Зри како борода твоя клочна

ЖАНРЫ 360
АВТОРЫ 270 729
КНИГИ 632 776
СЕРИИ 23 929
ПОЛЬЗОВАТЕЛИ 595 772

Предлагаемая вниманию читателя книга — не академическое изда

ние, и дотошный читатель наверняка обнаружит в ней какие-то

огрехи и недостатки. Тем не менее, мы надеемся, что выход этого

сборника в какой-то мере поможет удовлетворить растущий интерес

к творчеству Даниила Ивановича Хармса. Следует отметить, что все

необходимые условия для выхода такого или даже более обширного

сборника в государственном издательстве есть, и что произведения

Д.Хармса уже изданы во многих странах, в том числе и на русском

языке. Но как долго придется нам ждать выхода в нашей стране

подобной книги, или, скажем, полного собрания произведений этого

интереснейшего писателя — неизвестно.

Большинство попадавшихся нам машинописных сборников произве

дений Хармса имеют целый ряд недостатков: отрывочный, случайный

подбор произведений, наличие вещей, написанных другими авторами

(особенно часто встречаются в таких сборниках произведения

А.Введенского), большое количество искажений, неточностей, про

пусков в тексте. Работая над настоящим сборником, мы старались

восстановить авторскую редакцию текстов* и включить в него про

изведения,представляющие основные направления творчества Хармса.

В книгу не включены так называемые «детские» (т.е. написанные

для детей) произведения писателя. Читатель может ознакомиться с

ними по вышедшим за последние 15 лет книгам («Что это было?»,

М.1967; «Игра»,М.1962,1963; «Двенадцать поваров»,М.1972; и др.),

а также по публикациям в периодической печати (например, «Дет

ская литература», 1966, №2; «Литературная газета», 1973, №27;

«Неделя», 1976, №2). Много «детских» произведений Хармса можно

найти в старых подборках журналов «Чиж» и «Ёж» (конец 20-х, 30-е

* — в сборнике значком — (?) — в заглавии обозначены тексты, в

которых могут быть отклонения от авторской редакции.

ПЕТРОВ И КАМАРОВ

Петров: Эй, Камаров!

Давай ловить комаров!

Камаров: Нет, я к этому еще не готов;

Давай лучше ловить котов!

Семен Семенович, надев очки, смотрит на сосну и видит: на со

сне сидит мужик и показывает ему кулак.

Семен Семенович, сняв очки, видит, что на сосне никто не

Семен Семенович, надев очки, смотрит на сосну и опять видит,

что на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.

Семен Семенович, сняв очки, опять видит, что на сосне никто

Семен Семенович, опять надев очки, смотрит на сосну и опять

видит, что на сосне сидит мужик и показывает ему кулак.

Семен Семенович не желает верить в это явление и считает его

ПУШКИН И ГОГОЛЬ

Гоголь ( падает из-за кулис на сцену и смирно лежит.)

Пушкин ( выходит, спотыкается об Гоголя и падает): Вот черт!

Никак об Гоголя!

Гоголь ( поднимаясь): Мерзопакость какая! Отдохнуть не дадут.

( Идет, спотыкается об Пушкина и падает.) — Никак об

Пушкин ( поднимаясь): Ни минуты покоя! ( Идет, спотыкается об

Гоголя и падает.) — Вот черт! Никак опять об Гоголя!

Гоголь ( поднимаясь): Вечно во всем помеха! (Идет, спотыкает

ся об Пушкина и падает. ) — Вот мерзопакость! Опять об

Пушкин ( поднимаясь ): Хулиганство! Сплошное хулиганство! Вот

черт! Опять об Гоголя!

Гоголь ( поднимаясь ): Это издевательство сплошное! ( Идет,

спотыкается об Пушкина и падает.) — Опять об Пушкина!

Пушкин ( поднимаясь ): Вот черт! Истинно, это черт! ( Идет,

спотыкается об Гоголя и падает.) — Об Гоголя!

Гоголь ( поднимаясь ): Мерзопакость! ( Идет, спотыкается об

Пушкина и падает.) — Об Пушкина!

Пушкин ( поднимаясь ): Вот черт! (Идет, спотыкается об Гоголя

и падает за кулисы.) — Об Гоголя!

Гоголь ( поднимаясь ): Мерзопакость! ( Уходит за кулисы.)

За сценой слышен голос Гоголя: «Об Пушкина!»

