Ивановича, с другой — амбар, ворота и голубятня Ивана Никифоровича.

Иван Иванович подошел к воротам, загремел щеколдой: изнутри поднялся собачий лай; но разношерстная стая скоро побежала, помахивая хвостами, назад, увидевши, что это было знакомое лицо. Иван Иванович перешел двор, на котором пестрели индейские голуби, кормимые собственноручно Иваном Никифоровичем, корки арбузов и дынь, местами зелень, местами изломанное колесо, или обруч из бочки, или валявшийся мальчишка в запачканной рубашке, — картина, которую любят живописцы! Тень от развешанных платьев покрывала почти весь двор и сообщала ему некоторую прохладу. Баба встретила его поклоном и, зазевавшись, стала на одном месте. Перед домом охорашивалось крылечко с навесом на двух дубовых столбах — ненадежная защита от солнца, которое в это время в Малороссии не любит шутить и обливает пешехода с ног до головы жарким потом. Из этого можно было видеть, как сильно было желание у Ивана Ивановича приобресть необходимую вещь, когда он решился выйти в такую пору, изменив даже своему всегдашнему обыкновению прогуливаться только вечером.

Комната, в которую вступил Иван Иванович, была совершенно темна, потому что ставни были закрыты, и солнечный луч, проходя в дыру, сделанную в ставне, принял радужный цвет и, ударяясь в противостоящую стену, рисовал на ней пестрый ландшафт из очеретяных крыш, дерев и развешанного на дворе платья, все только в обращенном виде. От этого всей комнате сообщался какой-то чудный полусвет.

— Помоги Бог! — сказал Иван Иванович.

— А! здравствуйте, Иван Иванович! — отвечал голос из угла комнаты. Тогда только Иван Иванович заметил Ивана Никифоровича, лежащего на разостланном на полу ковре. — Извините, что я перед вами в натуре.

Иван Никифорович лежал безо всего, даже без рубашки.

— Ничего. Почивали ли вы сегодня, Иван Никифорович?

— Почивал. А вы почивали, Иван Иванович?

— Так вы теперь и встали?

— Я теперь встал? Христос с вами, Иван Никифорович! как можно спать до сих пор! Я только что приехал из хутора. Прекрасные жита по дороге! восхитительные! и сено такое рослое, мягкое, злачное!

— Горпина! — закричал Иван Никифорович, — принеси Ивану Ивановичу водки да пирогов со сметаною.

— Хорошее время сегодня.

— Не хвалите, Иван Иванович. Чтоб его черт взял! некуда деваться от жару.

— Вот-таки нужно помянуть черта. Эй, Иван Никифорович! Вы вспомните мое слово, да уже будет поздно: достанется вам на том свете за богопротивные слова.

— Чем же я обидел вас, Иван Иванович? Я не тронул ни отца, ни матери вашей. Не знаю, чем я вас обидел.

— Полно уже, полно, Иван Никифорович!

— Ей-Богу, я не обидел вас, Иван Иванович!

— Странно, что перепела до сих пор нейдут под дудочку.

— Как вы себе хотите, думайте, что вам угодно, только я вас не обидел ничем.

— Не знаю, отчего они нейдут, — говорил Иван Иванович, как бы не слушая Ивана Никифоровича. — Время ли не приспело еще, только время, кажется, такое, какое нужно.

— Вы говорите, что жита хорошие?

— Восхитительные жита, восхитительные!

За сим последовало молчание.

— Что это вы, Иван Никифорович, платье развешиваете? — наконец сказал Иван Иванович.

— Да, прекрасное, почти новое платье загноила проклятая баба. Теперь проветриваю; сукно тонкое, превосходное, только вывороти — и можно снова носить.

— Мне там понравилась одна вещица, Иван Никифорович.

— Скажите, пожалуйста, на что вам это ружье, что выставлено выветривать вместе с платьем? — Тут Иван Иванович поднес табаку. — Смею ли просить об одолжении?

— Ничего, одолжайтесь! я понюхаю своего! — При этом Иван Никифорович пощупал вокруг себя и достал рожок. — Вот глупая баба, так она и ружье туда же повесила! Хороший табак жид делает в Сорочинцах. Я не знаю, что он кладет туда, а такое душистое! На канупер немножко похоже. Вот возьмите, разжуйте немножко во рту. Не правда ли, похоже на канупер? Возьмите, одолжайтесь!

— Скажите, пожалуйста, Иван Никифорович, я все насчет ружья: что вы будете с ним делать? ведь оно вам не нужно.