СЛУЧАЙ С ПЕТРАКОВЫМ

Вот однажды Петраков хотел лечь спать, да лег мимо кровати.

Так он об пол ударился, что лежит на полу и встать не может.

Вот Петраков собрал последние силы и встал на четвереньки.

А силы его покинули, и он опять упал на живот и лежит.

Лежал Петраков на полу часов пять. Сначала просто так лежал,

Сон подкрепил силы Петракова. Он проснулся совершенно здоро

вым, встал, прошелся по комнате и лег осторожно на кровать.

«Ну,- думает,- теперь посплю.» А спать-то уже и не хочется.

Ворочается Петраков с боку на бок и никак заснуть не может.

Вот собственно и все.

Алексей Алексеевич подмял под себя Андрея Карловича и, набив

ему морду, отпустил его.

Андрей Карлович, бледный от бешенства, кинулся на Алексея

Алексеевича и ударил его по зубам.

Алексей Алексеевич, не ожидая такого быстрого нападения, по

валился на пол, а Андрей Карлович сел на него верхом, вынул у

себя изо рта вставную челюсть и так обработал ею Алексея Алексе

евича, что Алексей Алексеевич поднялся с полу с совершенно иска

леченным лицом и рваной ноздрей. Держась руками за лицо, Алексей

А Андрей Карлович протер свою вставную челюсть, вставил ее

себе в рот, пощелкал зубами и, убедившись, что челюсть пришлась

на место, осмотрелся вокруг и,не видя Алексея Алексеевича, пошел

Калугин заснул и увидел сон, будто он сидит в кустах, а мимо

кустов проходит миллиционер.

Калугин проснулся, почесал рот и опять заснул, и опять увидел

сон, будто он идет мимо кустов, а в кустах притаился и сидит ми

Калугин проснулся, положил под голову газету, чтобы не мочить

слюнями подушку, и опять заснул, и опять увидел сон, будто он

сидит в кустах, а мимо кустов проходит милиционер.

Калугин проснулся, переменил газету, лег и заснул опять.

Заснул и опять увидел сон, будто он идет мимо кустов, а в ку

стах притаился и сидит милиционер.

Тут Калугин проснулся и решил больше не спать, но моментально

заснул и увидел сон, будто он сидит за милиционером, а мимо про

Калугин закричал и заметался в кровати, но проснуться уже не

Калугин спал четыре дня и четыре ночи подряд и на пятый день

проснулся таким тощим, что сапоги пришлось подвязывать к ногам

веревочкой, чтобы они не сваливались. В булочной, где Калугин

всегда покупал пшеничный хлеб, его не узнали и подсунули ему

А санитарная комиссия, ходя по квартирам и увидя Калугина,

нашла его антисанитарным и никуда не годным и приказала жакту

выкинуть Калугина вместе с сором.

Калугина сложили пополам и выкинули его, как сор.

МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, УДИВИВШИЙ СТОРОЖА

— Ишь ты! — сказал сторож, рассматривая муху, — Ведь если по

мазать ее столярным клеем, то ей, пожалуй, и конец придет. Вот

От простого клея!

— Эй ты, леший! — окликнул сторожа молодой человек в желтых

перчатках. Сторож сразу же понял, что это обращаются к нему, но

Источник статьи: http://www.litmir.me/br/?b=123439&p=3

Машкин убил Кошкина

Товарищ Кошкин танцевал вокруг товарища Машкина.
Товарищ Машкин следил за товарищем Кошкиным.
Товарищ Кошкин оскорбительно махал руками и противно выворачивал ноги.
Товарищ Машкин нахмурился.
Товарищ Кошкин пошевелил животом и притопнул правой ногой.
Товарищ Машкин вскрикнул и кинулся на товарища Кошкина.
Товарищ Кошкин попробовал убежать, но спотыкнулся и был настигнут товарищем Машкиным.
Товарищ Машкин ударил кулаком по голове товарища Кошкина.
Товарищ Кошкин вскрикнул и упал на четвереньки.
Товарищ Машкин двинул товарища Кошкина ногой под живот и еще раз ударил его кулаком по затылку.
Товарищ Кошкин растянулся на полу и умер.
Машкин убил Кошкина.

19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)

Сон дразнит человека

Марков снял сапоги и, вздохнув, лёг на диван.
Ему хотелось спать, но как только он закрывал глаза, желание спать моментально проходило. Марков открывал глаза и тянулся рукой за книгой, но сон опять налетал на него, и, не дотянувшись до книги, Марков ложился и снова закрывал глаза. Но лишь только глаза закрывались, сон улетал опять, и сознание становилось таким ясным, что Марков мог в уме решать алгебраические задачи на уравнения с двумя неизвестными.
Долго мучился Марков, не зная, что ему делать: спать или бодрствовать? Наконец измучившись и возненавидев самого себя и свою комнату, Марков надел пальто и шляпу, взял в руки трость и вышел на улицу. Свежий ветерок успокоил Маркова, ему стало радостнее на душе и захотелось вернуться обратно к себе в комнату.
Войдя в свою комнату, он почувствовал в теле приятную усталость и захотел спать. Но только он лёг на диван и закрыл глаза,– сон моментально испарился.
С бешенством вскочил Марков с дивана и, без шапки и без пальто, помчался по направлению к Таврическому саду.

19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)

Охотники

На охоту поехало шесть человек, а вернулось-то только четыре.
Двое-то не вернулось.
Окнов, Козлов, Стрючков и Мотыльков благополучно вернулись домой, а Широков и Каблуков погибли на охоте.
Окнов целый день ходил потом расстроенный и даже не хотел ни с кем разговаривать. Козлов неотступно ходил следом за Окновым и приставал к нему с различными вопросами, чем и довел Окнова до высшей точки раздражения.

Козлов
Хочешь закурить?

Козлов
Хочешь, я тебе принесу вон ту вон штуку?

Козлов
Может быть, хочешь, я тебе расскажу что-нибудь смешное?

Козлов
Ну, хочешь пить? У меня вот тут есть чай с коньяком.

Окнов
Мало того, что я тебя сейчас этим камнем по затылку ударил, я тебе ещё оторву ногу.

Стрючков и Мотыльков
Что вы делаете? Что вы делаете?

Козлов
Приподнимите меня с земли.

Мотыльков
Ты не волнуйся, рана заживет.

Козлов
А где Окнов?

Окнов (отрывая Козлову ногу)
Я тут, недалеко!

Козлов
Ох, матушки! Спа-па-си!

Стрючков и Мотыльков
Никак он ему и ногу оторвал!

Окнов
Оторвал и бросил вон туда!

Стрючков
Это злодейство!

Стрючков
Нь… нь… нь… никак.

Козлов
Как же я дойду до дому?

Мотыльков
Не беспокойся, мы тебе приделаем деревяшку.

Стрючков
Ты на одной ноге стоять можешь?

Козлов
Могу, но не очень-то.

Стрючков
Ну, мы тебя поддержим.

Окнов
Пустите меня к нему!

Стрючков
Ой нет, лучше уходи!

Окнов
Нет, пустите. Пустите. Пусти… Вот, что я хотел сделать.

Стрючков и Мотыльков
Какой ужас!

Мотыльков
А где же Козлов?

Стрючков
Он уполз в кусты.

Мотыльков
Козлов, ты тут?

Мотыльков
Вот ведь до чего дошёл!

Стрючков
Что же с ним делать?

Мотыльков
А тут уж ничего с ним не поделаешь. По-моему, его надо просто удавить. Козлов! А, Козлов? Ты меня слышишь?

Козлов
Ох, слышу, да плохо.

Мотыльков
Ты, брат, не горюй. Мы сейчас тебя удавим. Постой. Вот… Вот… Вот…

Стрючков
Вот сюда, вот ещё! Так! Так! Так! Ну-ка ещё… Ну, теперь готово!

Мотыльков
Теперь готово!

Окнов
Господи, благослови!

19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)