— Как не нужно? а случится стрелять?

— Господь с вами, Иван Никифорович, когда же вы будете стрелять? Разве по Втором Пришествии. Вы, сколько я знаю и другие запомнят, ни одной еще качки не убили, да и ваша натура не так уже Господом Богом устроена, чтоб стрелять. Вы имеете осанку и фигуру важную. Как же вам таскаться по болотам, когда ваше платье, которое не во всякой речи прилично назвать по имени, проветривается и теперь еще, что же тогда? Нет, вам нужно иметь покой, отдохновение. (Иван Иванович, как упомянуто выше, необыкновенно живописно говорил, когда нужно было убеждать кого. Как он говорил! Боже, как он говорил!) Да, так вам нужны приличные поступки. Послушайте, отдайте его мне!

— Как можно! это ружье дорогое. Таких ружьев теперь не сыщете нигде. Я, еще как собирался в милицию, купил его у турчина. А теперь бы то так вдруг и отдать его? Как можно? это вещь необходимая.

— На что же она необходимая?

— Как на что? А когда нападут на дом разбойники. Еще бы не необходимая. Слава Тебе Господи! теперь я спокоен и не боюсь никого. А отчего? Оттого, что я знаю, что у меня стоит в коморе ружье.

— Хорошее ружье! Да у него, Иван Никифорович, замок испорчен.

— Что ж, что испорчен? Можно починить. Нужно только смазать конопляным маслом, чтоб не ржавел.

— Из ваших слов, Иван Никифорович, я никак не вижу дружественного ко мне расположения. Вы ничего не хотите сделать для меня в знак приязни.

— Как же это вы говорите, Иван Иванович, что я вам не оказываю никакой приязни? Как вам не совестно! Ваши волы пасутся на моей степи, и я ни разу не занимал их. Когда едете в Полтаву, всегда просите у меня повозки, и что ж? разве я отказал когда? Ребятишки ваши перелезают чрез плетень в мой двор и играют с моими собаками — я ничего не говорю: пусть себе играют, лишь бы ничего не трогали! пусть себе играют!

— Когда не хотите подарить, так, пожалуй, поменяемся.

— Что ж вы дадите мне за него? — При этом Иван Никифорович облокотился на руку и поглядел на Ивана Ивановича.

— Я вам дам за него бурую свинью, ту самую, что я откормил в сажу. Славная свинья! Увидите, если на следующий год она не наведет вам поросят.

— Я не знаю, как вы, Иван Иванович, можете это говорить. На что мне свинья ваша? Разве черту поминки делать.

— Опять! без черта-таки нельзя обойтись! Грех вам, ей-Богу, грех, Иван Никифорович!

— Как же вы, в самом деле, Иван Иванович, даете за ружье черт знает что такое: свинью!

— Отчего же она — черт знает что такое, Иван Никифорович?

— Как же, вы бы сами посудили хорошенько. Это-таки ружье, вещь известная; а то — черт знает что такое: свинья! Если бы не вы говорили, я бы мог это принять в обидную для себя сторону.

— Что ж нехорошего заметили вы в свинье?

— За кого же, в самом деле, вы принимаете меня? чтоб я свинью.

— Садитесь, садитесь! не буду уже. Пусть вам остается ваше ружье, пускай себе сгниет и перержавеет, стоя в углу в коморе, — не хочу больше говорить о нем.

После этого последовало молчание.

— Говорят, — начал Иван Иванович, — что три короля объявили войну царю нашему.

— Да, говорил мне Петр Федорович. Что ж это за война? и отчего она?

— Наверное не можно сказать, Иван Никифорович, за что она. Я полагаю, что короли хотят, чтобы мы все приняли турецкую веру.

— Вишь, дурни, чего захотели! — произнес Иван Никифорович, приподнявши голову.

— Вот видите, а царь наш и объявил им за то войну. Нет, говорит, примите вы сами веру Христову!

— Что ж? ведь наши побьют их, Иван Иванович!

— Побьют. Так не хотите, Иван Никифорович, менять ружьеца?

— Мне странно, Иван Иванович: вы, кажется, человек, известный ученостью, а говорите, как недоросль. Что бы я за дурак такой.

— Садитесь, садитесь. Бог с ним! пусть оно себе околеет; не буду больше говорить.

В это время принесли закуску.

Иван Иванович выпил рюмку и закусил пирогом с сметаною.

— Слушайте, Иван Никифорович. Я вам дам, кроме свиньи, еще два мешка овса, ведь овса вы не сеяли. Этот год все равно вам нужно будет покупать овес.