Исторический эпизод

Иван Иванович Сусанин (то самое историческое лицо, которое положило свою жизнь за царя и впоследствии было воспето оперой Глинки) зашел однажды в русскую харчевню и, сев за стол, потребовал себе антрекот. Пока хозяин харчевни жарил антрекот, Иван Иванович закусил свою бороду зубами и задумался: такая у него была привычка.
Прошло 35 колов времени, и хозяин принес Ивану Ивановичу антрекот на круглой деревянной дощечке. Иван Иванович был голоден и по обычаю того времени схватил антрекот руками и начал его есть. Но, торопясь утолить свой голод, Иван Иванович так жадно набросился на антрекот, что забыл вынуть изо рта свою бороду и съел антрекот с куском своей бороды.
Вот тут-то и произошла неприятность, так как не прошло и пятнадцати колов времени, как в животе у Ивана Ивановича начались сильные рези. Иван Иванович вскочил из-за стола и кинулся на двор. Хозяин крикнул было Ивану Ивановичу: «Зри, како твоя борода клочна»,– но Иван Иванович, не обращая ни на что внимания, выбежал во двор.
Тогда боярин Ковшегуб, сидящий в углу харчевни и пьющий сусло, ударил кулаком по столу и вскричал: «Кто есть сей?» А хозяин, низко кланяясь, ответил боярину: «Сие есть наш патриот Иван Иванович Сусанин».– «Во как!» – сказал боярин, допивая свое сусло.
«Не угодно ли рыбки?» – спросил хозяин. «Пошел ты к бую!» – крикнул боярин и пустил в хозяина ковшом. Ковш просвистел возле хозяйской головы, вылетел через окно на двор и хватил по зубам сидящего орлом Ивана Ивановича. Иван Иванович схватился рукой за щеку и повалился на бок.
Тут справа из сарая выбежал Карп и, перепрыгнув через корыто, на котором среди помоев лежала свинья, с криком побежал к воротам. Из харчевни выглянул хозяин. «Чего ты орёшь?» – спросил он Карпа. Но Карп, ничего не отвечая, убежал.
Хозяин вышел на двор и увидел Сусанина, лежащего неподвижно на земле. Хозяин подошёл поближе и заглянул ему в лицо. Сусанин пристально глядел на хозяина. «Так ты жив?» – спросил хозяин. «Жив, да тилько страшусь, что меня ещё чем-нибудь ударят»,– сказал Сусанин. «Нет,– сказал хозяин,– не страшись. Это тебя боярин Ковшегуб чуть не убил, а теперь он ушедши». «Ну и слава тебе, Боже,– сказал Иван Сусанин, поднимаясь с земли.– Я человек храбрый, да тилько зря живот покладать не люблю. Вот и приник к земле и ждал, что дальше будет. Чуть чего, я бы на животе до самой Елдыриной слободы бы уполз. Евона как щеку разнесло. Батюшки! Полбороды отхватило!».. «Это у тебя ещё раньше было»,– сказал хозяин. «Как это так раньше?– вскричал патриот Сусанин.– Что же, по-твоему, я так с клочной бородой ходил?» «Ходил»,– сказал хозяин. «Ах ты, мяфа»,– проговорил Иван Сусанин. Хозяин зажмурил глаза и, размахнувшись со всего маху, звезданул Сусанина по уху. Патриот Сусанин рухнул на землю и замер. «Вот тебе! Сам ты мяфа!» – сказал хозяин и удалился в харчевню.
Несколько колов времени Сусанин лежал на земле и прислушивался, но, не слыша ничего подозрительного, осторожно приподнял голову и осмотрелся. На дворе никого не было, если не считать свиньи, которая, вывалившись из корыта, валялась теперь в грязной луже. Иван Сусанин, озираясь, подобрался к воротам. Ворота, по счастью, были открыты, и патриот Иван Сусанин, извиваясь по земле, как червь, пополз по направлению к Елдыриной слободе.
Вот эпизод из жизни знаменитого исторического лица, которое положило свою жизнь за царя и было впоследствии воспето в опере Глинки.

19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)

Федя Давидович

Федя долго подкрадывался к маслёнке и, наконец, улучив момент, когда жена нагнулась, чтобы состричь на ноге ноготь, быстро, одним движением вынул из маслёнки все масло и сунул его к себе в рот. Закрывая маслёнку, Федя нечаянно звякнул крышкой. Жена сейчас же выпрямилась и, увидя пустую маслёнку, указала на нее ножницами и строго сказала:
– Масла в маслёнке нет. Где оно?
Федя сделал удивлённые глаза и, вытянув шею, заглянул в маслёнку.
– Это масло у тебя во рту,– сказала жена, показывая ножницами на Федю.
Федя отрицательно покачал головой.
– Ага,– сказала жена.– Ты молчишь и мотаешь головой, потому что у тебя рот набит маслом.
Федя вытаращил глаза и замахал на жену руками, как бы говоря: «Что ты, что ты, ничего подобного!». Но жена сказала:
– Ты врёшь. Открой рот.
– Мм, – сказал Федя.
– Открой рот, – повторила жена.
Федя растопырил пальцы и замычал, как бы говоря: «Ах да, совсем было забыл; сейчас приду», – и встал, собираясь выйти из комнаты.
– Стой!– крикнула жена.
Но Федя прибавил шагу и скрылся за дверью. Жена кинулась за ним, но около двери остановилась, так как была голой и в таком виде не могла выйти в коридор, где ходили другие жильцы этой квартиры.
– Ушёл, – сказала жена, садясь на диван. – Вот чёрт!
А Федя, дойдя по коридору до двери, на которой висела надпись: «Вход категорически воспрещён», открыл эту дверь и вошёл в комнату. Комната, в которую вошёл Федя, была узкой и длинной, с окном, завешенным грязной бумагой. В комнате справа у стены стояла грязная ломаная кушетка, а у окна стол, который был сделан из доски, положенной одним концом на ночной столик, а другим на спинку стула. На стене висела двойная полка, на которой лежало неопределённо что. Больше в комнате ничего не было, если не считать лежащего на кушетке человека с бледно-зелёным лицом, одетого в длинный и рваный коричневый сюртук и в черные нанковые штаны, из которых торчали чисто вымытые босые ноги. Человек этот не спал и пристально смотрел на вошедшего.
Федя поклонился, шаркнул ножкой и, вынув пальцем изо рта масло, показал его лежащему человеку.
– Полтора,– сказал хозяин комнаты, не меняя позы.
– Маловато,– сказал Федя.
– Хватит,– сказал хозяин комнаты.
– Ну ладно,– сказал Федя и, сняв масло с пальца, положил его на полку.
– За деньгами придешь завтра утром,– сказал хозяин.
– Ой, что вы!– вскричал Федя.– Мне ведь их сейчас нужно. И ведь полтора рубля всего…
– Пошёл вон,– сухо сказал хозяин, и Федя на цыпочках выбежал из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.

19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)

Анекдоты из жизни Пушкина

Пушкин был поэтом и всё что-то писал. Однажды Жуковский застал его за писанием и громко воскликнул:
– Да никако ты писака!
С тех пор Пушкин очень полюбил Жуковского и стал называть его по-приятельски Жуковым.

Как известно, у Пушкина никогда не росла борода. Пушкин очень этим мучился и всегда завидовал Захарьину, у которого, наоборот, борода росла вполне прилично. «У него растет, а у меня не растет»,– частенько говаривал Пушкин, показывая ногтями на Захарьина. И всегда был прав.

Однажды Петрушевский сломал свои часы и послал за Пушкиным. Пушкин пришёл, осмотрел часы Петрушевского и положил их обратно на стол. «Что скажешь, брат Пушкин?» – спросил Петрушевский. «Стоп машина», – сказал Пушкин.

Когда Пушкин сломал себе ноги, то стал передвигаться на колёсах. Друзья любили дразнить Пушкина и хватали его за эти колёса. Пушкин злился и писал про друзей ругательные стихи. Эти стихи он называл «эрпигармами».

Лето 1829 года Пушкин провёл в деревне. Он вставал рано утром, выпивал жбан парного молока и бежал к реке купаться. Выкупавшись в реке, Пушкин ложился на траву и спал до обеда. После обеда Пушкин спал в гамаке. При встрече с вонючими мужиками Пушкин кивал им головой и зажимал пальцами свой нос. А вонючие мужики ломали свои шапки и говорили: «Это ничаво».

Пушкин любил кидаться камнями. Как увидит камни, так и начнет ими кидаться. Иногда так разойдется, что стоит весь красный, руками машет, камнями кидается, просто ужас!

У Пушкина было четыре сына, и все идиоты. Один не умел даже сидеть на стуле и всё время падал. Пушкин-то и сам довольно плохо сидел на стуле. Бывало, сплошная умора: сидят они за столом; на одном конце Пушкин всё время падает со стула, а на другом конце – его сын. Просто хоть святых вон выноси!