— Ей-Богу, Иван Иванович, с вами говорить нужно, гороху наевшись. (Это еще ничего, Иван Никифорович и не такие фразы отпускает.) Где видано, чтобы кто ружье променял на два мешка овса? Небось бекеши своей не поставите.

— Но вы позабыли, Иван Никифорович, что я и свинью еще даю вам.

— Как! два мешка овса и свинью за ружье?

— Да что ж, разве мало?

— Конечно, за ружье.

— Два мешка за ружье?

— Два мешка не пустых, а с овсом; а свинью позабыли?

— Поцелуйтесь с своею свиньею, а коли не хотите, так с чертом!

— О! вас зацепи только! Увидите: нашпигуют вам на том свете язык горячими иголками за такие богомерзкие слова. После разговору с вами нужно и лицо и руки умыть, и самому окуриться.

— Позвольте, Иван Иванович; ружье вещь благородная, самая любопытная забава, притом и украшение в комнате приятное.

— Вы, Иван Никифорович, разносились так с своим ружьем, как дурень с писаною торбою, — сказал Иван Иванович с досадою, потому что действительно начинал уже сердиться.

— А вы, Иван Иванович, настоящий гусак.

Если бы Иван Никифорович не сказал этого слова, то они бы поспорили между собою и разошлись, как всегда, приятелями; но теперь произошло совсем другое. Иван Иванович весь вспыхнул.

— Что вы такое сказали, Иван Никифорович? — спросил он, возвысив голос.

— Я сказал, что вы похожи на гусака, Иван Иванович.

— Как же вы смели, сударь, позабыв и приличие и уважение к чину и фамилии человека, обесчестить таким поносным именем?

— Что ж тут поносного? Да чего вы, в самом деле, так размахались руками, Иван Иванович?

— Я повторяю, как вы осмелились, в противность всех приличий, назвать меня гусаком?

— Начхать я вам на голову, Иван Иванович! Что вы так раскудахтались?

Иван Иванович не мог более владеть собою: губы его дрожали; рот изменил обыкновенное положение ижицы, а сделался похожим на О; глазами он так мигал, что сделалось страшно. Это было у Ивана Ивановича чрезвычайно редко. Нужно было для этого его сильно рассердить.

— Так я ж вам объявляю, — произнес Иван Иванович, — что я знать вас не хочу!

— Большая беда! ей-Богу, не заплачу от этого! — отвечал Иван Никифорович.

Лгал, лгал, ей-Богу, лгал! ему очень было досадно это.

— Нога моя не будет у вас в доме.

— Эге-ге! — сказал Иван Никифорович, с досады не зная сам, что делать, и, против обыкновения, встав на ноги. — Эй, баба, хлопче! — При сем показалась из-за дверей та самая тощая баба и небольшого роста мальчик, запутанный в длинный и широкий сюртук. — Возьмите Ивана Ивановича за руки да выведите его за двери!

— Как! Дворянина? — закричал с чувством достоинства и негодования Иван Иванович. — Осмельтесь только! подступите! Я вас уничтожу с глупым вашим паном! Ворон не найдет места вашего! (Иван Иванович говорил необыкновенно сильно, когда душа его бывала потрясена.)

Вся группа представляла сильную картину: Иван Никифорович, стоявший посреди комнаты в полной красоте своей без всякого украшения! Баба, разинувшая рот и выразившая на лице самую бессмысленную, исполненную страха мину! Иван Иванович с поднятою вверх рукою, как изображались римские трибуны! Это была необыкновенная минута! спектакль великолепный! И между тем только один был зрителем: это был мальчик в неизмеримом сюртуке, который стоял довольно покойно и чистил пальцем свой нос.

Наконец Иван Иванович взял шапку свою.

— Очень хорошо поступаете вы, Иван Никифорович! прекрасно! Я это припомню вам.

— Ступайте, Иван Иванович, ступайте! да глядите, не попадайтесь мне: а не то я вам, Иван Иванович, всю морду побью!

— Вот вам за это, Иван Никифорович! — отвечал Иван Иванович, выставив ему кукиш и хлопнув за собою дверью, которая с визгом захрипела и отворилась снова.

Иван Никифорович показался в дверях и что-то хотел присовокупить, но Иван Иванович уже не оглядывался и летел со двора.

Источник статьи: http://xn—-7sbb5adknde1cb0dyd.xn--p1ai/%D0%B3%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D0%BB%D1%8C-%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4/19