19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)

Начало очень хорошего летнего дня (симфония)

Чуть только прокричал петух, Тимофей выскочил из окошка на улицу и напугал всех, кто проходил в это время по улице. Крестьянин Харитон остановился, поднял камень и пустил им в Тимофея. Тимофей куда-то исчез. «Вот ловкач!» – закричало человеческое стадо, и некто Зубов разбежался и со всего маху двинулся головой о стенку. «Эх!» – вскрикнула баба с флюсом. Но Комаров сделал этой бабе тепель-тапель, и баба с воем убежала в подворотню. Мимо шёл Фетелюшин и посмеивался. К нему подошел Комаров и сказал: «Эй ты, сало!» – и ударил Фетелюшина по животу. Фетелюшин прислонился к стене и начал икать. Ромашкин плевался сверху из окна, стараясь попасть в Фетелюшина. Тут же невдалеке носатая баба била корытом своего ребёнка. А молодая толстенькая мать тёрла хорошенькую девочку лицом о кирпичную стенку. Маленькая собачка, сломав тоненькую ножку, валялась на панели. Маленький мальчик ел из плевательницы какую-то гадость. У бакалейного магазина стояла очередь за сахаром. Бабы громко ругались и толкали друг друга кошёлками. Крестьянин Харитон, напившись денатурата, стоял перед бабами с расстёгнутыми штанами и произносил нехорошие слова.
Таким образом начинался хороший летний день.

19… год
Даниил Иванович Хармс (Ювачёв)

Пакин и Ракукин

– Ну ты, не очень-то фрякай! – сказал Пакин Ракукину.
Ракукин сморщил нос и недоброжелательно посмотрел на Пакина.
– Что глядишь? Не узнал? – спросил Пакин.
Ракукин пожевал губами и, с возмущением повернувшись на своем вертящемся кресле, стал смотреть в другую сторону. Пакин побарабанил пальцами по своему колену и сказал:
– Вот дурак! Хорошо бы его по затылку палкой хлопнуть.
Ракукин встал и пошёл из комнаты, но Пакин быстро вскочил, догнал Ракукина и сказал:
– Постой! Куда помчался? Лучше сядь, и я тебе покажу кое-что.
Ракукин остановился и недоверчиво посмотрел на Пакина.
– Что, не веришь? – спросил Пакин.
– Верю, – сказал Ракукин.
– Тогда садись вот сюда, в это кресло, – сказал Пакин.
И Ракукин сел обратно в своё вертящееся кресло.
– Ну вот, – сказал Пакин, – чего сидишь в кресле, как дурак?
Ракукин подвигал ногами и быстро замигал глазами.
– Не мигай, – сказал Пакин.
Ракукин перестал мигать глазами и, сгорбившись, втянул голову в плечи.
– Сиди прямо, – сказал Пакин.
Ракукин, продолжая сидеть сгорбившись, выпятил живот и вытянул шею.
– Эх, – сказал Пакин, – так бы и шлёпнул тебя по подрыльнику!
Ракукин икнул, надул щёки и потом осторожно выпустил воздух через ноздри.
– Ну ты, не фрякай! – сказал Пакин Ракукину.
Ракукин ещё больше вытянул шею и опять быстро-быстро замигал глазами.
Пакин сказал:
– Если ты, Ракукин, сейчас не перестанешь мигать, я тебя ударю ногой по грудям.
Ракукин, чтобы не мигать, скривил челюсти и ещё больше вытянул шею и закинул назад голову.
– Фу, какой мерзостный у тебя вид, – сказал Пакин.– Морда как у курицы, шея синяя, просто гадость.
В это время голова Ракукина закидывалась назад всё дальше и дальше и, наконец, потеряв напряжение, свалилась на спину.
– Что за чёрт! – воскликнул Пакин.– Это что ещё за фокусы?
Если посмотреть от Пакина на Ракукина, то можно было подумать, что Ракукин сидит вовсе без головы. Кадык Ракукина торчал вверх. Невольно хотелось думать, что это нос.
– Эй, Ракукин! – сказал Пакин.
Ракукин молчал.
– Ракукин! – повторил Пакин.
Ракукин не отвечал и продолжал сидеть без движения.
– Так, – сказал Пакин, – подох Ракукин.
Пакин перекрестился и на цыпочках вышел из комнаты.
Минут четырнадцать спустя из тела Ракукина вылезла маленькая душа и злобно посмотрела на то место, где недавно сидел Пакин. Но тут из-за шкапа вышла высокая фигура ангела смерти и, взяв за руку ракукинскую душу, повела её куда-то, прямо сквозь дома и стены. Ракукинская душа бежала за ангелом смерти, поминутно злобно оглядываясь. Но вот ангел смерти поддал ходу, и ракукинская душа, подпрыгивая и спотыкаясь, исчезла вдали за поворотом.

Источник статьи: http://thelib.ru/books/harms_daniil/sluchai-read-2.html

Зри како борода твоя клочна

Даниил Хармс. Исторический эпизод.

Другие статьи в литературном дневнике: